Мне не стыдно
Продолжалась эта иллюзия недолго. Как только Сергей и Рита вошли в вестибюль отеля и получили ключи на ресепшн, Мишин увидел спускающегося по лестнице Верещагина.
Юрий Алексеевич тоже заметил будущего зятя и, кажется, не удивился. Знал, что Мишин именно в этот отель заселится? Хотя, понятное дело, знал — Сергей ведь рассказывал Крис о командировке и говорил название отеля…
А потом Верещагин заметил Риту. Оглядел её всю с ног до головы с большим таким интересом, и Мишина кольнуло раздражением и ревностью.
Мало того, что он не ожидал встретить здесь часть своих проблем, так ещё и эти проблемы имеют наглость рассматривать его Ромашку!
Между тем, пока Рита рылась в сумке в поисках мобильного телефона — почему-то ей вдруг показалось, что она могла забыть его в поезде — с лестницы, как король, спустился Верещагин, и направился прямо к ним.
— Добрый день, Сергей, — поздоровался он громко, и Ромашка от неожиданности вздрогнула, чуть не уронив сумку. — Прошу прощения. Познакомишь нас?..
Интересно, а если сказать «нет»?..
— Конечно, — выдохнул Мишин тем не менее. — Рита, познакомься, это Юрий Алексеевич… — Сергей запнулся, и Верещагин продолжил за него:
— Будущий тесть этого молодого человека. — Кивнул и обворожительно улыбнулся слегка оторопевшей Ромашке. — Очень приятно, Рита.
— Взаимно, — ответила она, и Мишин по её глазам увидел: ни фига это не взаимно. — А я коллега Сергея, мы вместе на «Камелию» приехали. Вы тоже?
— Да, я тоже, — кивнул Верещагин. — Буду рад присоединиться к вам на этой скучной церемонии. А сейчас откланяюсь — хочу быстренько слетать в город. Давно тут не был. А не хотите со мной? Я бы подождал.
— Мы только с поезда, — спокойно, но настойчиво отказался Сергей. — Устали. Надо отдохнуть, пообедать…
— Принять душ, — добавила Ромашка, энергично кивнув головой. — И немного остыть под кондиционером…
Юрий Алексеевич хмыкнул, пожелал им обоим приятного времяпрепровождения, и удалился.
А Мишин, шагая к лифтам под руку с Ритой, думал о том, так ли уж тесен мир, как его малюют?..
***
Будущий тесть. Будущий тесть.
Эти два слова бились в моей голове, стучали о стенки черепа, и было ужасно неприятно. Словно я летала, и меня вдруг резко и грубо сдёрнули с небес на землю, сказав — не забывай, что Ромашки не летают. Возомнила о себе чёрт знает что, а у Мишина вон — тесть есть. Будущий.
Я шла по лестнице к своему номеру, непроизвольно вспоминая о том, как всё началось.
Я никогда не расскажу об этом Сергею. Никогда. Но вспоминать мне никто не запрещал…
Мне было четырнадцать, и я увидела его на вступительных экзаменах. Светило яркое солнце, такое яркое, что волосы Мишина казались не светлыми, а рыжими, почти как у меня. Он смеялся, слушая, как его сестра что-то быстро-быстро тараторит, сложив руки на груди, а рядом стояли и улыбались их родители.
Я тогда застыла с открытым ртом и распахнувшимся сердцем. Смотрела на него, как завороженная, и чувствовала себя так, будто мне удалось пройти под радугой. Знаете эту детскую легенду, наверное? Пройдёшь под радугой — будешь счастливым.
И я была счастлива, глядя на Сергея. Следила за ним издалека в тот день, но его определили в другую аудиторию, и после экзамена я его уже не увидела. Встретила потом первого сентября — точнее, заметила ещё издалека — и стояла, чувствуя, как заходится от радости глупое девичье сердце.
Как же я его любила. Как я его любила, господи!!! Он меня обижал, а я прощала. Издевался, а я прощала. Куражился, а я прощала.
Наивная и глупая влюблённая девочка. Вскоре я поняла, что нужна Мишину, как прошлогодний снег, и постаралась забыть о нём. Убивала в себе малейшие проявления симпатии… Но они всё равно возвращались, вспыхивая во мне сверхновой звездой. Когда Сергей говорил что-то интересное, умное или смешное — я чувствовала, как меня захлёстывает радость и любовь. Злилась, но ничего не могла с собой поделать.
Поэтому и подошла к нему тогда, на выпускном — мне показалось, что ему плохо. Он стоял у стены, скрючившись и схватившись за сердце, дымил сигаретой… Я не могла не подойти.
Как можно любить того, кто над тобой издевается? Я не знаю, как. Меня не спрашивали. Я просто не смогла разлюбить Мишина, как ни пыталась. Даже живя во Франции, заходила на его страницу в соцсети — чтобы просто быть в курсе: жив, работает… счастлив. Не могла иначе.
Матвей ругался, говорил, что я мазохистка. Может быть. Но оказывается, от твоего желания — хочешь ты любить или не хочешь — не слишком что-то зависит. Ты можешь жить дальше, не обращать внимания на свои чувства, заставить себя не думать о них… Да, можешь. Но разлюбить не получится.
Возможно, это только я такая, и другие люди умеют выключать и включать собственную любовь какой-нибудь кнопкой на животе или пояснице. У меня вот не вышло.
И теперь…
Мы шли по лестнице, Сергей держал меня под руку, а я разрывалась, с одной стороны, от ослепляющего счастья — что он здесь, что он мой хотя бы ненадолго. И что я ему нравилась — тогда, в институте. А с другой стороны…
