Эмоции на грани (СИ) - Дэн Виталина
Набрала в легкие побольше воздуха и провела пальцем по экрану, отвечая на звонок. И тишина… Я молчу, и он не торопится, что-то спрашивать. Хочет дать почувствовать, что ничего хорошего меня не ждет? Ну я и так, это прекрасно знаю. Догадалась сразу, что в конце всего меня ожидает знатная трепка.
— Где ты? — еле сдерживаемое, отцовское. Думаю ответ не требовался. Я мчала со скоростью сто девяносто километров в час. Шум быстрой езды хорошо отражался в тихом салоне автомобиля.
— Мне долго ждать ответ? — ему надоедала со мной церемониться. Терпение его было на пределе.
— Пап, прошу позвони Руслану. Я тебя умоляю. Он от меня не принимает звонки. — но я даже не успела сказать все, что хотела. Он просто скинул вызов, будто отвесил мне пощечину. Этим действием выразил все.
Снова набрала номер Руслана надеясь, что на этот раз ответит. Сказочница. Телефон включен, но вызов сброшен. Упрямец чертов, выведет кого угодно. Ударила с силой по рулю, причиняя еще больше вред пораненной руке. Нажала снова на вызов.
— Пожалуйста, услышь меня…
Скинул звонок… Утробно зарычала от злости, обнажая зубы.
Снова заиграл сотовый в кармане. Вытащил посмотреть кто на этот раз. Сегодня будто всем разом понадобился. Каждый не упустил возможности меня набрать.
Говорить ни с кем не хотелось, кроме нее. Больше всего сейчас хочу услышать ее. Виделись вчера вечером, а я уже в трясучке. Руки ходуном, как у заядлого наркомана. Стоит о ней подумать, представить ее, и рот наполнялся обильно слюной.
Блядь, как вспомню какого это, касаться ее тела. Видеть, как смотрит на меня каждый раз. Желание вперемешку со страхом. Страх перед неизведанным. Боится каждый раз моего напора, и я вижу это в зеленых глазах, но ничего не могу с собой поделать.
Сколько раз прокручивал в своих фантазиях, чтобы смотрела на меня с желанием. Сколько желал, чтобы хоть немного захотела так, как я ее. Хоть немного почувствовать ее ответную реакцию.
Почувствовал. Увидел… И каждый раз, это стоит мне титанических усилий. От одного неуверенного взгляда, от взмаха ресниц, от закушенной губы, готов разорвать ее. Каждый раз, когда вижу немую мольбу, чтобы не торопился, готов биться головой об стену. Она точно моё проклятье. Проклятье с зелеными глазами. Ведьма!
Закрыл глаза, и вспоминал, когда задавался вопросом. А что, если это просто наваждение? Стоит увидеть отклик ее тела, и у меня разом пропадет интерес. Увидеть, что она ничем не отличается от других. Что, если, сам вознес ее до небес? Дал в руки бразды правления и сказал: «Забирай сердце, делай с ним, что хочешь. Хочешь, растопчи, а хочешь, люби». Но теперь понял, какой же я был дурак. Я даже не мог подозревать, как круто ошибался.
Стоило только ощутить на пальцах бархат ее кожи, вкусить родной запах. Посмотреть в эти зеленые глаза с чертовщинкой. Понял, что обратной дороги нет… Восемь лет был ее пленником, а теперь стал рабом. Навечно.
Чтобы с нами не происходило в жизни, чтобы не случилось. Ей уже не скрыться от меня. Все что дала сейчас, каждый раз захочу получать в стократ больше. С каждым разом мне будет мало. Насытиться ей не могу. Стоит оказаться рядом с ней в пару метрах, и начинаю походить на животное. Нетерпеливое, бешеное. Башкой понимаю не надо. Приказываю притормози. Но тело будто хлеще бросается на амбразур. Не уверен, если прикуют цепями, сдержат ли меня?
Больной. Мой диагноз больной. И свыкся я с ним давно. Не просто свыкся, сросся, мы с ним родные, и понимаем друг друга без слов.
— Спишь? — услышал тихий вопрос брата. Открыл глаза и повернул голову в его сторону.
— Нет, думаю. — ответил и снова отвернулся. Когда брат заговорил о ней, закрыл глаза представляя перед собой ее образ.
— Она мне понравилась. Сейчас я жалею, что не попросил показать ее фото. Кто знает может она при первой встрече не занесла бы меня в черный список, и взглядом не пыталась расчленить на куски. — спустя секунды в тихом салоне автомобиля заполнил наш с братом громкий гогот. Спустя время он продолжил уже серьезнее:
— Я представлял ее другой. — повернул к нему голову. Пожал плечами и продолжил — не знаю, может судя по тому какие были у тебя девчонки. Другая она, отличается.
