Колонизаторы (СИ) - Юдин Игорь Николаевич
— Я нашёл нашего спонсора и организатора митинга на площади!
— Надеюсь, ты его не пристрелил на этот раз! — заметила она ехидно, присаживаясь на всякий случай подальше от меня.
— Да нет, ногу пока только ей сломал!
— Так! — Произнесла она с усмешкой.
— Опять твоя рыженькая значит и тут себя проявила⁈
— Она родимая! — Подтвердил я.
— Только не со зла она это, просто немного крыша у неё поехала из-за своей ревности к Хейне! — Попытался я сразу смягчить ей наказание.
— Может, не будешь к ней применять никаких своих изуверских мер. Я уже посадил её под замок, пока не пройдёт курс прочистки мозгов у психотерапевта. Не подскажешь, кстати, к кому можно обратиться по этому вопросу, исходя из своей базы⁈
— Интересный ты человек, однако, Дейв! Одних ты сразу стреляешь, даже не разобравшись. Других вешаешь прилюдно на площади за банальное изнасилование, которых у нас каждый день с десяток наберётся. А третьим просто ломаешь ноги и просишь их бедных пожалеть⁈
— А ты как бы на моём месте поступила, Ларочка⁈ — заявил я, подбираясь к ней поближе.
— Стой там, где стоишь, Дейв! Не зли меня, пока я самому тебе одно место не прострелила! — произнесла она с ядовитой ухмылкой, поигрывая появившимся у неё в руке пистолетом.
— Да ты что, родная, у меня и мыслей таких в голове не было! — заявил я, мило улыбаясь и отодвигаясь от неё на прежнее место.
— Знаю я твои штучки! — Усмехнулась она.
— Ладно, не буду я предъявлять ей обвинение и лекаря даже подыщу. Но только больше никакой самодеятельности. Так и передай ей! А теперь выметайся отсюда со своим дружком! После чего, взглянув на часы, она ехидно добавила:
— Впрочем, жду вас, мой милый, в восемь вечера, но не раньше и никак не позже, а то передумаю!
— В восемь так в восемь! — заметил я, поднимаясь.
— Мы не гордые, если надо, и подождём! — после чего стремглав выскочил за дверь.
Глава 24
Воспитательные процедуры
Как только я заручился поддержкой Лауры в том, что она не будет наказывать рыжую за её очередные чудачества, я, естественно, направился к ней, пока она ещё чего-нибудь не отчебучила в ожидании от меня известий насчёт дальнейшей своей судьбы. Как только я объявился на пороге, та тут же бросилась ко мне и повисла на шее, ну прямо как Хейна в минуты своей радости.
— Ну чего там, милый, уговорил её не пороть меня прилюдно⁈ — с тревогой воскликнула она, глядя мне с пристрастием в глаза.
— Да всё в порядке, успокойся дала тебе ещё один шанс на исправление! — заметил я, пытаясь отодрать её от моей многострадальной шеи.
— Так что всё для тебя на этот раз кончилось меньшей кровью чем могло бы быть. Но под замком тебе придётся посидеть, пока лекарь, которого она тебе уже выписала, не скажет, что ты полностью в здравом уме и тебя можно выпускать к людям!
— Какой ещё лекарь⁈ — обеспокоенно спросила она.
— Какой, какой, который в грязном белье твоём будет ковыряться и скелетов твоих из шкафов на белый свет вытаскивать! — сказал я ехидно.
— Ты теперь считаешься психически ненормальной и опасной для общества!!!
Обидевшись, та слезала с моей шеи и, виляя провокационно своей чудной задницей, пошла и уселась опять за стол заливать горе.
— Ты тоже меня считаешь ненормальной⁈ — спросила она угрюмо, наблюдая исподлобья за мной, когда я уселся напротив неё за стол.
— Никоим образом, детка. Ты у меня прямо идеал в этом плане! — заверил её я, стараясь лишний раз не злить эту рыжую стерву.
— Это Лаура так решила, а ей в этом вопросе видней и уж тем более лучше не перечить, а то ещё передумает и запрёт тебя за решётку. Так что придётся тебе немного полечиться для отвода глаз!
— От чего⁈ — прошипела та, наливая себе с горя бокал вина.
— Ну, от чего-нибудь, что найдёт в тебе этот самый лекарь! — мило заметил я, наблюдая за её рукой, которая уже потянулась к бутылке. Правда, на полпути всё-таки одумалась и вернулась на своё прежнее место к бокалу.
