Свирепый (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

— Не против чего? — вмешиваюсь, потому что, эй, разве не я здесь мама?

— Хейс сказал, что отпустит нас на музыкальный фестиваль, если мы согласимся...

— Подожди. С каких это пор Хейс дает разрешение?

— Во-первых, я не давал разрешения. — Он поднял бровь на Хейван. — Я сказал, что только если Джеймс вас отвезет и останется с тобой в твоем лагере, то я не буду возражать против поездки.

Простите.

— Кто, черт возьми, такой Джеймс?

— Я также сказал, что ты должна получить разрешение мамы. Не мое.

Хейван закатывает глаза.

— Именно это я и имела в виду.

— Джеймс, — продолжает Хейс, обращаясь теперь ко мне, — бывший морской котик. Он водит машину, летает и обеспечивает безопасность нашей семьи.

— И теперь ты отправляешь его в няньки?

Звук стула Хейван, скользящего ножками по бетонному полу, отдается у меня в ушах.

— Я не ребенок!

— Я не это имела в виду.

— Хейван! — кричит Хейс ей в удаляющуюся спину, но уже слишком поздно. Она ушла.

— Подростки, — шепчу я и отпиваю чай.

— И так всегда?

— Да. С тех пор как ей исполнилось девять.

— Я не сказал ей, что она может поехать. Хейван спросила, думал ли я об этом, и я сказал ей, что с Джеймсом — это единственный способ, при котором я буду чувствовать себя комфортно, но в конечном счете это твой выбор.

— Я знаю. Она слышит то, что хочет услышать.

Он прищуривает глаза.

— Какая мать, такая и дочь.

— Что это значит?

Хейс моргает.

— Ничего. Мне нужно идти на работу.

В этом нет никакого смысла.

Хейс

— Мистер Норт. — Моя секретарша встает из-за стола, увидев меня. — Вы пропустили утреннюю конференцию и встречу с юристом. — Она протягивает мне пачку сообщений, пока я иду к ней.

Я забираю их и направляюсь в свой кабинет.

— Кофе.

— Еще кое-что...

Я бросаю бумаги на стол...

— Какого черта! — Я вздрагиваю, когда вижу своего брата, Кингстона, распростертого на моем диване, его голова лежит на одном подлокотнике, а ноги свисают с другого.

Ньютон прочищает горло.

— К вам посетитель, сэр.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я младшего брата, слегка раздраженный тем, что он появился ни с того ни с сего, как гребаный призрак. — Ньютон! Кофе!

— Я трижды звонил, чтобы сказать тебе, что приду. — Он задирает подбородок и закрывает глаза. — Ты никогда не отвечаешь на звонки.

— Это не ответ на мой...

Моя секретарша все еще стоит в дверях с непоколебимой решимостью в глазах.

— В чем дело? — огрызаюсь я.

— Вы хотите кофе.

Моя челюсть напрягается. Она притворяется дурочкой или действительно так легкомысленна?

— Ты плохо слышишь, Ньютон?

— Я не услышала волшебное слово. — Ее голос дрожит.

Глаза Кингстона распахиваются, и он встает, словно готовясь броситься между нами, чтобы защитить ее. А может, просто не хочет пропустить шоу.

Волшебное слово?

— Сколько нам? Десять? Волшебное слово — «сейчас же».

Ее улыбка дрожит.

— Нет. Это «пожалуйста».

Чертова Ванесса. Я ловлю себя на том, что борюсь с ухмылкой. Это она виновата в том, что у моей секретарши только что вырос хребет.

— Пожалуйста, мисс Ньютон, не могли бы вы принести нам с братом по чашке кофе?

— С удовольствием, мистер Норт. — Высоко подняв подбородок, она поворачивается на каблуках и закрывает за собой дверь.

— Твою мать, — ворчу я и провожу двумя руками по своему ухмыляющемуся лицу.

— Что за дерьмо только что произошло? — Глаза Кингстона расширены от удивления. — Погоди, я все еще сплю, да? Сплю на твоем диване и еще не проснулся.

— Очень смешно. — Я стягиваю с себя пиджак и вешаю его на стул.

— О, я понял. Пошутили и хватит. — Кингстон хихикает. — Вы, ребята, все еще притворяетесь друг другом? В вашем-то возрасте? Мне нужно поговорить с Хейсом. Где он? — Он абсолютно серьезен.

