Доступна и беззащитна (СИ) - Володина Таня
— Маша, ты как? Машуня! Открой глаза, посмотри на меня! — раздался спокойный, но настойчивый голос Олега Игоревича. — Теперь смотри на мой палец.
— Я сейчас принесу воды, — крикнул Хосе.
Значит, все прибежали.
— Кажется, я в порядке… — ответила Маша. — Олег, это был взрыв? Паша, что случилось?
— Сейчас приедут люди, разберутся, — сказал Молчанов. — Маша, проверь себя тщательно, нет ли ранений. И не вставай, сиди на месте, я скорую вызвал.
— Вроде крови нет… Аня прямо на меня упала, закрыла собой…
В какой-то момент я оказалась голой по пояс. Кирилл всё так же придерживал меня за бока. Я полулежала на его груди, свесив руки вдоль тела, — неожиданно ослабевшая и вялая, а Молчанов осторожными пальцами ощупывал плечи и спину.
Наверняка он видел на моей талии резинку мужских трусов — «шведский тигр, шведский тигр». Наверняка подумал, что я окончательно съехала с катушек, раз покупаю себе вещи, которые носит он. Ну и ладно. Сегодня все могли видеть моё странное бельё и худое некрасивое тело, а мне было плевать. Пусть смотрят.
Озноб прошёл, я начала согреваться. Мне нравилось, что Кирилл держит меня в объятиях и словно защищает от всех — прикрывает грудь от нескромных взглядов и позволяет утыкаться носом в шею. Пока он меня держит, ничего плохого не случится. Несмотря на весь ужас ситуации, мне было уютно. И даже больше — было что-то чувственное в том, как двое мужчин заботились обо мне. Как раздевали меня в четыре руки, как трогали и рассматривали моё тело, как согревали своим теплом. Мне было комфортно между ними. Паша и Кирилл.
Мне казалось, что раньше я потерялась, а теперь нашлась.
— Вот тут глубоко задело, — сказал Молчанов, коснувшись правого плеча. — Остальное — поверхностные раны. Да и взрыв был несильным… Олег, дай аптечку! Распакуй марлевые тампоны.
— Ты видел взрыв? — тихо спросил Кирилл. — Я только хлопок слышал.
— Да, я как раз смотрел в эту сторону. Судя по хлопку и радиусу разлёта осколков — около ста граммов, вряд ли больше. Похоже, акция устрашения. Но если бы Маша и Аня вовремя не упали, то могли бы… — он не закончил фразу, тихо ругнувшись матом.
А если бы я продолжала стоять, склонившись над коляской как любопытная Варвара, то моя голова валялась бы сейчас рядом с чехлом от телефона. Я истерично всхлипнула и ещё крепче прижалась к Кириллу. Он аккуратно обхватил меня и прислонился бородатой щекой к виску.
— Специалисты выехали?
— Да, Олег вызвал бригаду.
— Скорая приехала, сейчас принесут носилки, — сказал незнакомый голос.
* * *В больнице меня накачали обезболивающим и вытащили осколок из правого плеча — из того места, где обычно проходит бретелька лифчика. Наложили несколько швов и подвязали руку к шее. Кроме того, обработали глубокие царапины на затылке и ухе, а тыльные стороны кистей измазали зелёнкой. Я даже в зеркало не стала смотреть, чтобы не расстраиваться. Хорошо, что у меня есть месяц «отпуска», оплаченный Кириллом. Можно спокойно восстановиться, прежде чем возвращаться на работу.
И хорошо, что вкололи лекарства. Страх и паника улеглись. Я понимала, что если бы мы вовремя не упали, если бы не кондовая молчановская куртка из «носорожьей» кожи, если бы взрыв был чуть мощнее, если бы в него добавили поражающие элементы — мы бы не выжили. Или по крайней мере сильно покалечились. Но теперь я чувствовала себя в безопасности. Тем более в двухместной палате кроме меня находились Кирилл, начальник службы безопасности Олег Игоревич, следователь из полиции и несколько мужчин в штатском, выправкой напоминающих военных. Несмотря на сонливость, усталость после процедур и ноющую боль в плече мне пришлось давать показания.
