Валентинка на память (СИ) - Райли Алекса
— Ну не знаю. Ты очень хорошо скрывал, что я тебе нравлюсь.
— Правда? — возражает он.
Затем я начинаю прокручивать в голове события последних нескольких лет, и много становится понятным. Вот почему он превращался в сварливого придурка и всегда предостерегал парней держаться от меня подальше. Он также все время был рядом, но по-прежнему держался на расстоянии.
— Когда я проходила обучение в городе, мы действительно все время случайно сталкивались друг с другом?
— Не-а, — ухмыляется он. — Я же говорил тебе, принцесса. Одержимый, — говорит он, и я притягиваю его к себе для еще одного поцелуя.
— Слишком много одежды, — жалуюсь я, стаскивая с него рубашку. — Почему ты вообще одет? Что такого важного заставило тебя встать с постели?
— Сегодня День Святого Валентина. — Он поднимает меня на руки и несет по коридору на кухню.
— Я забыла об этом, — смущенно признаюсь я, а потом широко улыбаюсь, когда вижу, что он приготовил завтрак. Повсюду розы, и он проходит сквозь них, чтобы усадить меня за обеденный стол. После этого Аспен опускается рядом со мной на колени.
— Я увидел его два года назад, и оно заставило меня подумать о тебе. Я купил его, не задумываясь, — говорит он мне, доставая из кармана маленькую коробочку и открывая ее. Когда он поворачивает ее ко мне, я вижу кольцо с большим бриллиантом в форме сердца и ахаю.
— Это…
— Выходи за меня, — произносит он как приказ, берет меня за руку и надевает кольцо мне на палец. Конечно, оно идеально подходит.
— Ты ведь не спрашиваешь меня, не так ли?
— Не-а.
— Хорошо. — Я бросаюсь к нему, и он ловит меня прежде чем упасть назад на пол, в кучу лепестков роз. Затем мне приходит в голову одна мысль, и я сажусь. — Ты же спросил моих родителей?
— Спросил. Не то чтобы это имело значения.
— Что они сказали? — не думаю, что моя мама возражала, потому что, уверена, она догадывается о моих чувствах к Аспену. Я беспокоюсь о Фрейзере.
— Они сказали, что уже давно пора. — Аспен улыбается, и теперь я тоже улыбаюсь. Этот мужчина — весь мой мир. — С Днем Святого Валентина, принцесса.
Эпилог
Аспен
— Тсс-с, тише, — шепчу я на ухо Мине, обхватывая ее бедра сзади.
— Я пытаюсь, — стонет она и раздвигает ноги шире.
Сегодня день нашей свадьбы, так что это не значит, что этого не суждено было случиться. Я просто планировал сделать это после окончания церемонии. Но один взгляд на нее в этом чертовом платье — и все было кончено. Он вида ее набухших сисек, которые едва помещались в платье, что происходило уже несколько месяцев, у меня заныл член. Только наши ближайшие родственники знают, что она беременна, но у меня такое чувство, что все прояснится, как только все смогут ее как следует разглядеть.
— Блядь, ты такая влажная, — ворчу я и снова погружаюсь в нее. — И ты стала мягче. — Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не кончить в нее после двух толчков, но чувствую, что она становится ближе, и останавливаюсь. — Черт, не делай этого.
Ее киска сжимается вокруг моего члена, а затем у нее хватает наглости толкнуться своей попкой назад на меня.
— Пожалуйста, Аспен. Я так близко.
— Черт возьми, принцесса.
Я крепко зажмуриваю глаза и прижимаюсь к ней, когда ее киска сжимает меня, словно кулак. Она такая теплая и влажная, что каждый сантиметр моего члена пульсирует от желания, и я долго не продержусь.
— Вот так, — шипит она, и следующее, что я понимаю — она заставляет меня кончить вместе с ней.
Я ударяю кулаком по стене, пока она волнами выдаивает из меня сперму. Я забываю о том, что нужно вести себя тихо, и о двух сотнях гостей, которые ждут нас неподалеку. Мы находимся в задней части церкви, в чулане, но это не совсем уединенное место.
Не уверен, что она громче, чем я, потому что все, что я слышу, — как кровь стучит у меня в ушах. Это горячий порыв, и когда все заканчивается, мы оба тяжело дышим.
