Правительница Д'Хары (СИ) - "Sister of darkness"

Исповедница, решив игнорировать настойчивого и своевольного жениха, никуда не присаживаясь, нетерпеливо достала из футляра свёрток, едва зайдя в покои. Она пробежалась глазами по письму. Кэлен в один миг побледнела, щеки ее утратили завораживающий румянец. Лицо Матери-Исповедницы стремительно приобретало оттенок её платья.

Ричард, не желая ждать, когда невеста опомнится, подошёл к ней и взял развернутое письмо в руки. Кэлен, всё такая же бледная, стояла рядом с ним, все еще подняв руки, словно держала письмо.

Ричард начал читать.

…в Эйдиндриле неспокойно. Некоторые из горожан уже успели покинуть город, чтобы избавить себя от ужасов войны. Глупцы, они даже не понимают, что делают. Этот побег принесёт только смерть. Мало того, что наступает война и скоро придёт зима, но на город ещё и обрушилась эпидемия. Лекари считают, что это чума. Я думаю, что её появление связано с магией, но пока не могу это доказать. Болезнь распространяется по всем Срединным Землям, и беглецы из Эйдиндрила только усугубляют ситуацию. Эта эпидемия, словно огненный вал, стремительно и неумолимо накрывает Срединные Земли. Болезнь может передаться даже через бумагу, но это письмо я обезопасил.

До Д’Хары чума может не добраться, поэтому, прошу, Ричард, Кэлен, оставайтесь в Народном Дворце, ради своей же безопасности. Мне необходимо быть в Эйдиндриле, чтобы пытаться найти лекарство от чумы.

Волшебник Первого Ранга, Зеддикус З’ул Зорандер.

Ричард поднял взгляд от письма, сокрушённо опустил бумагу и со вздохом запустил руку в волосы. Зедд остался в заражённом городе.

Кэлен тяжело опустилась на кресло, не в силах ни вздохнуть, ни встать. На её родной город обрушилась болезнь, а она находится за тысячи миль от него, в чужой стране.

Мужчина аккуратно положил письмо на край стола. Осторожными шагами он приблизился к расстроенной женщине, опустившись рядом с ней на корточки и взяв Мать-Исповедницу за руку:

— Мне очень жаль, Кэлен, — прошептал Ричард. За всё это время он впервые назвал её просто по имени, не добавляя фамилии или ограничиваясь титулом.

— Жалость тут не поможет, — устало сказала она. Подавив в себе приступ слабости, Мать-Исповедница решительно поднялась с кресла, отняв руку от ладони мужчины. — Нам нужно найти решение проблемы. Зедд считает, что эпидемия вызвана магией. Значит, и искоренять чуму мы будем с помощью магии.

***

Две морд-сит спускались по узкой лестнице, ведущей в темницу. Кара негромко, но с очевидным удовольствием расспрашивала свою спутницу о пленнице.

— Ты её еще не сломала? — фыркнула она. — Я думала, что она уже готова пол вылизывать по твоему приказу.

Нида смерила её колючим раздражённым взглядом.

— А то ты не знаешь, что волшебники и колдуньи её способностей умеют рассеивать сознание. Если она прибегла к этому трюку, её вообще будет невозможно сломать, — по мере спуска вниз, Кара все отчётливее чувствовала ужасный холод. Она зябко поёжилась, но не забыла ещё раз фыркнуть в ответ на слова Ниды.

— Мы спускаемся на нижний ярус дворца, — пояснила спутница, заметив её дискомфорт. Внимание старшей морд-сит привлёк шорох на одной из ступенек, чуть дальше, внизу. Она подобралась, прислушиваясь, готовая устранить любую угрозу. Кара опустила взгляд и увидела крысу, сбегавшую вниз по ступенькам. Блондинка сквозь зубы брезгливо процедила, отворачиваясь:

— Грызуны.

— Боишься, Госпожа Кара? — ухмыльнулась Нида и перекинула косу через плечо.

— Столько опыта, а ты всё ещё не знаешь, что морд-сит ничего не боятся? — в тон ей ответила блондинка, великолепно подражая ухмылке Ниды. Но Кара могла скрыть только внешние признаки страха. Внутри он всё также липкими щупальцами копошился в её душе.

Когда женщины оказались у самого основания дворца, на его нижних уровнях, Нида подняла факел повыше, чтобы разглядеть лица солдат, стоявших в десяти метрах от них.

