В прятки с кошмаром (СИ) - "Ежик в колючках"
— Насчет карт, — подошел к нам Эдвард, — можно, конечно, предположить, что Сэм прям вот на чемоданах сидел, но если с момента убийства Кана до нападения прошло всего дней 10-12, твои карты ему помогли, если только удостоверится. Он и раньше знал где мы, скорее всего, ты прав, на лазутчике был датчик слежения. Все может быть, конечно, но если бы он узнал о полигоне только из твоих карт, то сначала послал бы разведку все проверить, а уж потом бы пригонял свои ракетные системы.
— И малявку мы вытащим, лидер, уж не оставим ее, заразу, в Эрудиции, не сомневайся даже! — сказал Джойс. — Она полезла, конечно, куда ее не просили, но она всех нас предупредила. Мы тоже у нее в долгу, у занозы!
— Ладно, парни, вашу позицию я понял. Мне очень важно, что вы верите мне, вы даже не представляете насколько. — Жму руки им всем по очереди. Они хлопают меня по плечу. — Теперь, я точно в порядке.
В некотором отдалении стоят Итон с блондинкой. Ссорятся вроде. Итон размахивает руками и орет, блондинка стоит скрестив руки на груди и отвечает. Я отсюда не слышу, о чем они спорят, но ясно, что, скорее всего, обо мне. Вайро усмехается, глядя на парочку. И тут мы все слышим довольно громкое:
— Ну почему ты такой баран, Тобиас? Вот все поверили, кроме тебя, это о чем-нибудь говорит вообще? Или ты самый умный? Какой резон Мартину-то тебе врать? – О, оказывается у блондинки и голос есть. Чем больше живу…
Ко мне идет Итон, злой. Идет отмеряя метровые шаги. Я оборачиваюсь к нему, командиры тоже.
— Не знаю, какое там у тебя было моделирование, но Салли я тебе никогда не прощу, понял, урод? Ты ее своими руками застрелил, я сам видел. Когда она пропала, я приехал в Эрудицию искать ее, я видел тебя и ее там! Ты наставил на нее пистолет! Так что можешь тут не изображать невинную овечку, ясно?
— Я не убивал ее, Итон!!! Ее убила Джанин!!! А я выстрелил мимо!
— Ты это никак не докажешь, ты сейчас соврешь, что угодно… Это была чистая, светлая душа, а ты ее своими погаными руками…
Все. Самоконтроль полетел к чертям. Все напряжение последних дней, все отчаяние и боль выплеснулись наружу. Так быстро, как я только могу, я оказываюсь возле Фора и бью его кулаком в челюсть. Он отшатывается, отвечает мне, но я уворачиваюсь и успеваю еще раз по нему попасть, когда нас растаскивают командиры.
— Никогда не смей мне говорить… Ты понял, никогда…
— А то, что? Убьешь меня? Да, пожалуй, это у тебя лучше всего получается!
— Я. Ее. Не. Убивал!
Итон стоит, часто дышит. Смотрит из-под лобья на всех.
— Прекратите балаган!!! — громкий голос звучит из приоткрытой двери. К нам выходит Мартин. — Вы не правы, юноша из Отречения. Вы знаете только то, что на поверхности. Пойдемте со мной, я покажу вам.
Фор разворачивается и уходит в другую сторону. Пошел искать блондинку. Он ни за что не будет смотреть какие-то там доказательства. Если уж он во что-то уперся… Остальные потянулись за Мартином. А я не пойду. Тяжко это все.
Flashback
4 года назад.
Очередной писк пейджера прерывает тяжелые думы. Джанин. Опять ей чего-то от меня надо. Дергает меня по любому поводу, скоро кофе ей носить буду. Хорошо, если не в постель, бл*дь.
Подъезжаю к зданию штаб-квартиры Эрудиции, прохожу внутрь. Что-то мне не по себе как-то сегодня. В последнее время вообще все идет наперекосяк. Джанин лютует, убивает всех подряд, объявляя их дивергентами. Как я заеб*лся исполнять ее приказы, это просто не описать. Да еще Салли… Как она могла… Но, наверное, так будет лучше, все равно я никогда не смог бы сдать ее Джанин.
Скорее всего опять надо пристрелить очередной эрудитский опыт. Я вот все думаю, а почему ей сходит это с рук все? Как так вышло? Джанин потихоньку превращается в самую настоящую беспредельщицу, куда ее заведет эта безнаказанность?
Наконец, по бесконечным круглым коридорам и лестницам добираюсь до комнаты ликвидации. Ну так и есть, Джанин уже там. А я личный палач и каратель Джанин. И стоило столько въеб*вать, чтобы им стать?
