Между ними (СИ) - Демич Дина

— Мне не трудно, а тебе вообще скоро будет неудобно в твоем положении.

Она ничего больше не говорит, лишь закусывает нижнюю губу. Привычки не меняются…

50. Юлия

— Спасибо, что согласилась поехать со мной, — Кирилл обнимает меня.

— Я не смогла отказаться. Твои родители чудесные люди и столько сделали для меня.

— Просто ты себя чувствуешь неважно, — слышу в его голосе заботу и улыбаюсь.

За эти месяцы мы здорово сблизились.

— Все это временно, — отвечаю я, размыкая объятия.

— Я на это надеюсь, — словно с укором говорит он и заводит автомобиль. — А то все планы приходится менять.

Это, типа, он так мягко мне напоминает про нашу неудавшуюся поездку на море? Но если быть до конца откровенной, я так и не поняла, я рада тому, что не поехала или не рада. Эта незапланированная беременность, мало того, что разделила мою жизнь на до и после, так еще перевернула все с ног на голову.

На учет по беременности я пошла к тому же специалисту, к которому ходила всегда. Она, услышав мой сбивчивый рассказ о том, что другой врач мне менял противозачаточное кольцо, а потом что я его у себя не обнаружила была в шоке.

— Вам что пятнадцать лет, я же все рассказала, как им пользоваться, да и вы сами должны были почитать на всякий случай. Так, что скорее всего оно просто выпало после второй установки. У вас, я так понимаю был незащищенный секс?

Я кивнула. Никогда мне еще не было так стыдно. И никогда я еще так глупо себя не чувствовала. Совсем голову потеряла с этими парнями. Чем я думала, явно не головой. И вот к чему привела меня моя беспечность.

— Что? — переспросила я врача, поняв, что глубоко ушла в себя.

— Я вас спросила, оформляю на аборт?

— Не-е-ет, вы что, какой аборт? — я даже мысли этой не допускала, настолько я «правильно» была воспитана. — Я буду рожать.

Я точно знала, одну с ребенком меня родители поддержат, а если сделаю аборт, они никогда не простят.

— Юль, ты чего? Обиделась? Сидишь такая задумчивая, не отвечаешь? — спрашивает меня Кир, останавливаясь на светофоре и кладет руку на моё колено и поглаживает.

— Да так, просто думаю, как сказать маме и отцу о беременности, — смотрю на его кисть и понимаю, что не ёкает моё сердце, как по идее должно ёкать с любимым человеком рядом.

— Я же тебе уже предлагал вариант… — начинает парень старую песню, но я прерываю его.

— Кир, и мой ответ будет всегда неизменным, — твердо отвечаю я и киваю на дорогу. — Пора ехать.

— Я же хочу, как лучше, Юль, — тихо ворчит он трогаясь.

— Понимаю, и я тебе за это очень благодарна, но не хочу погрязнуть во вранье. Я скажу родителям правду. По крайней мере большую её часть.

Не хочу больше ни о чём говорить или что-то обсуждать, потому прошу парня включить радио. Отворачиваюсь от него, глядя в окно и наслаждаюсь ритмами любимой музыки. Любуюсь мрачными и серыми красками осени. Еще пара дней и наступит ноябрь, холодно, но дождей нет.

Так интересно всё получается, даже несмотря на то, что мы с Киром так похожи, я приняла влечение и интерес за любовь. Каким жарким, пылким, страстным это чувство было летом. И как быстро все изменилось стоило прийти прохладе. Словно её принесло не время года, а наши потерявшие запал отношения. А ещё эта беременность. Хотя именно она помогла мне осознать многие вещи.

— Юль, — Кирилл слегка меня тормошит, а я кажется, как всегда уснула. — Мы приехали.

Спустя несколько секунд мой еще сонный мозг выдает информацию, о том, куда именно мы приехали. Дом его родителей. Кирилл открывает дверь, отстегивает ремень безопасности и помогает мне выйти. Свежесть воздуха сразу дарит ощущение бодрости, и я зябко передергиваю плечами.

— Тебе нельзя мёрзнуть, сладкая, — парень держит меня за плечи и дарит короткий поцелуй в губы. — Бери цветы и иди в дом. Я загоню машину во двор, возьму пакеты и приду, хорошо?

