Огонь в его ярости (ЛП) - Диксон Руби
Он больше не одинок, у меня есть аромат моей пары. Это сопровождается криком другой женщины… спаренный. Я могу различить насыщенные ноты дракони, присутствующие в аромате второй женщины. Она меня не интересует, но это объясняет, почему моя пара была такой неуловимой. Когда запах самца дракони вплетен в запах второй самки, я понимаю, что они защищают мою пару.
Нет… они скрывают ее от меня.
Гнев кипит в глубине моего сознания, перерастая в ярость. Вот почему я не могу найти ее. Они прячут ее, заботясь о том, чтобы она была скрыта от меня. Я следую за запахами, улавливая запах спаренной самки. Он сильнее, его легче найти на ветру, и за считанные часы я нахожу их гнездо. Это насест на вершине одного из высоких, похожих на пальцы сооружений. Когда я приближаюсь, самец сигналит, предупреждая о территории, и я сворачиваю в сторону.
На сегодня.
Если это то место, где находится спаренная самка, то моя будет неподалеку. Она будет ждать, когда я заявлю на нее права. Я представляю ее с загнутыми когтями, чешуей, вспыхивающей красным от потребности в спаривании, представляю, как она поднимает свой пристальный взгляд на меня с вызовом, чтобы воспламенить мои чресла и возбудить мою душу.
Но я не смогу добраться до нее, если эти другие спрячут ее подальше. Я не осмеливаюсь напасть на самца, защищающего свою территорию и свою самку. Я перебираюсь на соседний насест на небольшом расстоянии и устраиваюсь поудобнее, прижимая крылья к телу и ожидая. Я буду наблюдать. Я обращу внимание на ароматы.
И когда придет время, я нападу и прижму свою самку, заставлю ее подняться в воздух и принять боевую форму. Как только она это сделает, она моя.
Эми
Бум.
Этот звук пробуждает меня от глубокого сна. Я сажусь в постели, сбитая с толку. В моей комнате жарко, моя кожа липкая от пота, и сначала я не совсем понимаю, что произошло. Может быть, дурной сон? Я провожу рукой по лицу и тянусь за свечой на прикроватной тумбочке. Когда я это делаю, я слышу трубный, сердитый звук, от которого сотрясаются стены.
Дракон. Горн.
Мое сердце колотится где-то в горле, и я прижимаюсь спиной к стене, напрочь забыв о свече. Я прижимаю здоровую ногу к телу, как будто это каким-то образом защитит меня от нападения. Что происходит? Что делает Кэйл? Я съеживаюсь в постели, прижимаюсь спиной к стене, стараясь сделаться как можно меньше. Если Кэйл и Клаудия поссорились… но они никогда не ссорятся. Я не понимаю.
Мгновение спустя кто-то стучит в мою дверь.
— Эми! Эми, впусти меня!
— Клаудия? — зову я с кровати. — Что происходит? — спросил я.
— Поторопись и просто впусти меня! — кричит она, в ее голосе слышатся нетерпение и беспокойство одновременно. Она снова барабанит в дверь, и я чувствую ее срочность.
Я встаю с кровати и бросаюсь к двери, не обращая внимания на стреляющую боль, которая при столь быстром движении распространяется по моей ноге. Мне удается добраться туда, в темноте возиться с замками, и моя сестра вваливается внутрь в тот момент, когда открывается дверь. В руке у нее что-то длинное и темное — дробовик.
Что происходит?
— Это что, пистолет? — шепчу я, задыхаясь от шока. Они не работают против драконов. — Ты собираешься застрелить Кэйла?
— Что? Никогда! — Она захлопывает за собой дверь. — Ее могу поверить, что ты заперлась. Не делай так больше. Меня чуть не прибило одним из тех камней, которые он сюда швыряет.
Я борюсь с волной раздражения, которую испытываю из-за комментария моей сестры. Просто так, она собирается лишить меня права на частную жизнь? Что дальше? Я буду спать в изножье их кровати? Хотя я этого не говорю — ясно, что она в стрессе.
— Что происходит? — спрашиваю я снова.
— Там дракон, — говорит она мне, оттаскивая меня от самой двери. Мы одни в темноте, и на долгое мгновение воцаряется мертвая тишина, единственный звук — наше дыхание.
