В лапах зверя (СИ) - Зайцева Мария
Погружаюсь в свой невероятный кайф, тону в нем. В этой девочке, за такой короткий срок полностью захватившей мои мысли и желания.
И она отвечает, тоже кладет ладошки свои на мои плечи, позволяет себя брать так, как мне хочется, как мне необходимо сейчас.
Мы улетаем вдвоем, и это настолько правильно, что остановиться сложно.
Торможу, только услышав деликатное покашливание стуардессы:
— Прошу прощения… — она профессионально спокойна и приветлива, словно не была сейчас свидетелем полноценной эросцены, — мы приземляемся. Надо пристегнуть ремни.
Выдыхаю, успокаиваясь, провожу по влажным губам Лики пальцем. Нежные какие… Дотронуться страшно, словно поцарапать могу… И щеки натертые. И глаза — шальные, с поволокой.
Тут невольно в бога поверишь, который мне эту девочку послал. В награду? В наказание?
Плевать.
Все равно выбора у меня нет, это уже очевидно.
И у нее нет. Я ей его не дам, этого выбора.
_____________________________________
Мои хорошие, еще полтора часа можно купить со скидкой 35% мой огненный роман ДВА БОССА ДЛЯ МЕНЯ (https:// /shrt/u2g8).
А 3.02 будет скидка 35% на еще один мой роман про МЖМ отношения, горячую историю первой любви, первой страсти, той, что не угасает даже спустя время ТОЛЬКО ДЛЯ НАС (https:// /shrt/u2U8)
Глава 58. Сандр
Отец мрачно окидывает взглядом сначала меня, потом прячущуюся за моей спиной Лику. Хмурится еще сильнее, но ничего не говорит, просто коротко кивает мне на кабинет и идет туда первым.
Я поворачиваюсь, так же, взглядом, отправляю Лику по лестнице в свою комнату.
Мнущемуся позади Петровичу особого приглашения не требуется, он уже давно срулил следом за отцом, оставив нас с девчонкой в относительном одиночестве.
Дом выглядит мрачным и пустынным.
Чертов склеп.
И мы все тут, словно мертвецы, ни тепла, ни даже видимости семьи.
Мимолетно вспоминается, как Настя украшала нашу небольшую квартиру… Как там было по-домашнему хорошо.
Надо будет, когда все закончится, еще и на эту тему поговорить, наконец, с отцом. Это, безусловно, их только дело, но Настя мне не чужая. А он ее не отпускает. До сих пор. Столько лет уже прошло. Мучает ее. И сам мучается.
Но если самому страдать — это его выбор и его ответственность, то Настя ни в чем не виновата. Разве что в том, что влюбилась в того, в кого не стоило.
И поверила ему.
Зря.
Мы, Симоновы, редкие отморозки во всем, что касается эмоций. Даже Сава, хоть и кажется самым живым из нас троих, в реальности — истинный Симонов, без примесей.
Настя искренне старалась, но, в итоге, отец ее сломал.
А я…
Я ломаю Лику.
Понимаю это. Но ничего сделать не могу.
И не буду. Просто учту ошибки отца. Чтоб их не совершать. Да и понятно уже, что Лика из того материала, что хрен сломаешь. Дочь своего отца, однозначно.
В кабинете отец садится и щурится на Петровича.
— Сколько еще?
— Час, — Петрович смотрит на телефон, — час надо продержаться ей. Наши уже на подходе.
— Почему так долго? У нас нет людей?
— Есть, — кивает Петрович, — но тут надо же по закону… Документы разрешительные, то да сё…
Отец пару секунд тяжело изучает его, затем отворачивается.
Петрович едва заметно выдыхает.
— Там регион… Сам понимаешь…
Отец не реагирует, смотрит в экран ноутбука, что-то быстро пролистывает, затем спрашивает:
— Как думаешь, кто?
Это вопрос мне.
— Думаю, Питер. Надо искать хвосты там.
— Тоже так думаю, — кивает отец, — Петрович, пробили по связям этих… — он притормаживает, выдыхает тихо, явно пытаясь взять под контроль гнев. Я его понимаю. Я сам такой же. Хотя, и более ледяной. Да и Лика чуть-чуть успокоила, сняла напряг.
А отец, судя по всему, вообще не выдыхал все это время.