— Определенно — еле слышно прошептал. Думаю он даже не разобрал моих слов.
— Меня пугала твоя зависимость — снова закрыл глаза. Он в первый раз говорит об этом. Я знал, догадывался, но мы никогда не говорили про его отношение к ситуации. Я всегда все разговоры о ней обрубал на корню. Но сейчас… Слышу в его голосе, что хочет выговориться. Не наставлять меня на путь истинный, а просто у пацана накипело, и ему нужно поделиться.
— Не знаю… Думаю не пугала, а до сих пор пугает. И я вижу Руслан, что она снова набирает большие масштабы. Скажи я тебе был плохим братом? — от последнего я охренел.
Этой темы мы старались не касаться. Обходить ее всеми путями, но не произносить вслух про то, что произошло в нашей семье. Открыл глаза, но к нему не повернулся, глядя в лобовое произнес глухо:
— Ты мой брат… Ты мой второй отец… Я благодарен тебе буду всегда за то, что не дал мне хлебнуть в жизни дерьма. — повернулся к нему. Тимур глянул мне в глаза, а я произнес тихо:
— Спасибо брат — мы знали, что эти слова многое для нас значат. Думаю это в первый и последний раз когда мы говорим об этом.
— Тогда ответь на вопрос. Зачем я тебя отдавал на боевые единоборства? Нахуя все это было? Столько лет, сил? Твой темперамент, который проявился еще в пять лет. Я старался направить его в нужное русло. Хотел чтобы, выплескивал с себя энергию, негатив. Неужели все зря? — я понимал, о чем он. О ней. О том, к которому еду сейчас. О том, что творю везде и со всеми, если идет не по моему.
— Правильно. Это было лучшее время. После их смерти ты занял меня, тем чем нужно. Иначе не известно, кем бы я стал.
— Любишь ее… Очень. Я… Чем то я даже тебе завидую. — оглушенный признанием повернулся к нему. Смотрит застывшим взглядом на дорогу, и кивает мне подтверждая, что я не ослышался.
— Это утопия. Каждый раз смотрю на тебя и, это утопия. Ты на самом дне. Ты себе не принадлежишь. Но такого, как ты, я еще никогда не встречал. — тяжело выдохнул и откинул голову на сиденье.
— Я наверное хотел бы почувствовать хотя бы долю того, что ты испытываешь. Сколько раз я мечтал разделить боль с тобой напополам. Не сосчитать… Знаешь? Кажется, что из нас двоих ты забрал себе все чувства. Оставил меня ни с чем. Холод. Один холод во мне… — смотрел на него не отрываясь. Никогда не лез в его отношения. Но я даже не подозревал, что и ему хреново. Только совсем от другого. Тим повернулся на меня, будто сморгнул марево наваждения и продолжил:
— Последний раз, когда ты ко мне приезжал — но я не дал договорить.
— Тимур, перестань — принял сидячее положение наклоняясь вперед. Схватился за голову растирая большими пальцами виски.
— Ты послушай — мотал головой.
Не хотел слушать. Я вообще этот кусок своей жизни пытался стереть. Пытался уйти. Презирал себя, за то что в какой-то момент я все-таки сломался. Об этом говорят они все, но стараются шепотом. Так, чтобы не забывал, помнил. Помнил, чтобы больше не смел встать на те же грабли. Пытались помешать, нажить себе новых проблем.
— Ты пол года был… — глянул на него испепеляюще, но все равно услышал блядское:
— Наркоманом…
Откинулся на сиденье. Закрыл глаза. И плотину прорвало. Казалось за толстой железной стеной я оставил всех своих демонов, но с каждой проблемой это все нарастало как снежный ком, и тут бах! Шандарахнуло по башке, и вся вязкая чернота растеклась во мне. Струилась по венам, жилам. Переполняла меня вытекая с ушей и рта. Сука…
— Ты сейчас, в таком же состояние. Как тогда… Я не знаю, что ты тогда увидел, как ты ее нашел. Тем более не знал, что мы с ней оказались в одном городе. Я только спустя время догадался почему ты так часто начал ко мне приезжать. Мы не заводили этот разговор. Я дал тебе много времени, думаю пора поговорить. Признаться, я до усрачки боюсь повторения истории. Погром в квартире меня только больше с подвиг на опасения.
