Там, где я тебя нашёл (СИ) - Верго Кира

— Прячусь от тебя, — иронично ответила ей, ведь это правда, но она как обычно всё обернет, так как ей надо.

— Ты же знаешь, что это для твоей пользы. Нельзя добровольно заточить себя в четырех стенах. Ты молодая и…

— И что? Что мама? Мне срочно нужен мужик, да? Этого ты добиваешься? Так знай, никто мне не нужен! — еле сдерживая гнев, как можно сдержаннее сказала ей, а саму всю затрясло.

— Милая, я же хочу как лучше, — пытаясь удержать меня, быстро заговорила она, вглядываясь в моё лицо, которое я не хотела ей показывать. Никто не должен видеть мои слёзы. Никто.

— Я пойду, прилягу. Жарко сегодня, — сухо бросила ей и ушла в дом.

Лёгкое недовольство скользнуло по её лицу. Мама хочет, чтобы я вернулась в общество и нашла себе мужчину. Ей кажется, что это мне поможет. Но, она ничего не понимает. Я не могу забыть.

Тихо поднявшись по лестнице на второй этаж, отворила дверь в спальню. Он спит. Моё сокровище. Единственное, что осталось после него.

Осторожно ступая по полу, чтобы не разбудить Алекса, крадусь к кровати. Прилегла и стала рассматривать его маленькое личико. Пухлые щёчки с кнопочным носиком, веер ресничек и золотисто-ореховый смешной чубчик на макушке. Неделю назад ему исполнился годик.

Просунув руку в кроватку, осторожно погладила его мягкие волосики. Ком горечи подкатил к горлу. Не было и дня, чтобы я не думала про Джима. Как бы всё сложилось, если бы он был жив? Каким бы он был отцом? Мне кажется, что очень хорошим. Мне очень много чего кажется, чего я уже не узнаю наверняка.

Перевернувшись на спину, закрыла лицо подушкой, стараясь заглушить всхлипывания, что рвутся наружу. Я не могу забыть его, как бы вокруг все ни старались. Нельзя просто взять и стереть себе память. Со стороны все такие умные советчики, что блевать хочется. Подумаешь, проблема… влюбилась, так разлюби и найди себе новую любовь. Так просто, будто поменять батарейки в пульте.

Присев на кровати, глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Мой взгляд упал на гардеробную. Он слишком часто стал туда направляться. Словно наркотическая зависимость, меня манило туда.

Оглянувшись на спящего сына, тихо пробралась к вожделенной двери. Руки сами знают, где лежит то, что мне так необходимо. Нащупав коробку, которую я тщательно прячу от всех, осторожно вскрываю. Пальцы проходятся по слегка шершавому кожаному материалу. Руки начинают дрожать. Подтягиваю к себе дорогую сердцу вещь и вдыхаю аромат, который она хранит. Куртка Джима, что осталась у меня с нашей первой встречи, теперь служит моим противоядием от тоски. Я хочу помнить его запах.

***

Очнувшись на полу гардеробной, поспешила убрать куртку обратно. Алекс топает по комнате и зовёт меня.

— Сейчас малыш, мама здесь, — ласково отзываюсь ему, и он успокаивается, звеня погремушкой.

— А кто это у нас тут такой сладкий персик? — слышу весёлый голос Эмили и хохот Алекса ей в ответ.

— Привет солнышко. Как дела? — спрашиваю ее, закрыв двери в гардеробную.

— Ты опять спала там? — грустно спросила Эмили. Только она знала, что на самом деле я чувствую.

Когда мне удалось добиться опеки над ней, то после переезда она практически жила в моей комнате, хотя у неё была отдельная. Просто нам двоим было легче, когда мы вместе. Она знала, что я хожу туда не просто так, но не осуждала меня за это.

— И это не последний раз, — постаралась как можно бодрее ответить ей, но это не сработало. Она видит меня на сквозь. Видит мою боль, которая вопреки поговоркам не вылечила мою душу.

— Джесмин, я тебе очень люблю, — она обняла меня крепко за талию и вздохнула. Ей тоже тяжело.

— Я тебя тоже, солнышко, — ответила ей, гладя по хрупкой спинке.

Приятно было осознавать только одну вещь, что Эмили в безопасности. Она здорова, как и мечтал Джим. В этом году она пойдет в школу. Только жаль, что он этого не увидел…

Майкла тоже нет с нами. Его не стало через полгода после больницы. Старик молчал о том, что у него проблемы с сердцем.