Я киваю. Кир оставляет меня на пару секунд, вытаскивая с заднего сидения огромный букет крупных, ярко-жёлтых солнышек. Красивые. Но цветы уже не вызывают той бури эмоций, что раньше. В моей квартире каждую неделю появляется новая охапка в целлофановой обертке. Как говорит Кирилл, ему это не в тягость, правильно, это в тягость мне. Но я уже привыкла.

Прохожу по дорожке, ставшей мне такой знакомой. Я уже была в этом доме несколько раз. Жму кнопку и жду, когда дверь откроется, прижимая к себе цветы. Репетирую самую милую улыбку. Нет, я не хочу быть лицемеркой, потому что родители Кира очень тепло ко мне относятся, заботятся, одним словом обожают. Но и посвящать их в то, почему у меня на душе муторно и гадко, тоже не входит в мои планы.

Появление Алекса за дверью вышибает из головы всё целиком и полностью. Но когда проскочившая мысль посещает меня с криком: «бежать», я уже оказываюсь втянутой на порог дома. Задыхаюсь от его запаха, дрожу и покрываюсь мурашками от угрожающего шёпота в моё ухо. А он ухмыляясь, осматривает меня. Я убираю руку с живота, машинально его втягивая, дергая при этом тонкую кофточку вниз. И задаю абсолютно дурацкий вопрос, совершенно забывая о том, кем ему приходятся хозяева дома.

Алекс спрашивает меня в ответ, но нас прерывает мама Кира, после обмена любезностями она уходит, а я понимаю, что не подарила ей цветы. Но и про это я тоже забываю, когда вижу, как Алекс присаживается, чтобы снять с меня обувь. Я возражаю, а он останавливает поток моих слов единственной фразой:

— Мне не трудно, а тебе вообще скоро будет неудобно в твоем положении.

Он заметил. С ним не получится отшутиться. Он точно потребует объяснений. Я не готова. Мне проще сбежать, чем что-то объяснять и доказывать. Сердце выдает бешенный стук.

— Юлька, — ласково говорит он, вставая с колен. — Прекращай волноваться, я всего лишь пошутил, не буду я тебя кусать и даже есть не буду, — заправляет за ухо, выпавший локон. — Ты же знаешь, что волноваться вредно? — забирает цветы одной рукой, а другой берет мою руку в свою.

— Знаю, — выдавливаю я из себя одно слово с усилием.

— Ну вот, — продолжает он тем же тоном, как будто объясняет трехлетке как опасно брать в руки острые предметы. — Пойдем, налью тебе водички.

Краем уха я слышу, как Алекс дарит тёте цветы, но не могу повернуть туда голову, так цепко меня держат два взгляда, на которые я наткнулась, зайдя на кухню. Один безобидно-заинтересованный, а другой заинтересованно-оценивающий.

— Знакомься, Юля, — громко говорит парень, становясь рядом. — Это Мария, моя сестрёнка, — он показывает на девчушку подростка. — А это Мими, её няня, — сует в руки стакан воды. — Пей.

— Привет, приятно познакомиться, — я улыбаюсь девушкам, — делаю глоток.

— И нам очень приятно, да, Мари, — произносит няня, вставая приобнимая сестру Саши сзади.

— У вас очень звучное имя, — преодолевая откуда-то непонятно взявшийся негатив, я делаю Мими комплимент.

— О, спасибо, оно означает «любимая», — няня на последнем слове на мгновение переводит взгляд на Алекса и снова возвращает его мне.

Она улыбается, и я отмечаю как она красива. Темные волосы лежат крупными локонами на плечах, большие карие глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, своих собственных, а не наращенных как у меня, полные красные губы. Она высокая, выше меня, с тонкой талией и большой грудью. Я осознаю, что чувствую ревность, всеми силами заставляя себя не смотреть в этот момент на Алекса, чтобы не видеть его реакции на девушку.

— А чего такая тишина? У нас юбилей или похороны? — в комнату врывается голос Кира. — Ух, ты какие люди, — говорит он, видя Алекса, — Да ещё и не один, а с невестой.

51. Юлия

— Привет, братишка, — не растерявшись говорит Алекс, подходя к Киру и протягивая тому руку. — Конечно, оцени красавицу, подбирал специально для тебя. Ориентируясь на твой вкус. Помню какие именно девушки тебе нравятся. Мне же всегда нравились совсем другие.