По - другому (СИ) - Евдо Анна

Я заставляю себя выйти обратно на дорогу. Запоздало оглядываюсь проверить, не едет ли машина или не идёт ли кто-нибудь за мной. Пусто с обеих сторон. Я иду к трассе и неотрывно смотрю в телефон, где с задержкой обновляется продвижение назначенного по моему заказу автомобиля. Даже если сигнал потеряется, мы с водителем увидим друг друга.

Я начинаю различать мелькающие впереди силуэты машин на шоссе, когда белый автомобиль с фирменной символикой сворачивает в мою сторону. Я машу водителю. Он останавливается. Я сажусь боком на заднем сиденье такси, подтягиваю колени к груди, удерживая внутри разрастающийся шар, который меня душит и не даёт пролиться ни единой слезинке, от чего першит в горле и печёт в глазах. Как только я перестаю двигаться, мне становится совсем плохо. Физически я чувствую себя испачканной, а в душе… Душу как раз изнасиловали, лишив пресловутой наивности и разбив в мелкие острые осколки никчёмную восторженность.

Я смотрю невидящим взглядом в окно и, как заведённая, прогоняю одну и ту же мысль на повторе: «Насмешка судьбы — на природе мы встретились, решили пожениться и расстались. Круг замкнулся». Я вытесняю ею другие мысли, иначе они заставят шар в груди лопнуть и тогда от меня совсем ничего не останется.

Глава 4

Ангелина

Я начала подрабатывать сразу с первого курса. Выполняла контрольные работы, раздавала листовки, летом устраивалась официанткой. И потихоньку откладывала деньги. Хранила их на вкладах в банке, постоянно отслеживая условия и процентные ставки. Пусть понемногу, но даже так пассивно, моё состояние увеличивалось. Устроившись на постоянную работу, я продолжила пополнять копилку. Я не разбалована деньгами. Родители помогали первое время после переезда, но как только я начала справляться самостоятельно, финансовые переводы от них закончились. Теперь уже я, иногда, подкидываю на карманные расходы взбалмошной Еве.

У меня много желаний. Я хочу свою квартиру, машину, посещать салон красоты и бассейн, путешествовать, покупать любимые книги и духи, да просто любимый сорт неслипающихся спагетти, в конце концов. Как известно, на всё это требуются финансы. Конечно, можно сделать маникюр самостоятельно и сварить кофе у себя на кухне, а поездку за город представить вылазкой в другой мир. Я всё это проходила и умею делать. Но если я могу позволить себе профессиональный уход, я предпочту его, а поездку туда, куда удобнее добраться на самолёте, и окунуться там в абсолютно новые ощущения, считаю не бессмысленной тратой или снобскими замашками, а вложением в собственное развитие и эмоциональное оздоровление.

Сейчас же выбор определён.

Я плохо помню, как доехала и поднялась к квартире. Марка. Это его квартира. Которую я уже привыкла считать нашей. Даже своей. Я стою на площадке в подъезде и держу ключ, вставленный в замок. В голове проясняется. От шара в груди всё так же тесно, но мой мозг вдруг встаёт на мою сторону и ставит передо мной задачи по одной за раз, требуя на её решение все внутренние ресурсы. Разум — мой друг. Он не сомневается, что тело и без него будет дышать, гонять кровь и заниматься своими процессами без вспомогательного участия. Зато он прогоняет память, закрывает двери перед болью, отсекает всё лишнее и отвлекающее, вернее, уничтожающее, меня в данный момент. С какой-то успокаивающей математической точностью я понимаю, что моих сбережений должно хватить на первый взнос и оформление документов на скромную квартирку. Я не собираюсь гнаться за статусным районом или замахиваться на новостройку. Мне нужно своё жильё. Надеюсь, я подберу приличный вариант с приемлемым ремонтом и минимумом необходимой мебели. В том, что мне одобрят ипотеку, нисколько не сомневаюсь. Приятное разнообразие — быть уверенной в чём-то — когда рушится то, во что я верила.

Спасибо Ангелине, мой бывшей квартирной хозяйке. Я звоню ей, как только прохожу в квартиру. Она слушает мой механический голос, сообщающий, что я буду ей очень признательна, если она поможет мне найти хотя бы съёмную комнату, только прямо сегодня. Ангелина ничего не спрашивает и говорит собирать вещи и приезжать к ней немедленно.

