Без кислорода. Вторая книга (СИ) - Тесс Кира
— Я понял. В ближайшее время обрадую. Но будь готова к тому, что как только сообщу ей, уже через четыре часа она прилетит и будет стоять на пороге этой квартиры. Предупреждаю сразу, ее будет слишком много. Я и молчал, только потому, что не хотел тревожить и смущать тебя ее вмешательством в твою жизнь.
— Я справлюсь, не переживай. Мы не знакомы с ней достаточно хорошо, но за те минуты, что нам удалось познакомиться, она мне понравилась. И к тому же, это единственная бабушка, что у нас осталась. Мы с сыном будем рады ее видеть.
— Точно? — Радостно киваю головой. — Ну смотри, ты сама на это подписалась, потом не жалуйся, — вздернув бровь он покачал головой, будто не верил в это решение.
— Точно, точно, — хихикаю и рада, что обстановка стала менее напряженной. Тело немного расслабляется, скованность в плечах исчезает. Откидываюсь на спинку дивана, и готовая задать ему вопросы, касаемо его матери и операции, поворачиваюсь.
И прежде, чем успела что-либо спросить, внезапно его губы прижались к моим. Я не была готова к такому повороту и в его крепких руках мое тело буквально задеревенело. Одной рукой он зарылся в моих волосах, а второй бережно притянул к себе за плечи. Противоречивые чувства томились внутри: одна моя часть желала бежать от него, другая же, наоборот, отчаянно стремилась к близости с этим мужчиной. Его прикосновения пронзали тело электрическим током, и как бы ни хотела сопротивляться — не могла. Мое беспокойное сердце гнало кровь по венам с бешеной силой, гул стоял в ушах, и я поняла, что пропала. Безжалостные губы Марка ласково, но настойчиво двигались, пробовали на вкус, и мне пришлось сдаться — впустить его, поцеловав в ответ.
Я пожалею об этом и очень сильно.
Но это потом.
А сейчас голова кружится, а тело поглощено невероятными ощущениями, вызванные тем, как его язык в яростном танце кружит, переплетаясь с моим. Каждая клетка тела воспламенилась и ошеломленный вздох покинул мои легкие, в ответ на который, Марк издал горловой стон и прижал меня за поясницу еще теснее, не оставляя между нами пространства. Желая прикоснуться к нему, аккуратно кладу ладонь на его грудь. И этот жест он воспринимает совсем не так…
Без предупреждения он набросился и вмиг, также быстро, будто ошпаренный отстранился от меня. Распахиваю глаза и в глубине его темных глаз вижу неприкрытое чувство вины. Наше сбитое, затрудненное дыхание, будто пробежали марафон, было резким и настолько изматывающим, что едва удавалось дышать.
— Прости, не знаю, что на меня нашло. — Стиснув зубы, он отодвинулся, и пробежав рукой по волосам, обхватил ею себя сзади за шею. — Этого больше не повторится. Я обещаю. Прости.
Потерянная, но больше ошеломленная тем, что произошло, подскакиваю с дивана и молча убегаю. В голове пустота, сердце гулко бьется о грудную клетку, и я совершенно не готова к такой реальности, в которой ни ему, ни тем более себе я не могу найти адекватного обоснования нашего поведения. А еще я зла, на реакцию глупого тела на этого мужчину!
Я подумаю об этом завтра. Или лучше навсегда стеру из памяти этот роковой поцелуй.
Закрываю дверь, сожалея о том, что на ней нет замка, чтобы запереться изнутри. Малыш сладко спит, тихо посапывая. Забираюсь на постель с ногами и включаю телефон.
«А я помню, каждый гребаный день, когда собирал тебя по кускам! Помню твой пустой, обреченный взгляд! Только вот ты забыла, на что была похожа твоя жизнь, когда он жестоко наигрался и выбросил?»
«Лера! Не испытывай судьбу снова!»
«Этот монстр сожрет тебя и выплюнет! Второго раза ты не выдержись…» — сыплются сообщения от Дани.
Его слова ворошат безобразное прошлое и словно острые кинжалы попадают точно в сердце, причиняя невыносимые страдания. Смахиваю непрошенные слезы с щек и выключив свет, ложусь. Зарывшись лицом в подушку, вздрагивая всем телом, и все же, даю волю слезам.
Конечно не забыла. И никогда не смогу.