Я не знаю, сколько времени мне нужно, чтобы смириться, что их нет. Жизнь продолжается, а я как будто застряла в прошлом. Не могу отпустить его. И мне всё чаще кажется, что он где-то рядом. Мой Джим, который не мог так просто погибнуть. Но, годы идут, и с каждым днём и часом, дают мне понять, что я лишилась шанса вновь его встретить. Лишилась возможности быть полноценной.

Мне кажется, что я схожу с ума. Порой он мне видится в толпе. Последний случай произошел три месяца назад, когда я гналась за ним, а он просто растворился за поворотом. Я отчётливо видела его, и после этого долго приходила в себя. Я до последнего верила, что это был он.

Родители обеспокоены этим, но это не их дело. Это не их жизнь.

Я стала мамой, и теперь это единственная отдушина, которая позволяет держаться на плаву. Ради сына и Эмили, я буду жить.

Но при мысли, что нужно куда-то далеко ехать, меня начинает знобить. Мне и так нормально живётся в своем районе, в своём мире, в котором нет места толпе. Зачем переться через половину страны на отдых, от которого у меня один стресс? И как убедить родителей, которые так рьяно меня туда тащат?

***

Через два дня

Санта-Моника встретила нас мягкой, практически идеальной погодой. Я не успела ничего придумать, а мама как обычно, нашла способ повернуть всё так, как ей выгодно. Манипуляции детьми прошли по её плану, и я сдалась. Алексу и Эмили нужен этот отдых. Не могу же я лишать их этого удовольствия, тем более, что Эмили была очень рада и ждала поездки?

В общем, сейчас я сижу в номере и собираюсь с силами, чтобы выйти на пляж. Родители с внуками там уже целый час, а я всё никак не могу побороть себя. Разглядывая себя в зеркале, примеряю самое длинное пляжное платье. Не хочу лишнего внимания к своему телу.

Большие тёмные очки и шляпа с широкими полями. Вот так, то, что нужно!

Взглянув на себя ещё раз, чертыхнувшись, плюхнулась на кровать. Господи, да я похожа на конспиратора. Хотя плевать. Пойду так.

Закрыв номер, в коридоре встретила пару недоумевающих взглядов. Мне всё равно. Иду дальше.

Наконец-то завидев родителей, чувствую облегчение и встречаю мамин удивленный взгляд.

— Джесмин, что это за наряд? Ты же тепловой удар получишь! — негодуя, качает головой она.

— Дорогая, отстань от неё, — вступается папа.

— Но мы же приехали отдыхать, а не издеваться над родной дочерью, — не уступает мама.

— Вот именно, поэтому давай оставим её в покое. Мы и так ждали её больше часа, — полушепотом намекает папа.

— Я все слышу. Можете не шептаться. Если тебе не нравятся мой внешний вид, то я могу уйти, — говорю маме, и её брови ползут вверх из-под очков.

— Что ты, нет, конечно. Глупости какие! Я просто волнуюсь за тебя, как же ты не понимаешь? Ты поставила на себе крест, а так нельзя. Вокруг столько хорошего и удивительного. Пора смотреть шире и дышать полной грудью, — на одном дыхании произносит она, и я замечаю, как покраснел отец, заметив моё выражение лица.

Эти нотации, которые по её мнению мне должны помочь, разъедают душу хуже кислоты.

— Джесмин, мы не хотим тебя обидеть, и тем более заставить забыть прошлое. Просто нам больно смотреть на твои страдания. Посмотри на них, — приобняв меня за плечо, папа указал на играющихся в песке Алекса и Эмили. — Если бы они страдали так же, как бы ты поступила?

Его вопрос поставил меня в тупик. Впервые я посмотрела на ситуацию под другим углом. Мне стало так больно только от одной мысли, что не дай бог им пережить такое.

— Можешь не отвечать. Я всё понимаю, — он обнял меня, поглаживая по спине. — Просто отвлекись хоть немного. Перестань наказывать себя. Ты не виновата, — тихо сказал он, а я продолжала смотреть на своих детей.

Эмили выглядела счастливой, хотя она столько пережила. Такая маленькая, но со стальным стержнем внутри, которым обладает не каждый взрослый человек.

— Мне нужно переодеться, чтобы искупаться, — ответила папе, и он кивнул в ответ.