И затем дракон трубит снова, за мгновение до того, как по комнате разносится еще один оглушительный ГРОХОТ. Полы дребезжат от силы удара, и я задыхаюсь и цепляюсь за сестру, чтобы сохранить равновесие. Прежде чем я успеваю заговорить, второй дракон добавляет к этой смеси сердитый звук горна, бросая вызов другому.
Два дракона.
— На нас напали, — говорит моя сестра кислым голосом. — Тот другой дракон начал швырять камни в здание. На самом деле, не просто камни. Больше похоже на гребаные валуны. — В голосе Клаудии нет испуга, только раздражение, и я завидую тому, насколько она спокойна. — Я не знаю, в чем его проблема. Кэйл говорит, что он должен был бы учуять, что здесь живет супружеская пара.
Я хватаюсь за руку сестры, мои мысли мечутся в разные стороны. Я рада, что сейчас темно и она не может видеть моего лица, потому что, думаю, я не смогла бы очень хорошо скрыть свои чувства. Еще один дракон нападает на нас.
Интересно, пришел ли он за мной?
Мой страх смешивается с надеждой. Я не знаю, почему он бросает камни сюда, но, конечно же, я должна быть причиной, по которой он нападает на это здание, несмотря на то, что повсюду витает запах Клаудии и Кэйла? Но моя сестра не должна знать, что я сделала — если она узнает о моих трусиках, она никогда не позволит мне даже подышать свежим воздухом. Ее защитная сторона возьмет верх, и тогда я навсегда окажусь в ловушке.
— Второй дракон… как ты думаешь, чего он хочет? — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, но он слегка дрожит.
Клаудия фыркает в темноте и похлопывает меня по руке.
— Они сумасшедшие, помнишь? Они не знают, чего хотят. Может быть, он воображает это своим домом. Не волнуйся. Кэйл обо всем позаботится.
— Кэйл разговаривает с ним? — спрашиваю я с любопытством. — Что он говорит? — спрашиваю.
— Он не отвечает, — говорит моя сестра, и я слышу раздражение в ее голосе. — Он, должно быть, еще более сумасшедший, чем кого мы знали. Ну же. Где твоя кровать? Давай присядем, чтобы ты могла дать отдых своей ноге.
Я разрываюсь на части — часть меня хочет пойти, выглянуть за дверь и посмотреть на дракона. Но что, если она права, и он тут не из-за меня? Он просто сумасшедший и нападает, потому что… ну, он сумасшедший? Она сказала мне, что Кэйл показал ей, насколько безумным этот мир оставляет драконов, так что я знаю, что это действительно так. Они не просто кровожадны и жестоки, чтобы быть жестокими. Они действительно сошли с ума и знают только, как наброситься, чтобы поделиться гневом и болью, которые они испытывают.
Это звучит так ужасно.
Это еще одна причина взять дракона в качестве своей «пары» — он может спасти меня, а я могу спасти его.
Конечно, я не очень хорошо все продумала. Если этот дракон действительно здесь ради меня, я не знаю, как мне добраться до него, не рассказав Клаудии о том, что я сделала. А если Кэйл увидит меня на крыше без моей сестры, когда на нас нападут? Я не сомневаюсь, что он просто схватит меня и бросит в каком-нибудь безопасном месте.
Как только я выясню, что происходит с этим драконом, если он мой, я должна каким-то образом сбежать от них, чтобы сбежать вместе с ним. Хотя я точно не знаю, как это сделать, и моя нога пульсирует от боли, поэтому я беру сестру за руку и веду ее к кровати. Я сажусь на краешек и вздыхаю с облегчением от того, насколько лучше стало моему больному колену. Я никогда не смогу долго стоять на ногах, а бегство к двери только усугубило ситуацию. Я чувствую, как матрас немного прогибается, когда Клаудия садится рядом со мной, а затем металлический лязг пистолета, когда он задевает каркас моей кровати.
— Для чего этот пистолет? — спрашиваю свою сестру. — Я думала, драконов нельзя ранить из пистолета?
— Их действительно из этого не ранить, — бормочет она. — Это в основном для того, чтобы убедиться, что у него нет наездника. И если он нырнет достаточно низко и у него не будет второй пары век, защищающих глаза, мы, возможно, сможем ослепить его. Но это большое «если». — Она похлопывает меня по плечу. — Хотя с оружием я чувствую себя лучше.
