Алчный (ЛП) - Бервелл Рианна

Грег такой же, как каждый гребаный белый парень, которого вы когда-либо видели. Он скучный, избитый и источающий неуверенность, замаскированный под Axe (англ. бренд дезодоранта с крепкими запахами). Не тот кого я бы поставил рядом с Оливией, которая, блядь, мечта каждого натурала. Меня сводит с ума то, что она была с ним так долго, но я отталкиваю это чувство. Я просто хочу поскорее добраться до ее дома, не желая иметь дело с этим идиотом.

— Я видел, как Оливия заходила в твой салон сегодня утром, — заявляет он, глядя на меня так, словно я должен объясняться. Я улыбаюсь ему той дерзкой дерьмовой ухмылкой, которая обычно выводит людей из себя, и немного смеюсь, наслаждаясь мыслью что он думает я должен перед ним отчитываться.

— И? — спрашиваю я, поднимая брови, ожидая, пока он уточнит. Я уже знаю, что он собирается сказать, но я хочу чтобы он произнес это по буквам и загнал себя в яму. Ему уже давно надирали задницу и сейчас самое подходящее время, чтобы наконец-то добиться своего.

— Держись от нее подальше, черт возьми. Ей не нужно чтобы какой-то кусок дерьма вроде тебя ошивался поблизости, выводя меня из себя, — выплевывает он, глядя на меня с таким отвращением, что это почти комично, как будто мне, блядь, не насрать. У меня не было с ним проблем, пока он не начал вести себя как придурок, что произошло довольно быстро после того, как мы встретились. Я думаю он возненавидел мой успех задолго до того, как возненавидел меня, но это его проблема, не моя.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, пока его слова впитываются в мои гребаные кости. Я хочу выбить ему зубы и заставить его заплатить за то, что он так отзывался об Оливии, но я знаю что она ждет меня, и я не планировал идти туда окровавленным.

— Хочешь верь, хочешь нет, — говорю я, очень медленно, чтобы мои слова дошли до его гребаной тупой задницы. — Она не твоя собственность. Не смей блядь так с ней обращаться, или я сломаю тебе челюсть, — говорю я, стиснув зубы, вкладывая смысл в каждое слово, наслаждаясь тем как загораются его глаза. Я вижу что он хочет ударить меня, но у него никогда не будет ни единого шанса в бою со мной.

Грег не маленький, но я все равно возвышаюсь над его шестифутовым телосложением на три дюйма, и когда он дома и занимается тем, что черт возьми делает этот неудачник, я нахожусь в спортзале, наслаждаясь ожогом от тренировки больше, чем тем, как я в ней выгляжу. Я мог бы надрать ему задницу примерно за семь секунд, и он знает это не хуже меня.

— Ты всегда хочешь то, что есть у меня, не так ли? — шипит он, пытаясь докопаться до меня, пытаясь убедить себя, что он лучше, потому что он встречался с ней первым. Но мне блядь все равно. Она не неряшливая кукла блядь. Она чертов человек. И я захотел ее с той самой секунды, как она вошла в мой магазин, еще до того, как я узнал, что он встречается с ней, но мне не нужно ему ничего доказывать. На самом деле я не хочу тратить больше ни секунды на разговоры с ним, не тогда, когда она ждет меня.

— Грег, дай мне знать, когда перестанешь быть гребаным неудачником. Может быть, тогда я потрачу свое время на разговоры с тобой, — мне плевать на то, что он бормочет себе под нос, когда я ухожу. Я знаю, что его глаза пытаются испепелить мой затылок, пока я иду к своей машине. Я ни хрена не обращаю внимание на то, что он показывает мне пальцем, когда я уезжаю. Оливия ждет меня, а я хотел этого слишком долго, чтобы тратить еще одну лишнюю секунду на этот кусок дерьма.

ГЛАВА 6

ОЛИВИЯ

Остаток дня проходит как в тумане. Я заставляю себя кончить, принося себе лишь малейшее облегчение. Облегчение длится едва ли две гребаные минуты, прежде чем мой разум возвращается к насмешкам надо мной. Без приглашения в моей голове проносятся образы того, что может произойти сегодня вечером, всех способов, которыми я хочу что бы Джекс трахнул меня, и затем я снова чувствую себя возбужденной, поглощенной необходимостью наконец получить то, чего я так жаждала. Которого я так жаждала. Я убираю свой дом сверху донизу, отчаянно желая, чтобы беспокойство ушло, но этого не происходит. Это просто крутится у меня внутри весь день, занимая слишком много моего внимания.

