Брак без выхода. Мне не нужна умная жена (СИ) - Тес Ария
Он будет молчать. Сделает вид, что этого не было, как и я сделаю вид, что сегодня ночью не нуждалась в нем до дрожи где-то под сердцем.
Нет, я не позволю себе выходить за рамки. Встаю и иду одеваться. Выбираю черный, спортивный костюм, завязываю волосы в высокий хвост и киваю своему отражению.
Пора.
Покидая спальню, я думаю о многом. Сегодня у меня будет сложный день. Сегодня — годовщина маминой смерти. Я снова увижу ее могилу, а еще я увижу отца. Мы не общались с того момента, как он сказал, что продал меня, словно я — это абонемент в его гребаный спортзал. Да и зачем? Я бы и сегодня с ним не говорила, но избежать этого, увы, не смогу. Он будет ждать меня на месте, а потом мы поедем к нему, чтобы посмотреть старое видео и поужинать. Я бы предпочла вспороть себе горло тупым ножом, но снова. Увы. Выхода нет. Еще при жизни, мы дали маме слово, что не будем плакать на ее могиле, а будем смотреть старые видео и вспоминать о ней только хорошее. Еще мы дали слово, что никогда не потеряемся, конечно, но…думаю, если бы она узнала о том, что выкинул мой «папуля», она бы согласилась, что держать это обещание уже не имеет никакого смысла.
Он его нарушил первым.
Вздыхаю и поднимаю глаза, но тут же замираю. Мимо меня проходят люди Малика. Они мне улыбаются, здороваются, а я так и стою. Просто смотрю на них и не понимаю: что происходит?!
В руках у каждого коробки. Внутри книги Малика, у кого-то канцелярия, а у кого-то его компьютер. Что за…
- Доброе утро, Лилия Антоновна, - бросаю взгляд на Али, но сразу перевожу его обратно на странную процессию.
- Привет, а что…здесь происходит?
- А…это? Переезд.
- Переезд?
- Господин распорядился перенести его вещи в малую гостиную.
- Чем ему кабинет не угодил?
- Без понятия. Теперь он будет работать там, а эту комнату велел запечатать.
До меня доходит не сразу, но когда доходит, я издаю смешок. Ути-пути, какие жертвы квадратными метрами. Будто бы это что-то изменит…Действительно. Запечатал кабинет, и не было нихрена, да? Супер логика.
Закатываю глаза, закидываю рюкзак на одно плечо и сбегаю по лестнице вниз. Из столовой звучит звонкий смех моей девочки. Когда я захожу, она уже одета в красивое, голубое платье, и завтракает. А видит меня? Улыбается так открыто и светло, ручки тянет…
- Мамуля!
У меня сердце ускоряется. Я опускаю рюкзак, оставив его рядом с дверью, а сама иду к ней. Обнимаю, целую дочу, желаю ей доброго утра.
Малик за мной наблюдает. Не напрямую, конечно же. Он делает вид, что читает что-то в планшете, но я чувствую его взгляд нутром. Интересно, что он хочет спросить? Или чего ждет? Благодарностей за то, что намутил «переезд»? Ага, уже падаю на колени. Сука ты такая…
- Малыш, мама должна будет уехать, - ласково шепчу доче, вытирая ее пухлую щечку от каши, - Но я приеду скоро. Будь хорошей девочкой, хорошо?
Наша новая няня улыбается. Это женщина пятидесяти лет, с крепким пучком шоколадных волос и мудрыми, но добрыми глазами. Ее привел Малик. Видимо, выбирал специально такую, чтобы я снова не предъявила за любовницу под боком.
Издаю смешок и закатываю глаза. Дурость несусветная.
- Лариса Ивановна, проследите, пожалуйста, чтобы Надия сегодня обязательно съела овощи, хорошо?
- Конечно, Лилия Антоновна.
- Спасибо, - киваю и снова смотрю на свою малышку.
Мне очень сложно оставлять ее. Правда. Особенно в этом доме, где я…черт, хоть убей, но не чувствую себя в безопасности, а за нее? Боюсь безумно. Единственное, что меня хоть как-то успокаивает — это Малик, который будет рядом. Он же не даст ее в обиду, да?
- Ты же будешь дома? - спрашиваю у него, и как в доказательство тому, что у меня нет паранойи, Малик сразу откладывает планшет и кивает.
- Буду.