— Пробиваем, — гудит Петрович, — тут хреново, что нет связей там, Сим-Сим.
Он позволяет себе называть отца старым прозвищем. Но только наедине.
— Сурен мог бы помочь.
— Сурен пока недоступен, — отрезает отец, — у него сложности.
— Да, я в курсе, — говорит Петрович, — свалил вместе с Серегой. Тут вместо него решают.
— Скоро решат, — говорит отец, и меня чуть бьет эта информация.
Если Сурен скоро решит все свои проблемы с законом и одновременным на него непонятным жестким наездом неопознаных тварей, то появится здесь. И захочет забрать дочь.
Отец щурится на меня, прекрасно понимая, что за мысли вертятся в моей башке, сжимает губы.
— Не вовремя ты!
— Сам разберусь.
— Щенок.
— Давай по делу уже.
— Надо того, кто в Питере пошерстит. Тихо очень надо, чтоб не спугнуть.
— Черный? Он же там?
— Это тот, про которого я думаю? — оживляется Петрович, — тот самый?
— Да, — кивает отец, снова щурясь на меня.
— Он не в теме, — отметаю я, — он в законе. Даже если что-то начнет спрашивать, то об этом тут же просекут. Тишины не будет.
— А у него есть родственничек…
Мы замолкаем, смотрим друг на друга.
Припоминаю эту историю. Родственничек. Родной сын вора в законе. Работает в ментовке в Питере. И не на последней должности.
А, самое главное, что этот родственничек нам должен. Слегка.
Совсем недавно просил записи с камер с одного нашего строительного объекта достать. Мне не жалко, распорядился и забыл.
А тут, надо же… Доброе дело не осталось безнаказанным.
— Сам с ним свяжись, — советует отец, — напрямую.
Мне на телефон падает нужный контакт.
Петрович понятливо сваливает из кабинета. Старый хрен опытный, как прожженный помойный кот. Чуйка работает идеально, знает, когда надо прекратить греть уши.
Егор Боровский, сын того самого Черного, целый майор СК в Питере, оказывается на редкость вменяемым и конкретным мужиком. Несмотря на то, что лично мы не знакомы, и не общались никогда, добро помнит, и информацию о связях тварей, которых по чьему-то ( это еще надо будет выянить, чьему именно) недосмотру пустили в управление заводом, присылает буквально минут через пятнадцать. Вот что значит, человек на своем месте.
Просматриваем с отцом, прикидываем, потом получаем доклад от Петровича о том, что завод освобожден силами местной полиции, как и положено в таких ситуациях.
Конечно, быстрее было бы нашими ребятами ломануть, но… Нельзя. Именно этого от нас и ждали, похоже, очень уж нагло действовали на последнем этапе, нахрапом прямо. Словно тот, кто руководил, потерял терпение.
Картина интересная вырисовалась: заказ из Питера, это сто процентов, та тварь, что сидела у нас генеральным директором, и его приятель, которому он , типа, продал наш завод, имеют за плечами еще несколько подобных схем.
Судья, к которому надо было, по новому договору, обратиться для решения спора, из Питера. Главбух, оказывается, тоже оттуда. И это удар, потому что она у нас давно работала и никаких вопросов никогда не вызывала, а тут…
Сотрудница, та самая помощница главбуха, что успела спрятать печать, отдала ее с рук на руки доверенному лицу Петровича и сама не пропалилась. Молодец, надо будет обдумать вопрос ее повышения.
Далее, занимательное: мало того, что заказ из Питера, так казачки настолько засланные, что даже не понимали, кого они пытались наебать.
Их втемную поимели.
И очень сильно сомневаюсь, что они вообще в курсе, кто основной заказчик…
А там не только Питер. Там кто-то из местных, кто знает наши милые семейные черты. И расчет на это тоже.
Если бы мы вломились туда со своей армией, что было бы?
— Проверь, чем заряжены местные правдолюбы, — говорю я Петровичу, и отец одобрительно кивает, — особенно те, что пожелтее.
— Да, — усмехается отец, — нагнать пурги, доораться до столицы, спорим, там тоже уже все заряжено? А потом: контроль главы СК, громкое дело, обыски у нас, золотые унитазы во всех новостях… Суки.
— Кто, как думаешь? — спрашиваю я очевидное.