Захожу в комнату для досмотра и первое, что вижу через стекло… Салли, привязанную к стулу. Ноги подкосились, и я бы упал наверное, если бы не натасканная уже выдержка бесстрашного. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Как? Откуда она здесь? Она же была в Отречении, где ее спрятал Фор? Я же сам, лично, только вчера ее там видел, живую и здоровую, откуда она ЗДЕСЬ? Нет! Пожалуйста, нет, только не она! НЕ ОНА!
— Здравствуй, Эрик, хорошо, что ты пришел, есть для тебя работа.
— Джанин, тут какая-то ошибка, Салли, она…
— Ты прекрасно знаешь, что Салли дивергент. Она не просто подходит нескольким фракциям по тесту, она подходит ко всем. Это очень опасный преступник, дивергентов всегда надо уничтожать. Они враги нашего общества.
Слова застревают у меня в горле. Надо что-то делать, нельзя позволить этой сучке убить Салли моими руками, нельзя вообще позволить ее убить, нет! Я смотрю на девушку, она сидит в немом ступоре. Смотрит прямо на меня. В ее глазах, кроме отчаяния, ужаса, боли, я вижу укор. Она думает, что это я сдал ее. Она не видит меня, но знает, что там где зеркало, с другой стороны, комната, и я в ней. Она знает, что я тут. Она всегда меня чувствует, где бы я ни был. Я качаю головой.
— Нет, Джанин, я не могу этого сделать. И потом, она же племянница Сэма, ты не можешь вот так просто ее убить!
— Эрик, ты сейчас говоришь как предатель, а это значит, что защищая дивергента, ты предаешь не только свою фракцию, ты предаешь все наше общество. Помнишь, чему тебя учат в Бесстрашии, врагом может оказаться любой человек, даже тот, кто дорог тебе. Но это не значит, что ты не должен исполнить приказ. За неисполнение приказа — казнь, по законам Бесстрашия.
— Другие лидеры Бесстрашия тоже с этим согласны? С тем, что ты отдаешь приказы бесстрашным?
— Мне достаточно, что ты согласен. Ты, ведь, лидер Бесстрашия, ты не забыл?
Мысли прыгают и путаются. Я пытаюсь успокоиться и привести их в порядок. Так, в пистолете 7 патронов. Один Джанин, потом, пока прибегут охранники, еще шестерых я положу. Потом положат нас. Обоих. Может это и лучший выход.
— Не дури, Эрик. У тебя, до сих пор, на лице все написано. Ты так жалок в своей попытке спасти опасного преступника, — Джанин направила на меня пистолет. Ну конечно, другого я от нее и не ждал, подготовилась, сучка. — Давай, тащи свою задницу туда и без глупостей. Только дернись, выстрелю не задумываясь даже.
Конечно, ты выстрелишь, Джанин. С Максом ты спишь, так что мое убийство скорее всего спишут на какого-нибудь залетного изгоя. Она убьет нас обоих. И ничего нельзя с этим поделать. Может, если подыграть ей, она потеряет бдительность?
— Ты ошибаешься, Джанин. У меня никогда и в мыслях не было спасать дивергентов. Просто Салли… Я так давно знаю ее, она долго была моей девушкой и…
— А что случилось? — притворно тянет эрудитка, — вы расстались?
— Да, Джанин, мы расстались. Так что, мне совершенно на нее наплевать. Но несколько лет так просто не выкинешь из памяти…
— Выкинуть из памяти — это не проблема, но не цель. Если Салли больше не твоя девушка, тогда вообще проблем нет. А даже если бы и была, девушка, сестра, мать, отец — это враг, а врагу пустить пулю в лоб — честь для бесстрашного, это такая аксиома, что спорить с ней вредно для здоровья. А в твоем случае, еще и смертельно. Давай, Эрик, докажи уже, наконец, что ты настоящий бесстрашный.
Я, стараясь ничем не выдать своих эмоций, иду в комнату ликвидации. Когда я захожу, из глаз Салли начинают капать слезы. Она просто сидит и беззвучно плачет. А у меня в груди печет так сильно, что трудно дышать. В зеркало я вижу свое лицо. Верхняя губа немного приподнята в презрительном отвращении, глаза прищурены. Мышцы свело судорогой, и даже если бы хотел, я, наверное, не смог бы сейчас ничего сказать. В глазах просто пустошь. Как и в душе сейчас.
— Расти! Посмотри на меня! На меня, Расти! Это я, ты видишь, это я! Что она сделала с тобой, она вколола тебе симуляцию? Ты слышишь меня, Расти?
