Пламя и тьма (ЛП) - Фанетти Сьюзен

— Не сломай его, — посоветовала Перес Пилар достаточно громко, чтобы услышал Коннор. — Он слишком красив, чтобы оказаться пошарпанным.

— Придурки! — обозвала их обоих Пилар.

Когда они снова оказались одни, Коннор поднял один из двух оставшихся шотов и чокнулся им с ее, имитируя тост.

— У нас есть зрители. И походу, они спланировали нашу ночь.

Она посмотрела мимо него за стол приятелей, которые все смотрели на них так, как будто поставили деньги. А ведь они могут. Кивнув в их сторону, она произнесла:

— Зрителей больше, чем ты думаешь.

Он посмотрел через плечо.

— Ага, и эти засранцы тоже, — разворачиваясь обратно к ней, он снова поднял шот. — Хочу узнать твоё имя, прежде чем они поженят нас.

— Пилар. Меня зовут — Пилар.

— Мне нравится. Я никого не знал прежде по имени Пилар.

Она пожала плечами.

Они выпили шоты. Пилар сначала проглотила, затем опустила стопку и спросила:

— Так что, тогда будем трахаться?

Кашляя и стараясь проглотить напиток, Коннор наконец-то выдавил из себя:

— Иисус, девочка! — он махнул своим пустым стаканом в сторону Билла и заказал ещё два шота. — Это довольно неожиданно, ты как не думаешь?

— Послушай. Я не ищу мистера Правильного. И у меня был дерьмовый день. Мне нужна текила и секс. О текиле позаботились… и спасибо за это. Ты горячий. Я возбуждена и думаю, что ты тоже. Маленькая мисс Тиара терлась о твои колени минут двадцать, а затем свалила. — Прибыл следующий круг выпивки, и она подняла один шот и опрокинула в себя. — Думаю, если ты увлёкся Барби, тогда, скорей всего, я не в твоем вкусе. Но я знаю такие штуки, которые она даже не сможет произнести. Я оттрахаю тебя по полной, так чтобы мозги вынесло, и отпущу обратно в твою жизнь. Ты в деле или нет?

Он начал усмехаться где-то на середине её речи. После того как опрокинул свою собственную стопку, он произнёс:

— А ты следила за мной.

— Не обижайся на это. Ты горячий. И в моём вкусе. Так что, да. Я глазела.

— Чувствую себя таким осквернённым.

— Тебе станет лучше, если мы отойдём в кладовку и трахнемся у ящиков с пивом?

— Для начала. Но Трой обосрётся от злости.

— Трой любит меня. Давай. Пошли, здоровяк.

Она схватила его за руку и повела в самый дальний уголок бара.

Проклятье, у него действительно хорошие руки. 

Кладовка на «Палубе» была идеальным местом для быстрого траха, и Пилар уже приводила сюда нескольких парней. Тех горячих парней, с которыми её не связывали никакие отношения. Она не хотела брать с собой домой какого-то случайного парня и уж точно не хотела идти в какое-то место к случайному парню. Она была на вызовах, которые были следствием такой глупости.

У Троя было слабое место в обслуживании-и-защите, он считал необходимым познакомиться с теми, кто посещал его заведение, так что, когда он приходил сюда один или два раза, пока Пилар находилась с кем-то посередине совокупления, то просто кивал ей и уходил по своим делам.

Кладовка была самым интимным пространством в очень публичном месте. Безопасное и удобное. Идеальное место.

Но, знаете, оно напрочь лишено романтики. Это огромное холодное пространство, освещенное рядами промышленных люминесцентных фонарей, свисающих на длинных стропах с потолка, высота которого должна была составлять не менее тридцати футов. Ряды металлических стеллажей с хранящимися на них консервами, коробками с бумажными запасами и чем-то ещё необходимым для обеспечения потребностей огромного бара, как этот. Одна из стен представляла из себя ряд морозильников. И она трахалась на них пару раз.

Но Коннор притянул её к упаковкам бутылок с пивом. Ну, она же говорила, что они могут трахнуться рядом с пивом. Затем он сразу же принялся за её джинсы, а уж потом его голова опустилась вниз, и его губы накрыли её.

