Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me
— Грейнджер, мне залезть в твою голову или ты сама к нам вернёшься? — мягко поинтересовался Драко.
Гермиона быстро-быстро поморгала, отгоняя ненужные мысли, и окинула взглядом комнату. Ну да, все поели, и судя по задумчивому лицу Тео, Драко даже успел уже ему что-то рассказать. Значит, пора приступать к главному. Она нехотя достала палочку из кобуры и покачала в руках.
— Теодор, я надеюсь на твою помощь и благоразумие, — Гермиона пристально посмотрела ему в лицо, ей ответили кристально-чистым взглядом зелёных, как весенняя полянка, глаз. Ни капли намёка на того жёсткого, раздражённого Нотта из больницы, будто бы привиделся. Этот Нотт казался невинным, как лесная нимфа. Того и гляди, сорвётся с места собирать цветы, плести венок и мелодично хихикать.
— Конечно, Грейнджер, ты можешь мне доверять, — парень мило улыбнулся и протянул руку.
Доверять почему-то не хотелось. Гермиона с сомнением уставилась на широкую раскрытую ладонь, но других вариантов не было. Гойл, который теперь воспринимался как самый безопасный из всех, так и не появился, а верить Малфою на слово она точно не собиралась. Им просто стоило поскорее закончить это. Как сорвать пластырь с болячки.
— Давай только быстро, — она не глядя протянула Теодору свою палочку и ощутила непривычную пустоту внутри. Грейнджер тяжело вздохнула. Вот и всё. Безоружна, почти беспомощна и без капли магии.
«А ещё ты вчера поцеловала Драко Малфоя!» — добавил едкий голос совести, и она недовольно поморщилась. Разве ситуация могла стать ещё хуже? Вряд ли. Да и Теодор не был похож на безумца, который, только получив палочку, сорвётся убивать всех маглов на мили вокруг. Правда ведь? Она напряжённо проследила за его руками. Он медленно покрутил палочку, внимательно осмотрел, провёл указательным пальцем по древку и сделал взмах:
— Скоургифай!
Гермиона сжала кулаки и глубоко вздохнула. Он просто проверял, как она будет работать. Ничего страшного не случилось. Теодор удовлетворённо кивнул, оценивая результат очищающего заклятья, погладил древко большим пальцем и интимно прошептал:
— Хорошая девочка. Послушная.
Гермиона издала нечленораздельное мычание и захлебнулась искренним возмущением. Тео с любопытством обернулся на звук и, не отводя от её лица внимательных глаз, ласково провёл двумя пальцами по древку, словно гладил не кусочек дерева, а шею юной нежной девы. Возмущение Гермионы моментально достигло точки кипения. Что он творит? Да что он себе позволяет! Как он смеет?! Она потянулась, чтобы отобрать палочку, но Теодор сделал осторожный шаг назад и застыл, словно дикая лань, готовая вот-вот ускакать в лес.
— Нотт! — строго произнесла Гермиона и вперила в него суровый взгляд.
Теодор невинно округлил глаза, удивлённо изогнул брови и вновь двинулся в сторону. Судя по всему, быстрой и лёгкой капитуляции от него ждать не стоило. И что ей теперь с ним делать? Бегать за ним по всей квартире? А если он просто аппарирует отсюда?
От этой мысли на висках выступили холодные капельки пота. Уйти далеко он с ней не сможет, на аврорских палочках чары слежения, но что скажут про неё в аврорате, когда отловят Теодора с её же оружием в руках? Оставят без премии? Уволят с работы? Скажут, что она бездарность?! Камилла наверняка начнёт сплетничать об этом весь год, и по всему Министерству будут ходить легенды про никудышного стажёра Грейнджер, что не способна уследить за собственной палочкой. Все коллеги будут перешёптываться у неё за спиной, поджимать губы и показывать пальцем. Ну уж нет! Теодора надо было валить. Гермиона резко развернулась на пятках и использовала свой самый весомый аргумент:
— Малфой!
Драко лишь устало вздохнул и неохотно встал из-за стола. Гермиона сильно надеялась, что он контролирует Нотта и не даст ему совершить какую-нибудь ошибку.
— Знаешь, Грегори сильно расстроится, — медленно, с тягуче-ленивой интонацией произнёс он, — когда узнает, по какому назначению ты использовал ту его штуку с работы, — голос Малфоя был спокоен и сочился фальшивым сожалением, будто бы он сам этого не хотел, но обстоятельства его вынуждали рассказать правду. — Я в прошлый раз три недели без носков ходил, и кто знает, что случится с тобой. Грег очень и очень бережёт свои вещи.