— Дальше разберёмся по ситуации, — добавляет она и отключается.

Я крепко сжимаю телефон, замерев у вешалки в коридоре. Принимаю новый сигнал от разума к действию и начинаю снимать с плечиков и крючков уже приготовленные на тёплую дневную погоду плащ и ветровку, забираю из выдвижного ящика расчёску, обувной рожок, блеск для губ. Составляю на полу всю свою обувь, которая находится здесь. Рядом складываю собранные вещи. Оставляю эту кучку и захожу в ванную. Она следующая по пути.

Прореживаю шкафчик. Оказывается, две полки заставлены исключительно моими принадлежностями. Вытряхиваю корзину для грязного белья прямо на коврик, который купила совсем недавно. Он такой пушистый. Моргаю. Я куплю себе другой. Отбираю свои вещи и сваливаю их к чистым, оставляя одежду Марка валяться возле унитаза. Смотрю на прозрачную шторку и вижу наши мокрые силуэты в ней. Сильно трясу головой. Забираюсь на край ванны и сдёргиваю её с креплений. Я не собираюсь забирать это воспоминание с собой, но и оставить частичку себя в ней Марку не могу. Так начинает образовываться ещё одна куча на полу — на выброс.

Подобным образом я опустошаю кухню, спальню и гостиную. Меня никто и ничто не отвлекает. Телефон я намеренно ставлю на беззвучный режим и отключаю домофон. Кручу в руках свою любимую фарфоровую кофейную чашку. Марк подарил нам две пары на день Святого Валентина год назад. У него тёмно-синяя с белым тонким узором по ободку, у меня — белоснежная с синей вязью. Бросить бы её об пол. На плитке она разлетится на сотни кусочков. Но я не хочу оставлять Марку ничего, связанного с собой. Даже специально устроенный беспорядок. Чашка присоединяется к шторке.

Несколько часов спустя я выношу два объёмных мусорных пакета к контейнерам. По тому, как холодит влажную спину на улице, осознаю, что так и не снимала куртку всё это время. Не важно. Следующая задача — впихнуть моё добро в минимальное количество сумок. Как бы не хотелось покидать все вещи как попало, я заставляю себя сворачивать и скатывать каждую отдельно максимально компактно. Заполняю свой чемодан, спортивную сумку, рюкзак, а вещей остаётся всё ещё много. При том, что я не стала брать ни постельное, купленное уже при Марке, ни полотенца, ни вазы, которыми он сам никогда не пользуется. Здесь только мои вещи. От него мне не нужно ничего. Я разматываю рулон больших мусорных мешков и набиваю их оставшимися предметами. Готово.

Берусь за ручку входной двери, отпускаю её и прохожу в спальню. Вытаскиваю из воды раскрывшиеся жёлтые тюльпаны и швыряю их на постель. Две головки отламываются. Смотрю, как влага со стеблей впитывается в покрывало. Я снимаю помолвочное кольцо, кладу его рядом с опустевшей вазой. Замечаю, как сильно дрожат пальцы. В голове звенит. Оказывается, мечты разбиваются очень громко. Шар в груди блокирует и слёзные протоки, закупоривает их, не позволяя облегчить иссушающий огонь в глазах. Теперь всё. Закрыть дверь, оставить ключи у соседа. Они с Марком иногда вместе играют в футбол. Он ему передаст. Спуститься вниз и вызвать такси.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Прибывший водитель безостановочно ворчит, но помогает утрамбовать все мои пакеты и мешки в багажник и на заднее сиденье. Я еду к Ангелине. Странно, но я не подумала позвонить Алике, а ведь она моя подруга. Мы созваниваемся с ней вечером, после того, как я заставляю половину гостиной Ангелины своими вещами. Алика ругает меня за то, что я не обратилась к ней. Я обещаю приехать на выходные и воспользоваться её жилеткой.

Ангелина определяет меня на диван в своей гостиной, строго заявляет, что каждое утро я варю ей кофе и выгуливаю её двортерьера Джекки, мы по очереди чистим санузел, и, если я возьму на себя ежедневную, ненавистную ей, обязанность пылесосить полы, то она сама будет доплачивать мне за проживание. Я извиняюсь за то, что так внезапно её стесняю, благодарю и обещаю как можно быстрее найти жильё.