Солдаты слегка склонили головы в приветствии:

— Госпожа Нида, — они перевели взгляд на Кару и так же поприветствовали её. Каре показалось странным, что сначала они обратились именно к Ниде. У солдат принято сначала приветствовать того, кто выше рангом, Кара же являлась лидером морд-сит. Негласным, но лидером. Все морд-сит уважали её и подчинялись ей, но, возможно, на нижних ярусах действуют другие правила. Эти солдаты чаще видели Ниду, которая была тюремным надзирателем, а не Кару, в основном находившуюся на верхних ярусах Дворца, охраняя Магистра Рала. Как бы то ни было, она решила закрыть на это глаза. Её мысли занимало совершенно другое.

— Открой дверь, мы пришли к пленнице, — приказала Нида. Ей не требовалось говорить, к какой именно пленнице они пришли.

На нижних ярусах, предназначенных для самых опасных преступников, редко появлялись женщины. Какая женщина могла тягаться с мужчинами из Первой когорты?

Но эта была не простой женщиной. Колдуньей. Суеверные д’харианцы боялись её, как огня, и лишний раз старались не подходить к камере заключённой, предпочитая сваливать всю грязную работу на морд-сит. В конце концов, их как раз для этого и создавали. Но, несмотря на все старания безжалостной Ниды, до сих пор не сломленная колдунья всё ещё находила в себе силы, чтобы неоднократно снимать Рада-Хань и предпринимать попытки побега. Конечно, одного желания сбежать против морд-сит недостаточно. Каждый раз пленница сваливалась прямо у ног солдат, не в силах больше терпеть ужасающую боль, причиняемую собственным даром. Как же удобно было с одарёнными! Даже не надо применять эйджил.

Солдаты подошли к массивным воротам тюрьмы и навалились на неё всем весом. Древние тяжёлые ворота со скрежетом поддались грубой силе и с трудом, но отворились, открывая проход двум женщинам.

— Пошли уже, — нетерпеливо проворчала Кара, выходя вперёд и шагая по тёмным и сырым коридорам темницы. Нида неспешно пошла за ней.

— Ты ходишь тут так, будто это твои владения, — раздраженно фыркнула лидер морд-сит.

Она всегда была как на иголках, когда сильно нервничала. Конечно, её состояние не было связано с банальным страхом за собственную шкуру. Её, как и всегда, занимала лишь жизнь её лорда Рала.

— Я здесь провожу гораздо больше времени, чем тебе кажется, Кара, — Нида прибавила шаг и стала идти наравне с блондинкой.

До камеры Сестры Тьмы оставалось не больше ста метров, когда Кара поняла, что от этого места веет одним только холодом и смертью. Сколько людей здесь сгноили по приказу дома Ралов? «Холодно, как в сырой земле», — подумала она. Да и находились они под землёй. А камеры как раз стали для кого-то могилой.

Они подошли к толстым двойным дверям. Нида достала из-за пояса связку ключей и, мгновенно выудив нужный, открыла дверь. Морд-сит аккуратно прошли сквозь первые, самые большие двери и подошли ко вторым, которые были гораздо меньше и тоньше. Нида достала другой ключ и ловким и быстрым движением открыла замок.

Внутри камеры было настолько темно, что Кара еле-еле разглядела колдунью, висевшую на цепях посередине комнаты. Ее светлые волосы были растрепаны, на свисающих патлами прядях виднелась запёкшаяся кровь. Чёрное платье порвано, всё тело в грязи. Колдунья всё равно выглядела гордой и стойкой. Или, по крайней мере, успешно делала вид.

Сестра Тьмы вздёрнула подбородок, и на её лице появилась ледяная кровожадная усмешка.

— Какая встреча… Я вас уже давно жду, — с долей чёрного веселья проговорила Никки.

========== Глава II ==========

Кара миновала целую сеть коридоров Народного Дворца. Остановившись, она наконец отдышалась. Дыхание сбилось из-за чересчур быстрого подъёма из темниц, и теперь она стояла, согнувшись и уперев руки в колени, шумно вдыхая воздух. После минутного промедления, Кара пошла в том же темпе к лестнице.

«Тридцатый, тридцать первый», — морд-сит мысленно считала этажи, пролетая мимо очередного яруса. Наконец, дойдя до нужного, она быстро нырнула в проход, забитый солдатами-исполинами Первой Когорты. Кара прошла мимо воинов, быстро и нарочито небрежно склонив голову в знак приветствия, и только после этого подбежала к самой большой двери, на которой была изображена витиеватая буква «Р». Морд-сит уже хотела бесцеремонно ворваться в помещение, но её вовремя цепко ухватила за плечо чья-то сильная рука. Женщина подняла взгляд и увидела лицо капитана Мейфферта, внимательно и спокойно смотревшего на неё.