Сверкнув в мою сторону молниями в глазах, она медленно выцедила его до дна и, вытерев рукой губы, язвительно заявила:
— Не бойся, я буду хорошей девочкой. Даже могу дать этому лекарю, если будет надо для дела!
— Можешь давать сколько угодно! — усмехнулся я.
— Правда, это будет женщина, но ты, думаю, найдёшь, как развлечь и её!
— Ах ты сволочь! — взвизгнула та и попыталась ухватить меня рукой за волосы.
Правда я успел вовремя отклониться и она на этот раз осталась ни с чем. Глубоко вздохнув я поднялся и начал расстегивать ремень на брюках.
— Ты это чего задумал⁈ — Поинтересовалась она с опаской наблюдая за моими руками.
— Сейчас буду тебя пороть! — сказал я с сарказмом, скидывая их с себя на пол и вынимая из них ремень.
— Отвали от меня, дурак! — взвизгнула та, видимо, и правда поверив в это, и начала тут же отползать от меня в дальний угол кровати.
— Ну иди сюда, моя хорошая! — произнёс я, приближаясь к ней и поигрывая ремнём в руке.
— Ну я правда больше не буду! — захныкала она, следя с ужасом за моей рукой во все глаза.
— Чего больше не будешь⁈ — переспросил озадаченно я, усевшись к ней на кровать.
— Ну это самое, чего скажешь, то и не буду! — плаксиво заявила она, пытаясь, видимо, выкрутиться от предстоящей ей порки.
— Ну тогда ладно, поверю тебе ещё последний раз на слово! — милостиво сказал я, и отбросив ремень в сторону, ухватив её за ноги, начал подтягивать к себе.
Поняв что мои планы насчёт неё изменились в корне и при том не в лучшею для неё сторону, она тут же тихонько заскулила и начала брыкаться своими ногами. Чем ещё больше раззадорила меня. Впрочем она это знала и прекрасно этим пользовалась чтобы получить желаемое и позлить побольше заодно меня. Так как просто жить не могла без того чтобы не устроить мне какой-нибудь очередной спектакль. Впрочем я был тоже не очень против их. Подтянув её через некоторое время к себе и перевернув вниз передом а к себе задом, я уселся на неё и погладив её попку рукой поинтересовался:
— Ну и с чего начнём твоё воспитание милая⁈
Попытавшись ущипнуть меня сзади рукой она пропищала своё любиме:
— Только попробуй меня тронуть скотина, я тебе точно все яйца оторву!
— Понятно! — согласился с ней я и приподняв её попку за бёдра кверху начал раздвигать ей ноги, в самую любимую для себя позицию. После чего всунув ей в промежность два пальца начал доводить её киску до нужной кондиции для моего дружка.
Всхлипнув типа от горя она начала тихонько попискивать у меня в руках вперемешку со всеми подходящими оскорблениями моей персоны.
— Ну и чего ты там опять издеваешься надо мной скотина! — Взывала она через некоторое время пытаясь дотянуться до моего трущегося по её возбуждённым от желания губам вульвы члена.
— Засунь ты его мне наконец, сволочь! — взмолилась она, чуть ли уже не плача.
— Да на! — сделал я одолжение и загнал его ей со всей силы внутрь чуть ли не на половину.
Почувствовав, как он уже вторгается вглубь неё, она на мгновение замерла и тут же взвизгнула своё:
— Ой, мамочки! — и сразу же, заскулив, начала, как змея, извиваться всем телом, пока я её с упоением драл, то усиливая, то уменьшая силу его проникновения. Еще через некоторое время, схватив приход она громко застонав, забилась уже у меня в руках, в приступе охватившего её оргазма. После чего, кончив в неё, я распластался сам рядом, чувствуя себя уже полностью выпотрошенным, но ещё не до конца сдавшимся.
Поднявшись, я добрался до ванной и, приняв душ для восстановления бодрости, отправился с бутылкой коньяка к столу поднимать тонус, пока моя рыженькая пребывала в нирване. Через некоторое время, не глядя на меня, она проскользнула мимо меня в ванну, и оттуда раздались опять жизнерадостные моему слуху оскорбления в мой адрес, точнее, по поводу моего дружка. Что значило, что она окончательно пришла в себя и можно продолжать дальнейшие воспитательные процедуры. Тем более мой дружок явно был возмущён её несправедливыми высказываниями в свой адрес. Расположившись через некоторое время за столом уже в накинутом на себя халате, она, выпив залпом чуть ли не полбутылки вина прямо из горла, обиженно произнесла:
