Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли

Я тоже тебя люблю, я тоже тебя люблю…

Я подавил рык, когда в моем сознании всплыло женское лицо, заставив меня снова споткнуться. Это лицо было мне знакомо. Я знал это лицо, но не мог вспомнить откуда. «Kotyonok (котенок)» — прошептал кто-то в моей голове. Как только туман, казалось, рассеялся, ошейник сжался вокруг моего горла, и новая волна огня хлынула по моим венам, стирая женское лицо из моего сознания.

Моя рука ударилась о стену дома, стоящего справа от меня. Я изо всех сил старался дышать сквозь боль. Мои ноги продолжали бежать, а голос Госпожи приказывал мне схватить и доставить Заала Коставу: живого или мертвого.

Темнота поглотила мой разум, оставив только одну мысль: схватить и доставить Коставу.

Пот с моего тела стекал по коже, а затем темнота снова рассеялась. Мои ноги дрожали, что-то выталкивало Госпожу из моего сознания.

Моя голова металась туда-сюда, между голосом Госпожи и женщиной с карими глазами, которая говорила мне, что любит меня.

Я уже завернул за угол, как вдруг впереди показался особняк из коричневого камня. Внутри горел свет, мимо окон ходили люди. Я остановился, мое дыхание было тихим и тяжелым, когда я мысленно готовился к убийству. Свет фар повернул за угол, и я нырнул в переулок, когда мимо проехала машина.

Я моргнул, затем снова моргнул, когда увидел в своей голове женщину; затем она появилась передо мной. Я протянул руку, но она лишь рассекла воздух, и женщина исчезла. Я откинулся на стену, ударившись спиной о твердый кирпич. Покачал головой и потер глаза.

Схватить и доставить Коставу.

Схватить и доставить Коставу.

Голос Госпожи, всегда звучавший в моей голове, заставил меня выпрямиться. Заставил меня подчиниться ее приказу. Глаза снова сосредоточились на коричневом камне, возвращаясь к задаче. Я сделал шаг вперед, но та кареглазая женщина в моей голове снова оказалась передо мной. Я видел ее как наяву, одетую в черное, с фотографией в руке. Внезапно она двинулась в сторону дома, и я понял, что это было воспоминание, застрявшее в моем мозгу. Я уже был здесь раньше. Я и раньше наблюдал за этим домом. Я схватил ее, чтобы оттащить в тень и унес в камеру пыток.

Женский образ показался мне настолько реальным, что я все же протянул руку. Как только это сделал, моя рука снова ухватилась только за холодный воздух. Женщина растворилась в тумане и исчезла.

Схватившись за голову, когда невыносимая боль пронзила мой череп, я снова укрылся в тени. Пот лился с моего лица, а потом я почувствовал, как мой ошейник снова натянулся.

— Нет! — подумал я, не в силах больше выносить яд, бегущий по моим венам.

Еще одна волна обжигающего огня пронеслась по ним. И я не мог этого вынести. Я не мог этого вынести. Но четкая команда просочилась сквозь него.

Схватить и доставить Коставу.

Я оглядел улицу. Прямо перед собой увидел человека в черном, идущего по аллее к черному входу в дом.

Не издав ни звука, я пересек темную улицу, под ногами слегка хрустел снег. Я слился с тенью и свернул за угол, в переулок. Там стояли четверо мужчин с пистолетами. Охранники.

Глубоко дыша, я завернул за угол и подкрался к первому мужчине. Сломав ему шею, я потащил его назад в сад, вынимая пистолет из его куртки. Я проверил: пистолет оказался с глушителем.

Хорошо.

Спрыгнув обратно в переулок, я вытащил пистолет и сделал три выстрела, пронзив головы охранников. Бросив пистолет на землю, я вскарабкался на стену дома, в котором жил Костава. Прямо под стеной стоял еще один охранник. Спрыгнув вниз, и приземлившись у него за спиной, я обхватил его рукой за шею и сжал. Он вцепился мне в руки, но, получив перелом шеи, молча рухнул на землю.

Я уже было двинулся к черному входу, когда ослепляющая боль вернулась. Упав на колени, схватился за голову. Пара карих глаз смотрела на меня. У меня перехватило дыхание, когда имя Костава снова закружилось в моей голове.