Главное, что их интересовало, — зачем я пошла смотреть на ребёнка? Что меня смутило в поведении «мамаши»? Чем она вызвала подозрения? Я нехотя призналась, что никаких подозрений дама в шляпе не вызвала, я просто узнала бывшую коллегу из агентства Василия Ивановича, — и тут все накинулись с расспросами. Впервые в деле покушений на Бориса Кохановского и его детей появилась ниточка, ведущая к исполнителям и заказчикам. В контору на Васильевском тут же отправили бригаду — то ли допрашивать моего несчастного босса, то ли сразу арестовывать. Телефон мой остался где-то на берегу в Северных Дюнах, и я даже не могла позвонить Василию Ивановичу и предупредить о визите полиции. Меня тоже начали допрашивать более жёстко — из пострадавшей я превратилась в подозреваемую. Ещё бы! Я была знакома с исполнительницей теракта и могла быть замешана в преступлении. Я целый час повторяла свою историю: как заметила женщину с коляской, как она показалась мне знакомой, как я её узнала и решила проверить «ребёнка», как увидела картонные цилиндры и испугалась, а вопросы всё сыпались и сыпались. В конце концов я чуть не расплакалась и сказала:
— Да не виновата я ни в чём! Если бы я была причастна, разве бы я пострадала? Я бы не поехала туда, вот и всё! — Я отвернулась от полицейских и сказала лично Кириллу: — Я и не хотела, между прочим. Чисто поблагодарить заехала, на пару минут…
Кирилл понял моё состояние и выпроводил следователей вместе с Олегом Игоревичем. Налил стакан воды и подсел в ногах:
— Прости, что тебе пришлось через это пройти.
Я выпила половину стакана и спросила:
— Ты тоже думаешь, что я замешана?
— Нет, я знаю, что ты не замешана. Это просто совпадение — можно сказать, счастливое для Маши и нашей семьи. Это большая удача, что ты узнала женщину и догадалась проверить коляску. Если бы не ты, моя сестра могла погибнуть… — Он взял меня за здоровую руку. — Я прошу у тебя прощения за то, что втянул тебя…
— Кирилл, — прервала я его, — ну ты-то причём? Ты же не знал, что будет взрыв! Ты предложил мне посидеть с Машей, а потом сходить в ресторан. Ты не заставлял меня, я сама согласилась.
Он посмотрел на меня. В карих глазах плескались боль и вина, и я почти физически почувствовала, как он разбит, опечален и угнетён. Мне захотелось плакать уже по-настоящему. Бедный Кирилл! Я догадывалась, что у него на сердце.
— Аня, это моя вина, — сказал он. — Я подверг тебя опасности, не уберёг, не предусмотрел. Ты пострадала из-за меня.
— Не так уж сильно, — я попыталась пошутить. — До свадьбы заживёт.
Он всё смотрел на меня и смотрел, а я не знала, куда деться от этого проникновенного взгляда. Потом сказал:
— Переезжай ко мне. Я знаю, ты в меня не влюблена, хотя были моменты, когда я в это верил. Но я тебе нравлюсь — этого ты не можешь отрицать. Нам не скучно друг с другом, у нас потрясающий секс.
О нет!
Кирилл продолжил:
— Давай начнём всё сначала — не как девушка по вызову и клиент, а как обычные люди.
Но я не обычный человек! Мне нужно срочно зарабатывать деньги на квартиру, а не строить зыбкие отношения с миллионером. Сегодня я ему нравлюсь и он испытывает чувство вины, а завтра он от меня устанет — и куда я денусь? Снова к Василию Ивановичу на поклон? Он, конечно, примет и пожалеет, но постоянные клиенты забудут Диану, найдут других любовниц, а мне придётся мыкаться по одноразовым мужикам, и это будет отвратительно, больно и стыдно.