— Это все твоя вина, — говорю я любимой, а затем неохотно выхожу из ее тепла. Я вижу, что оставил след спермы у нее между бедер, и ухмыляюсь, снимая с нее трусики и засовывая их к себе в карман.
— Моя вина. — Мина выглядит шокированной, когда опускает платье и тщетно пытается разгладить все складочки, которые мы только что на нем оставили. — Это ты увидел мои сиськи и сошел с ума.
— Именно. Это твоя вина, что у тебя такие великолепные сиськи. — Я притягиваю ее к себе, затем зарываюсь лицом в ложбинку между ее грудей и облизываю их.
— Негодник! — дразнит она, и я улыбаюсь.
— Тебе это нравится. — Я целую ее в губы, на этот раз медленно и нежно. — И я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — говорит она в ответ, и тут раздается громкий стук в дверь.
— Если вы там наконец закончили, мы все ждем, — произносит кто-то по ту сторону двери, и глаза Мины расширяются.
— Это Райан, — шипит она.
Сначала я подумываю убить его, но он здесь, потому что, должно быть, услышал, как я трахаю свою почти жену, и это кажется мне победой. По крайней мере, это не моя тетя или, что еще хуже, мой дядя, который пришел сказать нам, что уже пора.
— Сейчас выйдем, — говорю я через дверь, и Мина нервно хихикает.
— Не могу поверить, что мы только что занимались сексом в церкви, — говорит она мне, поправляя мою бабочку.
— Думаю, беременность до свадьбы уравновешивает это, — поддразниваю я, и она закатывает глаза.
— Где мои трусики? — она оглядывается по сторонам, а я пожимаю плечами.
— Понятия не имею, но нам нужно идти.
— Аспен, я не могу выйти замуж без трусиков. — Она тянет меня за руку, даже когда я открываю дверь и вытаскиваю ее наружу.
— Дальше ты мне скажешь, что ты не можешь выйти замуж, пока моя сперма на внутренней стороне твоих бедер, но это происходит, принцесса. — Я подмигиваю ей, и она издает очаровательный рык разочарования.
— Все узнают. — Она склоняет голову, когда я веду ее по длинному коридору, которые возвращают нас туда, где мы должны были быть.
— Что я трахнул тебя в кладовке? Вероятно, но, как я уже сказал, это твоя вина. — Я пытаюсь немного поддразнить ее, чтобы она не переживала из-за всех присутствующих здесь людей. Если она хоть немного разозлиться на меня, то не будет думать о том, что все взгляды устремлены на нее.
— Ты пытаешься отвлечь меня, — фыркает она и сжимает мою руку. — Спасибо.
— Это моя работа. — Я подношу ее руку к своим губам и целую ладонь, и чувствую, как напряжение покидает ее.
— А вот и вы. — Найя подбегает, когда видит нас двоих. — Все ждут. — Она смотрит на раскрасневшиеся щеки Мины и помятое платье, а затем поворачивается ко мне. — Я же говорила тебе держать руки при себе до окончания церемонии. — Она шлепает меня по руке, и я притворяюсь, что мне больно.
— Думаю, мне нужно поискать шерифа Анджелу в толпе и сообщить о преступлении. — Я потираю место на руке, и она закатывает глаза.
— Единственное преступление, которое может здесь произойти, — если вы двое не потащите свои задницы к алтарю, потому что у нас двадцать килограмм креветок во льду.
— Укажи нам правильное направление, — говорю я ей, и Найя, наконец, улыбается и хватает букет Мины со стола неподалеку.
— Ты такая красивая, — говорит Найя Мине, и они быстро обнимаются. Фрейзер тут же подходит и тоже обнимает ее.
— Готова? — спрашивает он Мину, и она кивает. Она попросила Фрейзера проводить ее к алтарю, и этот здоровяк прослезился.
— Думаю, мы увидимся в конце прохода? — говорит мне Мина.
— Считаю секунды. — Я целую ее в последний раз, прежде чем она официально станет моей навеки.
К счастью, проходит всего двести семьдесят три секунды, прежде чем я снова заключаю ее в свои объятия. С этого момента она никогда не уйдет от меня.
КОНЕЦ!
