Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine
Мари закатывает глаза, а потом ложится на постель, вытягиваясь и зевая.
– Мне кажется, я никогда не высплюсь, – капризно протягивает она. Мишель, повинуясь порыву, ложится рядом. Как если бы это был нормальный девичник, а не вот эта неловкая попытка воскресить прошлое.
– Ну и спала бы себе дальше, – говорит Миш, впрочем, тоже зевая и отпихивая подальше пустую коробку из-под пиццы. – Это всё текила. Она на меня действует, как снотворное.
– Да… На меня, наверное, тоже. Хотя что там той текилы, – замечает Мари. – У тебя клёвые волосы, – вдруг говорит она, глядя на белокурые пряди, рассыпавшиеся по покрывалу.
– Ага, спасибо, – усмехается Мишель. – У тебя тоже.
«У тебя клёвые волосы». Сколько там Марикете, двадцать? Двадцать один? Неужели сама Мишель когда-то была такой же?..
Прежде, чем сказать что-то ещё, она замечает, что Мари крепко уснула. С трудом заставив себя подняться с постели, Миш забирает все свидетельства этого недодевичника и тихонько выходит, прикрывая за собой дверь.
Полторы чашки чёрного кофе без сахара, двадцатиминутный послеобеденный сон и возня на кухне – так проходит остаток дня Мишель. Когда Шон возвращается с тренировки, Миш снова поднимается к Мари, чтобы позвать её ужинать – подруга обещает спуститься, хотя и сидит на постели, пустым взглядом рассматривая стену перед собой.
Зайдя в столовую, Мари не успевает даже пожелать Шону и Мишель приятного аппетита, как у Шона вибрирует телефон.
– Твою мать, – шипит он, бросив взгляд на экран. – Я… Я скоро вернусь.
Не говоря больше ни слова, он быстро выходит из столовой, впопыхах оставив телефон на столе. Мишель берёт смартфон в руки.
Новое сообщение от: Джейк
Шевели булками тупые охранники меня не пускают в ваш тупой район
– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Марикета.
Мишель смотрит на неё в ужасе.
– Кое-кто очень спешит с тобой повидаться.
*
Шон заводит двигатель автомобиля, прежде пару раз уронив ключи, и безжалостно нарушает скоростной режим, хотя от их дома до границы Ист-Хэмптона едва ли будет полторы мили.
– Ваш пропуск, сэр, – устало повторяет охранник стоящему у потрёпанного «Шевроле» не менее потрёпанному Маккензи.
– Вот мой пропуск, – холодно бросает Джейк, кивая на Шона. – Долго же тебя пришлось ждать, Кэп.
Шон смотрит на старого друга с ужасом. Нет, «потрёпанный» – это явно не то слово, которое может целиком отдать должное Джейку. Сильно отросшие волосы торчат во все стороны, многодневная щетина, поношенная одежда… Не то чтобы у него не было денег – Шон точно знает, что после многочисленных судов над Рурком каждый из их компании получил солидную компенсацию за моральный ущерб, даром что по официальным данным они находились на острове всего лишь месяц, а никак не год. Даже если верить тому, что Маккензи безжалостно бухал всё это время (что касается Шона, он как раз в этом не сомневается), пропить все эти бабки за пять лет было бы невозможно даже для Джейка.
– Так и будешь там стоять и любоваться? – насмешливо спрашивает Маккензи, нервно отстукивая ногой по асфальту рваный ритм. – Или пустишь меня к моей жене?
– Нет, – Шон качает головой, и лицо Джейка вытягивается от изумления. Интересно, он вообще хоть что-то жрёт? Щёки впалые, кожа обтягивает череп. Как призрак, ей-богу. – Слушай, Джейк, ты не знаешь всего…
– Она там? – в его голосе явно слышна паника.
– Да, но…
– Тогда, блядь, пусти меня.
– Оставь машину тут, – кивает он на парковку позади пропускного пункта. – И… просто послушай меня минутку, хорошо?
– Твою мать, Кэп! – Шон твёрдо выдерживает взгляд Маккензи, и Джейк, раздражённо мотнув головой, садится в машину и паркуется. Причём паркуется как мудак, занимая сразу два места. Только после этого Шон кивает охраннику, и Маккензи пускают на территорию Ист-Хэмптона. – Ну что теперь?
– Джейк, просто послушай, – терпеливо говорит Шон, – Мари, она…
– Она в порядке?
– Почти.
– Что значит «почти», Кэп, отвези меня к моей жене немедленно, иначе я просто… Не знаю, что сделаю.
