Мануэль - Войти дважды
Игорь Николаевич тяжело дышал, на лбу появились блестящие бисеринки пота.
Больше Данилка не сдерживался. Качнувшись назад, он ухватился за пояс штанов и резко рванул их вниз, к коленям, прихватив и трусы.
Перед глазами мужчины забелело... Обе ладони жадно зашарили по телу странного сумасшедшего мальчика. Пальцами, дядя Игорь взял тонкий столбик, принялся играть им, водя вверх-вниз. Данилка выгнулся, тоненько постанывая и прикрывая глаза. Язычок гулял по пересохшим губам.
— Встань... — вдруг попросил дядя Игорь.
Даня, удивившись, вернулся в действительность. Но переспрашивать не стал, а, придерживаясь за мужчину, выпрямился. С него сняли штаны и трусики. Совсем. Бросили их к курточке. Туда же полетели туфли и носки. На мальчике оставалась только легкая футболка…
Мальчишка встал перед дядей Игорем, расставив ноги. Он уже понимал, что будет, но замер в немом восхищении, не верил своему счастью.
Мужчина наклонил голову, притянул за бедра мальчишку поближе и — втянул его столбик в рот, весь, без остатка…
Попав в горячий, влажный рот, Данькин стручок затрепетал вместе с хозяином. Чуть согнув колени, Данилка двигал им вперед-назад, пытаясь протолкнуть поглубже. Он прикусив губу от усердия, весь отдался этому таинственному процессу, ничего не замечая вокруг.
И когда начала рождаться волна наслаждения, когда они покатили одна за другой, кто-то вдруг поднял мальчика за плечи и отволок в сторону.
— Какого черта здесь творится?! — послышалось злобное рычание.
Данилка с ужасом увидел... своего отца...
Откуда?! Откуда он здесь взялся?!..
Забыли закрыть дверь...
Что же теперь будет...
Игорь Николаевич сидел неподвижно.
Бледный. Немой.
— Оденься, — брезгливо приказал отец и Данилка стал суетливо натягивать одежку.
Второй приказ не задержался:
— За дверь...
Данила остался на месте. Тогда отец взял его за плечо и силой отволок в коридор. Дверь хлопнула перед носом мальчика. Щёлкнул замок. Даня тут же замолотил в дерматин кулаками, уже чувствуя, что там произойдет что-то страшное и непоправимое. Но его не слышали.
Только через несколько минут дверь распахнулась и вышёл его отец, весь белый…
— Домой... — коротко велел он и повел перепуганного сына вниз по лестнице.
Но мальчик вырвался и метнулся обратно. Он влетел в комнату и увидел страшную картину…
Дядя Игорь лежал на полу, лицом вниз, а на ковре растекалось темное влажное пятно.
— А-а-а... — заскулил Данилка и попятился.
Он, пролетев мимо отца, помчался домой, там закрылся в свей комнате, подперев стулом дверь, упал навзничь на кровать и заревел в голос, заглушая воем испуг и ужас, поселившиеся у него в душе.
* * *
Что было дальше? Да ничего. Отца Даньки за убийство не осудили — «аффект». Но сын больше ни сказал ему ни слова. Говорил только с мамой, да и то через силу.
* * *
Отца он так и не простил. Даже через много лет не пришёл на его могилу, но часто посещал могилу Игоря Николаевича. Ухаживая за ней, мальчик, потом юноша, и, наконец, мужчина, рассказывал своему лучшему другу о своей жизни, о своих успехах и неудачах…
И он не забыл тот страшный день... Его отпускало лишь во сне.
…тихонько открывается дверь... в его комнату, к нему, вечному двенадцатилетнему мальчику, входит Дядя Игорь. Он садится на его кровать… и начинается удивительная прекрасная игра, прерванная так жестоко...