Я должен был схватить или убить Коставу, но я также любил Коставу? Я ничего не понимал; в голове у меня все заволокло темным туманом. Мой череп болел, и, поднявшись на ноги, я покачнулся и ударился головой. Затем мое зрение прояснилось, и я увидел каменные ступени, ведущие к задней двери.

Костава.

Я молча взбежал по ступенькам. Увидев сквозь стекло людей, сидящих в комнате, я вгляделся в их лица. Три женщины, четверо мужчин. Затем мое тело замерло, когда я узнал Заала Коставу, стоявшего сразу за дверью.

Пот начал стекать по моему лицу, кожа стала слишком горячей, ноги слишком слабыми, а разум слишком тяжелым. Как только моя нога проломила дверь, карие глаза заполнили мою голову. Но на этот раз они плакали, и мое сердце болезненно сжалось в груди. Мне хотелось обнять ее. Я хотел ее, потому что она была моей.

Мне придется убить Коставу, чтобы вернуть ее обратно.

Рванувшись вперед, я столкнулся с Заалом Коставой как раз в тот момент, когда он повернулся и посмотрел в мою сторону. Я врезался в его тело, опрокинув его на пол. Мой кулак полетел ему в лицо, мои сильные удары столкнулись с его челюстью.

Я слышал крики женщин. Слышал, как мужчины отдавали приказы. Когда я уже готов был нанести еще один удар, охваченный яростью, меня перевернули на спину, и сильный кулак тут же врезался в мое лицо. Удары сыпались градом, пока я не стал пинать ногами. Я тут же попытался встать, но ослепляющая боль вернулась. Я схватился за голову; боль пронзила мой гребаный череп. Затем в моей голове мелькнуло лицо, но на этот раз оно осталось.

— Валентин, — тихо шептала она, а я тянул к ней руки, пытаясь обнять ее.

— Зоя, — прогремел я, пытаясь прикоснуться к ее лицу. — Kotyonok, — шептал я в ответ, и видел, как она улыбалась.

Грубые руки схватили меня за предплечья и стянули мой капюшон. Я часто заморгал от яркого света. Осмотревшись, я увидел окровавленное лицо Заала Коставы, наблюдающего за мной.

— Костава, — произнес я пренебрежительно. — Брат Зои.

— Зоя? Моя Зоя? Где она?

Перед Заалом встал еще один мужчина, попав в поле моего зрения. Я пытался встретиться с ним глазами, но мое зрение снова затягивалось густой пеленой.

— Схвати или убей Коставу, — прохрипел я и потянул за металлический ошейник на своей шее.

Я тянул и тянул, пока не почувствовал, как по моей шее стекает струйка крови. Я не мог вспомнить, зачем мне нужно было его снять. Я просто знал, что должен сорвать с себя ошейник. Голос Госпожи донесся до меня еще раз, и я прошептал:

— Схвати и доставь — живым или мертвым.

Затем мое тело перестало двигаться, и комната превратилась в черную дыру.

***

Я слышал тихие голоса на заднем плане, но не мог открыть глаза. Голова ощущалась тяжелой. Память была разбита вдребезги.

Голоса приближались, и я услышал, что они говорят по-русски.

Русские?

Я не слышал русскую речь со времен сиротского дома.

Или с последней встречи с Зоей.

Зоя!

Мысль о Зое заставила мое тело выгнуться дугой, пытаясь освободиться, но мои руки и ноги были связаны.

Я боролся и боролся, пока не заставил себя открыть глаза. Дыхание вырывалось наружу короткими вдохами, а тело было горячим, пот стекал по лицу. Зрение было затуманено, я моргал до тех пор, пока оно не прояснилось. Когда ко мне вернулось ясное зрение, я обнаружил, что нахожусь в комнате, похожей на гостиную. Повернул голову, пытаясь следовать за голосами, но, когда пошевелился, боль в шее перехватила мне горло. Я зашипел от боли, и гнев снова овладел мной.

Меня трясло от ярости, обжигающей мою кровь. Я пытался вспомнить, что же, черт возьми, произошло. На поверхность всплыли разрозненные воспоминания: Госпожа застает нас в камере пыток, нас запирают в клетке, электрошокер, Зою привязывают к кровати, Госпожа привязывает меня к столбу, прикрепляет ошейник, приказывает убить…

— Бл*дь! — взревел я и забился в кресле, отчаянно пытаясь освободиться.