И чёрт, а он хорошо целуется. Его рот накрыл её, язык проник внутрь. Когда она встретила его, её язык стал кружиться и скручиваться, а руки Коннора перестали дергать за язычок молнии и просто стали обнимать её, сжимая кулаки вокруг её талии и подтягивая ближе.

Он пах фантастически: выпивкой, кожей жилета, у которого был аромат знатно поношенной вещи, и своей собственной кожей, которая пахла теплом и, ну, непристойно… его запах покорил все ее органы чувств. Пилар застонала и выгнулась дугой, прижимаясь к очень жесткой, очень мускулистой груди, просто недосягаемой под рубашкой. Он ответил на её более тесный контакт, совсем бросив её джинсы и сжав в руках её задницу, очень сильно сжав.

Но он мог бы вести с ней себя ещё жестче. Она хотела, чтобы он действовал резче. И чтобы поощрить его на это, она положила руки на его плечи и сжала в кулаках воротник его жилета, увеличив свирепость их поцелуя. Он подхватил её инициативу, застонав, пока она не прикусила на его нижнюю губу, немного прокусив кожу. Тогда он резко отстранился, отпустив её настолько, чтобы она могла лишь потираться о его губы.

Она опустила вниз руки и посмотрела на него.

Чёрт, он горяч. Его глаза тёмно-серые или что-то вроде того и скрывались под идеальным, сильными бровями. А эта маленькая капелька крови на его губе заставляла её жаждать слизнуть её.

Но когда он вернулся с небольшим рычанием, она оттолкнула его.

Он нахмурился.

— Не хочешь этого?

Она практически изнемогала от желания к этому парню. На самом деле, она буквально набросилась на него. Но затянувшийся хаос, вызванный вызовом на автостраду, по-прежнему кипятил её кровь, и она хотела от этой встречи большего, чем просто быстрый ударный трах. То, что она ощутила, что ей от него нужно, было тем, что она не принимала от незнакомых мужчин.

Но она нуждалась в этом. Или в чём-то таком. Совсем немного.

— Хочу.

— Тогда какого хрена, Пилар?

Всё дело в том… как он произносит моё имя, данное от рождения, тем глубоким раскатистым голосом… решила она.

— Я хочу, чтобы ты постарался. Я не принцесса чуть старше 19 лет. Ты должен больше вложить в эту игру.

На это он ухмыльнулся.

— Детка, ты притащила меня сюда. А теперь играешь в недотрогу?

Она видела по его позе, что он передумал, решив, что она ненормальная и не стоит заморочек.

— Я не играю в труднодоступную. Я притворяюсь. — Для доказательства она ударила его ладонью в грудь. Не сильно, но резко.

Его бровь поползла вверх, но он больше никак не отреагировал.

— У тебя есть фантазии об изнасиловании, тогда я не тот парень, киса. Девушка говорит нет, и я останавливаюсь.

— Ну, разве ты не джентльмен.

— Не особо. Но есть границы. И гордость.

— Это прекрасно. Изнасилование — не моя причуда.

Его глаза вспыхнули от слова «причуда».

— А что причуда?

— Поборись со мной, — она опять толкнула его в грудь.

Это был рисково, но у неё не возникло чувства, что ему это не по нраву. Хотя она не знала его, но почему-то была уверена, что он не навредит ей. Он просто испускал эти флюиды. В этом парне — преступник-байкер он или нет — жил защитник, и да, она осознавала, что он преступник. Он был из «Ночной банды». А она была на паре вызовов на территории «Банды». Кто-то бросил в их окно бочку коктейля Молотова. А через несколько месяцев после этого кто-то расстрелял их клабхаус. Вообще-то, это не то, что происходит с законопослушными гражданами.

Он сделал шаг назад.

— Что? Нет, я намного больше тебя.

Действительно, так и было.

— Я не прошу тебя причинять мне боль. — Хотя она была бы не против, если бы было со всем чуть-чуть больно. Она стащила футболку через голову. Под ней был спортивный бюстгальтер… нет смысла одевать что-то шёлковое или кружевное в депо, ребята просто бы устроили целый спектакль из этого… но всё же бюстгальтер был милый бирюзовый с более тонкими лямками, пересекающимися на спине. — Я прошу тебя поборись со мной. Давай станем потными.

Он уставился на часть женской одежды в зоне декольте, которую она только что оголила. Так что она специально сжала эти мышцы.