Теодор высунул розовый кончик языка, задумчиво задержав его на верхней губе, и Гермиона всерьёз испугалась, что он сейчас просто-напросто лизнёт её палочку, такой у него был странный и совершенно непредсказуемый вид.
— Что, снова залезал в мою голову, блондиночка? — спустя пару невероятно долгих секунд протянул он.
— Ты мне сам сказал, идиот.
— Ничего я тебе не говорил.
— Ты просто не помнишь, — Малфой расслабленно повернулся к нему спиной, притянув Гермиону за руку, и она увидела, как уголки его рта приподнялись в лёгкой усмешке.
Судя по всему, Теодор тоже частенько попадал под спонтанную легилименцию Малфоя. Мерлин, как он только его не урыл? Она услышала как протяжно скрипнула деревянная половица, затем другая, и Нотт не спеша подошёл к ним. Не отводя злого взгляда от Драко, он наклонился к самому её уху, отчего волоски у неё на руках встали дыбом:
— Когда Малфой использует легилименцию, ты можешь почувствовать боль или давление в висках, — прошептал он, едва ли не прислонившись лбом к её голове.
Кожу обдало горячим дыханием, и сердце Гермионы моментально ухнуло в пятки, и вовсе не от страха, нет. От смущения? Стеснения? Она и сама не поняла, почему ей вдруг стало настолько неловко. Слишком двое и слишком близко: что-то шепчущий на ухо Нотт и обхвативший её руку Малфой. Этот бархатный тембр голоса Теодора, его обволакивающий аромат парфюма и ментолового шампуня… тепло тела Драко… Стоять вот так было странно и почти неправильно. Интимно. Она ладонью ощущала, как напряжены мышцы предплечья одного, при этом горячее дыхание второго щекотало кожу. У неё по шее непроизвольно пробежали мурашки — лицо Теодора находилось так близко, будто он вот-вот собирался обхватить губами мочку уха и нежно втянуть её рот. Но, конечно же, он ничего такого делать не стал, а просто спокойно продолжил:
— Без палочки Драко входит в сознание грубо, как топор, — на словах «входит грубо» сказанных мягким, низким голосом, она вздрогнула и тяжело сглотнула, не сразу сообразив, о чём вообще речь. — С палочкой ты ничего не ощутишь, но ему сложно одновременно говорить и копаться в твоих мыслях.
Гермиона беспомощно возвела глаза к потолку. Она извращенка. Это точно. В сознание он входит грубо. В сознание. А она похоже вот-вот потеряет своё, потому что мозги уже точно где-то забыла. Да что на неё нашло? Никогда раньше ничего подобного с ней не творилось. Растеклась, как желе на солнце. Как сливочная карамель, забытая в кармане джинсов. Как… Да хуже Кормака, честное слово! Но факт оставался фактом. Гермиона Грейнджер, приличный, разумный, обычно сдержанный и воспитанный человек, сейчас стояла пунцово-красная и старательно избегала посмотреть Малфою в глаза. Потому что узнай тот, о чём Гермиона подумала пару секунд назад, она сразу скончалась бы на месте.
— Нотт, — раздражённо бросил Малфой и дёрнул Тео за край футболки. Тот чуть-чуть посторонился и медленно перевёл взгляд на друга.
— Она всё равно бы догадалась, — он небрежно пожал плечами, — а тебе, Драко, пора научиться вовремя останавливаться и не играть с чужими мозгами.
И Гермиона пару раз кивнула, всей душой соглашаясь с его словами. Малфой смерил их двоих недовольным взглядом, будто бы пытаясь уличить в сговоре, но ему ответили две пары абсолютно невинных глаз.
«Спасибо», — одними губами прошептала Грейнджер, и Тео коротко кивнул ей, что тоже не осталось незамеченным для Драко.
— Просто давайте уже приступим, — сквозь зубы процедил он, видимо, окончательно решив, что они сговорились.
И с этим предложением Гермиона тоже была согласна.
Основную часть условий они обговорили, пока дожидались Теодора из душа. Драко расслабленно готовил завтрак, помешивая шкворчащую на сковородке ветчину, и торговался, как чёрт. Стоило признать, деловая хватка у Малфоя была что надо. В итоге она согласилась достать им палочки и помогать до момента прекращения ссылки. Малфой же пообещал помочь с защитой и с возвращением памяти родителям. И главное, он обязался уничтожить диадему, а значит, как только всё это закончится, Гермиона наконец сможет спокойно жить своей обычной жизнью. Её родители будут в безопасности, и возможно когда-нибудь она снова услышит от них «Привет, дочь!»