Шон задумчиво жуёт губы. Как рассказать ему… всё то, что произошло за последние неполные сутки? Как сказать, что Марикета ничерта не помнит, что она не помнит Ла-Уэрту, все события, которые их связали, что она не помнит Маккензи и едва ли вообще знает, кто это? Как рассказать всё это так, чтобы он не съехал с катушек, и так, чтобы его неизбежная встреча с Марикетой не навредила ей?
– Это не твоя жена.
Браво, Шон, это лучшее, блядь, что можно было сказать в этой ситуации.
Джейк бледнеет.
– В каком смысле «это не моя жена», Кэп? – сипло спрашивает он. – Так это всё… Неправда?
Он шатается, словно ему приходится прилагать усилия, чтобы устоять на ногах.
– Это правда, – поспешно говорит Шон. – Она у нас дома, и это действительно Мари… кажется.
– Кажется?..
– Она ничего не помнит, – наконец поясняет Шон. – Она… Она думала, что вчера был день накануне нашего вылета на Ла-Уэрту. Она требует Диего и отказывается говорить с кем-то ещё, и я боюсь, что она не знает тебя от слова «совсем». Джейк, мне жаль, но…
– Тебе жаль? – свистящим шёпотом перебивает Маккензи. – Жаль, Кэп? Да мне похуй, что она помнит и чего не помнит. Я должен своими глазами убедиться, что она в порядке, остальное меня вообще не ебёт, смекаешь?
Шон обречённо вздыхает, жестом приглашая Джейка сесть в машину. Остаётся только надеяться, что Мишель, его умница-жена, сумеет подготовить Марикету к предстоящей встрече.
*
– Ладненько, – Марикета отставляет в сторону пустую чашку из-под кофе и поднимает глаза на Мишель. – Ты не хочешь объяснить мне, что это сейчас было? – она жестом показывает на пустой стул Шона.
Мишель прекращает складывать салфетки в идеальные треугольники и задумчиво смотрит на подругу.
– Слушай, Мари, – медленно говорит она, – я понимаю, что ты мне всё равно не поверишь, но ты должна кое-что понять. Тебя никто не видел пять лет. Мы не имеем понятия, где ты была… И всем очень хочется с тобой встретиться.
– Пять лет, – она вздыхает, прикрывает глаза, словно пытается смириться с этой мыслью – хотя Мишель слабо представляет, как с этим можно смириться, но Мари всегда была достаточно крепкой, и, конечно, она справится с этим… Куда быстрее, чем смогла бы сама Мишель. – Хорошо, допустим, хотя я всё ещё… Ладно, не суть, но кто эти таинственные «все»? Те, кто летел с нами на Ла-Уэрту? Я имею в виду, вы двое, Диего, Куинн Келли, Зара Намаци… Я не помню, кто ещё должен был лететь… Но зачем я им?
– На острове кое-что случилось, – начинает Мишель, но тут же спохватывается: нет времени рассказывать всё, Шон может вернуться с Джейком в любую минуту, хотя она надеется, что муж сможет максимально потянуть время. – Кое-что, что сблизило нас… Очень сблизило, – Мари недоверчиво морщится. – Один из этих людей уже почти здесь, и…
– Кто? – настороженно спрашивает Марикета.
– Джейк.
– Это ещё кто? – Мари хмурится. – Не помню никакого Джейка.
– Это наш пилот, – плечи Мишель опускаются. – Слушай, ты должна быть готова, что есть как минимум одиннадцать людей, которые очень хотят поскорее с тобой повидаться. Я знаю, что тебе сейчас не хочется видеть никого…
– Кроме Диего, – поспешно вставляет Мари.
– Кроме Диего, – кивает Мишель, – но я просто не могу ничего поделать. Я едва отговорила всех прилететь прямо сейчас.
– А почему не отговорила этого Джейка?
– Потому что мне не дали такого шанса.
Впрочем, мысленно поправляет себя Мишель, даже если бы ей дали шанс, ничто на целом свете не сдержало бы Маккензи.
Марикета откидывается на спинку стула и скрещивает на груди руки, оценивающе глядя на Мишель. Она едва её помнит с университетских времён, ну, за исключением того факта, что эта девица встречалась с капитаном футбольной команды и примерно за месяц до каникул со скандалом с ним рассталась. Очевидно, теперь у них всё в шоколаде, раз они живут вместе в таком шикарном доме в Ист-Хэмптоне. И это так охуительно странно… Нет, не то, что они вместе, а то, что Мари столько всего пропустила. Что случилось-то на этом чёртовом острове или после него, что она считалась пропавшей? И если это всё правда, то где она, в самом деле, была?
