Юлия Славачевская - Третий – не лишний! (СИ)

– Мару-у-уся... – Вздыбленное нечто уже отправилось на поиски подходящих мест обитания. «Нечто» – потому что слова «конец» и «член» ассоциировались у меня исключительно с кладбищем.

Так вот, это нечто забурилось в меня. В двух экземплярах кинг сайз. Дубль, чтоб им дублем в дубло! Ой, в табло! И чтоб все красиво мигало и искрилось.

– Мару-у-уся! – два выдоха. Они во мне решили гнездо свить и яйца высиживать? А как насчет того, чтобы сначала на юг слетать? И без меня? Ну почему, почему я такая невезучая?! За что?

– «О-о-о! – прорезался Хоас. – Я смотрю, вы все развлекаетесь!»

– «Ты мне отец или ехидна?» – мысленно возопила я.

– «Папа, – согласился Бог. – И что?»

– «Тогда забери меня отсюда немедленно, пожалуйста! – взмолилась я. — Пока от меня еще что-то осталось!»

– «А как же внуки? – расстроился заранее развесивший губу дедушка. – Мне по возрасту пора. Кстати, о возрасте. Я пошел. У меня вроде как тоже было свидание запланировано...»

– «В твоем возрасте это уже должно стать воспоминанием!» – злобно рявкнула я, понимая, что пощады не будет.

– «Вот и вспомню заодно, ребенок», – уверил меня Хаос.

– «Почему я не могу раствориться?» – пульнула последний вопрос.

– «Потому что ты этого хочешь!» – после чего голос этого престарелого охмурителя-вуайериста пропал и не появлялся, как я про себя не материлась, обещая натянуть ему... что-то куда-то. Три раза. С четвертью.

Ур-рою! Всех! Вот в себя приду – и буду копать коллективную безымянную могилу на три именных места!

Пришлось возвращаться в действительность.

– Мару-у-уся, – стонал Эмилио, со слезами вколачиваясь в мое податливое лоно. Не поняла? Ему сладкого недодали? Так вроде ж сам взял! Это, наверное, оскомина.

– Мару-у-уся, – вторил ему рефреном Филлипэ, плавно вдвигая и выдвигая свой стебель для устрашения неопытных девушек туда, где ему от природы быть как раз и не положено.

Его «Мару-уся» – не то странный рык, не то протяжный стон. И тоже слезы на глазах. Я успела оглянуться и увидеть.

Да-а... Развезло мужиков. Это они своей смазки нанюхались? Оба. Или переели, пока меня там ласкали? Пожалуй что так.

А пока два эксплуататора опять делали мне «хорошо» и опять в своем понимании! Хоть смейся, хоть плачь. Ну кто, кто решил, что я для роли надувной резиновой секс– куклы созрела и готова?

Кто-то.

– Оу, только не останавливайся! – Ой, стыд-то какой! Неужели это у меня голос прорезался, когда Эмо передал меня в руки Филлипэ, а сам уселся на краю кровати, поворачивая меня на себя боком и приподнимая мою попу, чтобы второй подлец примостился?

А я-то, я чего жду? Пионерского салюта? Щас будет. Спермой из всех стволов, мать его перетак! И опять тройка мчится по просторам неродины. Жгуче-болезненно– любящая. Застрелите меня из дробовика солью.

– Не!.. Хо!.. – во рту страстный язык Эмилио, а меня обмывают руки экс-супруга номер два. Или номер один? Неважно.

Чуть позднее. Следы разврата заботливо уничтожены, наверное, чтобы по ним не опознали и не предъявили. Все, что надо и не надо, щедро замазано. Мне заткнули рот, чтобы не орала, куском колбасы с хлебом и даже выделили бокал вина.

Они думают – я выпью и пойду спать? Не-е-ет! Если я выпью, то пойду – но выяснять отношения! Которых нет! Но я все равно их выясню. Из принципа!

Хотя два неугомонных мужчины вцепились в меня как в спасательный круг и только и думают, как бы чего и где выяснить. И, желательно, на практике и углубляясь.

В голову настойчиво лезут мысли о побеге. Хрен... тьфу на тебя, слово и дело – паразит! Фиг с ними, с неудобствами и лишениями, зато одна и без секса! Кайф! Вот, ей– богу, если бы мне по дороге встретился какой-нибудь озабоченный засранец со словами «жизнь или как?», то «или как» я бы ему оторвала и на память подарила! Чтоб смотрел и плакал, жалея, что не взял деньги!

Нет, ну я что, так много у Судьбы просила? Просила ОДНОГО любящего мужчину. Нормального. У нее, видимо, такового не нашлось, и она взамен выдала мне двух! А зачем мне их ДВА? Для коллекции? Или чтоб второй не завалялся, а первый не потерялся?

И вообще, почему я забыла уточнить: один раз – это сколько? Может, я уже норму превысила?

Не успела перевести дух, как опять спермотоксикоз во всей красе!

«Чтобы спереди погладить, надо сзади полизать» – это загадка не про марку! Про меня. Кто не вериг – могу продемонстрировать вживую. Меня разложили, как раскладное щ>есло брежневских времен, которое само потом обратно не собирается, и начали сеанс секс-просвещения по-новой.

Гос-спади! И я изредка, раз в году в интернете эти порнушки смотрела? Кретинка. Идиотка. Дура набитая.

Да если б я знала, петицию протеста бы написала! И заставила внести в резолюцию ООН!

Опять рык:

– Мару-уся!

Сижу, как ворона на проводах, а провода толстые-толстые... И движутся. Мужские стоны переплетаются с женскими. Испуганно оглядываюсь: а это кто? А это я... Облом. Второй деве порадоваться не получится. Жаль. Я бы приняла ее как родную и поделилась всем движимым имуществом.

Вспомнила уже все! Вплоть до ослика Иа, у которого все входит и выходит! Глупый, глупый ослик! Сам по своей воле туда-сюда. Отдыхал бы лучше...

– Мару-у-у-уся!

Так и хочется крикнуть «Нет ее!», но боюсь не поверят и начнут искать внутри меня. Кто сказал, что много секса не бывает? Плюньте ему в лицо! Этому теоретику не встречались в жизни два озабоченных и озадаченных мужика с постоянной потенцией в мою сторону. Как бы эти указатели в другую сторону развернуть?

– Спи, родная, – и на бочок меня между собой.

Кто утверждал, что жизнь должна быть заполненной? Убью заразу! Когда все мне и ничего наружу, то чувствуешь себя шашлыком, причем, уже не первой свежести.

«Спи!» – а сами как пригрелись внутри, халявщики, так и остались. Но возмущаться уже просто не могу. Сип нет совсем. Все высосали два Энерджайзера с бесконечными батарейками.

Так мы и заснули внутри друг друга. И проснулись тоже. Во время активного движения шарико-подшипниковых механизмов. Используя энергию трения-качения.

Всегда вот знала, что просппутка вредная и опасная профессия. Только не представляла – насколько.

– Мар-ру-ся! – оба члена долбят мне мозг. В моей голове коктейль Молотова, в глазах – жажда убийства. Не этих двоих траходрайверов, этих в последнюю очередь. Под мерные рывки туда-сюда-обратно-тебе-и-мне-приятно, я получала в рот утреннюю порцию оптимизма от Филлипэ и мечтала о том, как вопьюсь в шею крушителя надежд и крышевателя оголодавших мужиков. Как буду душить своего «папочку» Хаоса. Душить и душить... Душить и душить...