— Я и есть Хейс, ты, гребаный идиот.

Кингстон моргает и качает головой.

— Ванесса толкнула Ньютон воодушевляющую речь о том, как постоять за себя. А также сказала мне, что я не должен быть таким засранцем.

Губы моего брата приоткрываются.

— Не выгляди таким удивленным. — Жар, который начался у меня на шее, кажется, распространяется вверх. — Это не так уж и важно.

— Ты только что сказал «пожалуйста», — говорит Кингстон. — Своей помощнице.

Я поднимаю на него глаза.

— Ты ведь здесь не просто так, верно?

— Вау. — Он садится в кресло напротив моего стола. — Мне нужно присесть. У меня кружится голова.

— Послушай, королева драмы, у меня есть работа...

Два стука в дверь, и в комнату входит мисс Ньютон с двумя чашками горячего кофе. Протягивает одну моему брату, затем одну мне.

— Спасибо.

Ньютон слегка спотыкается, как будто ее каблук зацепился за ковер, вот только на ней нет каблуков, а полы мраморные.

— Не за что. — Она выбегает из комнаты.

Кингстон улыбается в свой кофе.

— Видишь? И ты не превратился в тролля.

Я игнорирую его, потому что если этого не сделаю, он никогда не замолчит. Затем открываю ноутбук и просматриваю почту. В конце концов, Кингстон скажет мне, зачем он здесь, или уйдет — оба варианта необходимы для того, чтобы я вернулся к своему списку дел.

Я не собирался начинать свой день так поздно, но когда в четыре часа утра прозвенел будильник, был без сил. Потому что был измотан прошедшей ночью и не мог успокоиться от воспоминаний о своем теле, сплетенном с телом Ванессы.

Усталость — обычная мужская слабость, которую я всегда умел преодолевать. Сегодня утром я чувствовал совершенно другой вид усталости.

— Не то чтобы это было моим делом, — начинает он. Наконец-то. — Но я подумал, что ты должен знать...

Я отодвигаю ноутбук в сторону, чтобы дать ему понять, что он привлек мое внимание.

— Кстати, Би может кастрировать меня за то, что я поделился этим. — Он откидывается на спинку стула и скрещивает ноги, отчего полоска блесток по внешнему шву его брюк ловит свет и практически ослепляет меня. — Хейван сказала девочкам вчера вечером, что не планирует возвращаться домой с мамой.

— Она и мне намекнула на это. — Я откидываюсь на спинку кресла, испытывая волнение и беспокойство в равных долях. С одной стороны, мне бы очень хотелось, чтобы Хейван осталась со мной. Я бы все отдал, чтобы иметь с ней отношения. С другой стороны, Ванесса была бы потрясена, если бы вернулась в Маниту-Спрингс без нее. Это разобьет ей сердце.

— Это еще не все. — Его губы кривятся от того, что он собирается сказать.

Мой желудок опускается вниз.

— Хейван сказала Габби, что парень, с которым она тусуется, Дэвид? Он сказал, что та может жить с ним.

Я наклоняюсь вперед.

— Какого хрена?

— Да.

— Почему бы ей не жить со мной?

Кингстон поднимает руки вверх.

— Это все, что я знаю, чувак. Как обеспокоенный дядя, просто решил поделиться этим. Я имею в виду, кто этот парень, черт возьми? И как давно он ее знает? Неделю? Что за подонок пытается уговорить семнадцатилетнюю девушку, которую почти не знает, переехать к нему? Он знает, что Хейван — Норт. Что, если ему нужны деньги или...

— Ты говоришь так же параноидально, как Август.

Он отшатывается, как будто я дал ему пощечину.

— Удар ниже пояса, чувак. — Брови приподнимаются. — Погоди, Август что, наехал на Хейван?

— Не на Хейван. На Ванессу. Он думает, что ей нужны деньги.

Кингстон кашляет, потом смеется и качает головой.

— Типичный Август.

— Ванессе не нужны деньги.

— Это очевидно. — Он прищуривает глаза. — Что вообще между вами происходит? Хейван сказала, что ее мама перепехнулась со старым другом или что-то в этом роде.

— Никаких личных тайн?

— Только не на девичнике. — Он опирается локтем на скрещенные колени. — Неужели ты так мало знаешь о том, как устроены женщины?