Глава 24
Лера
Я предполагала, что семья Марка не из бедных, но, чтобы настолько. Чем ближе мы подъезжаем к дому, тем сильнее вытягивается мое лицо от удивления. Даже на вскидку не могу предположить каковы площадь особняка и территории, которой он окружен.
— Готова? — Уточняет мужчина, как только машина останавливается у лестницы, ведущей ко входу.
— Здесь точно проживает только твоя мама? — не открывая взгляда от окна, в которое разглядываю дом, спрашиваю у Марка.
— Да, — усмехается он.
— Я думала целый микрорайон или, быть может, все ваши родственники до седьмого колена, — оборачиваюсь и гляжу на мужчину во все глаза.
— Ты привыкнешь, пойдем.
— Хорошо.
Марк вышел первым и вытащил автокресло со спящим Сережей. Семен поспешил покинуть водительское место и открыл мне дверь.
— Спасибо, — киваю ему и сжимая лямку рюкзака, жду Марка. Сейчас глубокая ночь и спать не хочется, несмотря на усталость и четырехчасовой перелет в Москву. Несмотря на конец зимы, в столице тепло по-осеннему. Расстегнув куртку, шагаю следом за Марком с автолюлькой в руках и Семеном, который несет пару чемоданов.
После нашего непредсказуемого поцелуя прошел почти месяц. На следующее утро мы оба вели себя скованно и старались избегать смотреть в глаза. Все наше внимание было посвящено сыну, и о том, что произошло между нами не обмолвились и словом. В течении последнего месяца Марк приезжал еще два раза, но на ночь больше не оставался.
Поскольку врач приболел серьезно, операцию пришлось отложить до тех пор, пока он не выздоровеет и будет готов прооперировать меня. На завтра назначена наша с ним встреча, во время которой обговорим все моменты касаемо операции и дальнейшей терапии.
Я приняла решение приехать в Москву, а не доставлять неудобств хирургу, касаемо прилета ко мне в город. К тому же бабушка Сережи тоже находится здесь, и с ней нужно познакомиться, а это как минимум две причины прилететь в Москву. Я ужасно нервничаю, ожидая встречи с Софьей Николаевной, поэтому поджав губы и затаив дыхание, стою за спиной Марка, используя его в качестве щита. Марк рассказал своей матери о внуке, сразу же, как только я попросила об этом. И насколько мне известно, Софья Николаевна до сих пор в обиде на сына и до сегодняшнего дня с ним не разговаривала. И правильно делает, я поддерживаю ее обиду и решение игнорировать сына. Так ему и надо!
Марк распахивает дверь, и мы входим. Софья Николаевна идет к нам на встречу и не обращая ни на кого внимание, бросается к люльке.
— Здравствуй Сереженька, — тихо и трепетно проговорила женщина и присела возле люльки, которую Марк поставил на пол. — Я так долго ждала тебя миленький, и наконец дождалась. — Осторожной она поправила покрывальце.
У меня заходится сердце от этой картины, насколько искренни и нежны чувства, что она питает к моему сыну. Я счастлива, что у Сережи теперь есть бабушка. Тоска по моим родителям наполняет мое сердце до краев, и я с трудом сдерживаю ком в горле. Я так скучаю по ним, и отдала бы многое, только бы они были рядом со мной.
— Мам, — прокашлялся Марк, — он только уснул. Пойду, отнесу его в комнату. В какую можно?
— Да, да. Ваша комната на втором этаже слева, четвертая. Там, где детская кроватка. — затараторила женщина, по-прежнему не открывая взгляд от люльки, которую Марк поднял и направился к большой лестнице, что вела на второй этаж. Семен прошел за ним следом. Я было направилась за ними, но Софья Николаевна преградила мне путь и притянула в объятия:
— Лерочка, солнышко, здравствуй! — оторвавшись, взяла мое лицо в ладони, — Я так рада тебе, вам, Сереженьке. Если честно, я до сих пор не нахожу себе места от этой прекрасной новости. Я крайне возмущена, зла и очень обижена на Марка, что он не сказал мне раньше. Видеть его не могу!
— Софья Николаевна, не вините его, он не со зла. Просто не смог набраться храбрости и сообщить. — Боже, ну что я несу? Как бы не хотела прикрыть Марка, понимаю, что это звучит до безумия глупо.