- Хорошо…
Киваю еще пару раз, улыбаюсь нежно дочке и убираю руку. Уходить от ребенка всегда сложно безумно! Только матери меня поймут, а на меня еще давят внезапно открывшиеся истины холодных стен особняка. Но мне надо уйти…мне надо. Вчера я кое-что придумала и…должна попытаться, чтобы больше никогда не бояться за малышку в собственном доме…
- Лили, подожди!
Малик окликает меня в прихожей, а сам спешит за мной. Закатываю глаза, но молчу. Спокойно застегиваю угги, потом тянусь к куртке. Он заходит в гардеробную как раз в момент, когда я снимаю ее с вешалки, забирает из моих рук и поднимает брови.
Ясно.
Играем в джентльмена. Что ж…
Не хочу спорить и тратить свои силы, поэтому поворачиваюсь и позволяю помочь себе одеться. Дальше мы замолкаем. Малик сжимает мои плечи, а я делаю вид, что ищу что-то важное в своей сумочке.
- С тобой все нормально? - наконец-то тихо спрашивает он, - Если ты не хочешь, то можешь…
- Не могу. Я поеду в любом случае.
Кивает пару раз, а потом упирается лбом мне в макушку и шепчет еще ниже.
- Мне жаль.
Чего ему жаль, я так и не рискну узнать, конечно же. Мне страшно. Банально страшно, что этот Дьявол скажет что-то такое, что снова начнет меня путать.
Он только и делает, что путает меня.
Я знаю, что должна совершить. Я знаю, как будет правильно. Но когда смотрю ему в глаза, больная душа снова придумывает, будто бы видит нежность…
- Необязательно было затевать переезд.
Издает смешок.
- Знаю.
- Хорошо, - освобождаюсь из его рук, подхватываю рюкзак и смотрю ему в глаза, - Это все равно ничего не поменяет. Нельзя стереть свое блядство, замуровав комнату.
Малик слегка улыбается и жмет плечами.
- Но можно попробовать не напоминать лишний раз.
- Ммм…ну, удачи.
Как ты собираешься вычеркнуть эти воспоминания из моих кошмаров, я не знаю. Вполне возможно, замуруешь мою душу?
Разворачиваюсь и выхожу из гардеробной. И как бы мне ни хотелось просто взять и выйти из дома, я бросаю взгляд на его людей в черном камуфляже. Они зубоскалят, шутят на своем языке, пока носят коробки.
И, черт меня дери, картинка отзывается в глупой душе, которой очень хотелось бы все исправить. Забыть. Замуровать и никогда не просыпаться ото сна под названием «Он меня любит»…в реальности у нее слишком много боли. Полагаю, так всегда бывает, когда грезы взрываются и острыми осколками вонзаются в нежную сердцевину этой самой души...
«Родители»
Лили
Сухой снег хрустит под ногами, а холодный ветер дует прямо в лицо. Самые холодные дни все так же приходятся на солнце. Вот такой вот парадокс.
Я прижимаю к груди большой букет белых роз, пробираясь мимо могил к единственной, которая для меня имеет значения. Конечно, я издалека увидела его темную фигуру, и как только это случилось, яд в моей крови превысил норму в пару сотен раз. Захотелось как-то нагадить, не выйти из машины, например? Пока он там. Пусть мерзнет. Но это как-то глупо, да и важно сейчас? Я к маме приехала, а он? Что ж. Попутный ущерб…
Когда я подхожу, то не смотрю в сторону моего отца. Он же с меня глаз не сводит;…
- Здравствуй, Лили.
Молчу. Мне нечего ему сказать, да и совсем не хочется даже пытаться что-то придумать. Пару мгновений смотрю на черные буквы на мамином памятнике, которые выводят ее имя. Записывают его в реальность.
Да, все это реально.
Она все еще мертва, а тебе все еще это не снится.
Потом перевожу взгляд на ее фотографию. Мы с ней похожи. У меня мамины глаза и губы, черты лица, ее волосы…Гордилась бы ты мной сейчас? Наверно, нет. Хотя, возможно, да. Ты бы видела, что я не падаю на дно отчаяния, а стараюсь изо всех сил вырваться из порочного круга. И я вырвусь! Даю тебе слово, мамуль. Я люблю его, все еще люблю…но не позволю этим чувствам перекрыть мои планы. Они меня не заткнут! Я не стану одной из женщин, которые закрывают глаза, а потом плачут горько в свои подушки. Я не позволю себя унижать и не допущу, чтобы моя дочь переняла эти черты характера на себя.
Ее никто не продаст, как меня. Я тебе обещаю.