У меня было много первых свиданий и обычно я немного нервничаю, но это другое. Мне кажется, что это просто нервы. Я продолжаю гадать, что могло пойти не так сегодня вечером. Может быть, это потому, что я думала об этом больше недели. Я пыталась набраться смелости, чтобы действительно перекрыть свою татуировку и показать себя тому, кого я нахожу привлекательным, в течение нескольких месяцев — показать себя ради шанса быть с Джаксом.

Стук в мою дверь заставляет мое сердце подпрыгнуть и мои глаза расширяются, когда я смотрю на дверь, мой мозг не сразу работает. Я тут же пытаюсь понять, который час. Не могу поверить, что потеряла счет времени. Когда я в последний раз смотрела на часы? Это было прямо перед тем, как я начала вытирать пыль с холодильника? Черт. Последние полчаса я сижу на своем столе и протираю шкафы. Пока мои мысли были сосредоточены на Джаксе, я настаивала на том, чтобы каждый дюйм моей квартиры был безупречно чистым. Почему? Я не уверена. Казалось, единственное, что могло бы успокоить мое беспокойство — это занять руки, и глубокая уборка дома казалась самым простым способом сделать это, но теперь я взяла и трахнула себя.

Я быстро спрыгиваю со стойки, оглядывая свой наряд. Халат для отдыха, который я надела перед тем, как начать уборку, наряд, который я пообещала себе снять до его прихода, смотрит на меня в ответ, насмехаясь надо мной. Мягкая футболка, которую носили больше раз, чем я хотела бы признать, полная дырок и мелких пятен, и спортивные штаны, которые свободно болтаются на бедрах, на три размера больше чем нужно, смеются надо мной, заставляя страх наполнить мой желудок. Я отчаянно хочу измениться, но он уже здесь, и у меня нет гребаного времени.

Я бросаю свои чистящие средства в шкаф в прихожей, в нескольких футах от двери, в кои-то веки радуясь, что моя квартира невероятно мала. Я стряхиваю пыль с рубашки, заставляя себя взять себя в руки, притворяясь, что прямо сейчас я не раб своих нервов.

Я распахиваю дверь, и мои глаза мгновенно натыкаются на грудь. Я видела ее много раз, я даже видела ее ранее сегодня, но никогда не испытывала ничего подобного. Мой желудок трепещет от желания, и я провожу взглядом по его телу, впитывая каждую частичку. Мои глаза встречаются с его, в них есть что-то знакомое, но в то же время совершенно новое.

— Привет, — выдыхаю я, немного запыхавшись. Я пока не знаю, что сказать или как ему ответить. Новизна всего этого выводит меня из равновесия. Не знаю почему, но с тех пор как я его знаю, я видела его готовым оторвать голову Грегу больше раз, чем я могла сосчитать. Я подумала, что это покажется знакомым. Я полагала, что он будет трахаться так же, как дерется, с доминированием и настроем, никогда не позволяя другому человеку вставить ни слова. Но когда он стоит передо мной, занимая весь гребаный дверной косяк, я понимаю, что это та его сторона, которую я никогда раньше не видела.

— Эй, — бормочет он, задерживая взгляд на моем теле. Он принимает меня, выглядя голодным, отчаявшимся. Что ж это то, чего я не ожидала. Я думала, что он ворвется и заставит меня умолять о его члене в течение нескольких секунд. Но когда он стоит передо мной, он выглядит так словно это он готов умолять.

Он выглядит таким чертовски нуждающимся, так чертовски отчаянно желающим заполучить меня в свои руки. Его взгляд скользит по моему телу, затем возвращается обратно, ведя себя так, словно на мне надето что-то сексуальное, а не наряд который я надеваю только когда убираюсь в доме. Он выглядит так, словно не может насытиться мной, как будто ему было бы физически больно отвести от меня взгляд.

Я тоже не тороплюсь разглядывать его, впитывая в себя его тело, жаждая хотя бы его вкуса, мое тело готово наконец получить то, чего я так чертовски долго хотела.

Он одет в то же что и в салоне, темные джинсы и черную рубашку, рубашка облегает грудь, обнажая руки, судя по его размеру, он много времени проводил в спортзале. Я стараюсь не думать обо всех тех способах, которыми я хочу сорвать с него одежду, о том, как сильно мое тело хочет его, как отчаянно я нуждаюсь в нем теперь, когда мы действительно здесь, но это трудно, когда он смотрит на меня так, словно хочет что-то съесть.