Максим Бодрый - Особенности межвидового скрещивания в открытом космосе
— Как не стыдно, — обернувшись, сказала Элурия, но прежде вытащила из жуткой крокодильей пасти обглоданную голову Тилы.
— Так это же Семен Дроздов, бестолковый капитан! — воскликнула Симпра.
Из глаз фурианки текли алые слезы, оставляя на шерстке ровные полосы. Оторванный хвост был затянут на шее подобно удавке, голова кошки неестественно болталась на плече, сверкая выкаченными глаза.
— Семен-убийца! — хором выкрикнули изуродованные девушки. — Спас свою жизнь ценой наших! Семен-убийца, будь ты проклят!
Парень заорал и проснулся. И не просто в холодном поту, его будто из ведра облили. Вскочив с кровати, он подбежал к окну и оперся ладонями и лбом на силовой щит. Местное солнце еще не выглянуло из-за океана, но небо просветлело достаточно, чтобы видеть все вокруг.
— Сука, — выплюнул землянин, тяжело дыша и пытаясь унять бешено скачущее сердце. — Так и инфаркт поймать можно. Надо выпить, а то песец.
Расстегнув комбез на груди, Семен потопал в столовую. Несмотря на ранний час, там сидела Симпра и лениво ковыряла вилкой жареное рыбье филе. Увидев вошедшего, она вскочила, навострив уши, и встревожено спросила:
— Что случилось? Ты словно от смерти убегал.
Человек махнул рукой:
— Кошмар приснился. Где тут бухла достать можно? Желательно покрепче.
— Есть только красное вино, — кошка взяла бутылку с витрины и поставила на стол.
Семен развалился на диванчике и долго пил сладкую терпкую жидкость прямо из горла. Мотор малость успокоился, к лицу и кончикам пальцев вернулось живительное тепло.
— Мне тоже всякая ерунда снится, — сказала фурианка. — То от жуков убегаю, то вижу, как они взрывают родную планету огромным зеленым лучом. Война, нервы, все дела. Не стоит обращать внимание.
Дроздов не сказал, что именно видел он. Незачем сеять безосновательную панику. Тем более, в вещие сны он никогда не верил. Глупость все это несусветная.
— Хочешь есть? — спросила Симпра. — Я принесу.
— Не надо, — парень мотнул головой, на стол упали капельки пота. — Пошли погуляем лучше. Жарко тут.
Девушка кивнула и направилась к выходу. Даже в шерстке и комбезе ей было прохладно, но она разумно промолчала.
В саду трещали какие-то насекомые, с океана доносились гулкие всплески, а вслед за ними очереди маленьких. Наверное, местный хищник гонял добычу — совсем как на Земле. Утро на Лазарре вообще очень походило на земное. Знакомые звуки, запахи, роса траве и на тончайших паутинках, свисающих с раскидистых ветвей. Даже покрытый серыми пятнами ствол похожего на пальму дерева напоминал о родных березках. Про хруст гравия под ногами можно и не говорить.
Симпра шла впереди, водя ушами и напряженно дергая кончиком хвоста. Она словно опасалась внезапной атаки жуков или иных тварей, невесть как спрятавшихся в саду, который просматривался от начала до конца. Возможно, у фурианок принято охранять вожака прайда, Семен уточнять не стал.
— Я вчера смотрела новости, — сказала кошка. — Говорят, тапси напали только на эту планету, не тронув иные ларанские миры. Странно, правда?
— Это же столица, верно? — устало произнес парень. — Тогда ничего странного.
— Как-то не похоже на начало большой войны. Скорее на вылазку, диверсионную операцию. Кажется, жуки хотели уничтожить что-то конкретное, но не смогли достать и позорно смылись.
— Я бы в ответ скинул на их столицу бомбы с дихлофосом.
— Ты что, химическое оружие строжайше запрещено.
— Ага. А уничтожать огромные станции с миллионами гражданских на борту — разрешено. В общем, хрен с ними, с жуками. Я и земную политику не особо понимаю, а тут вообще черт ногу сломит.
Парень стащил одежду и с разбегу нырнул в ледяную воду. Стало легче, горячка ушла, взор и мысли прояснились. Последствия кошмара бесследно растворились в лазаррском океане, а им на смену пришел холод — как-никак раннее утро, солнце едва встало. Семен поскорее выбрался на берег и натянул комбез — все равно лишняя влага мгновенно впитается и высохнет.
— Легче? — спросила Симпра.
— Угу. Гораздо.
— Вся прелесть дурных снов в том, что они быстро забываются.
— Смотря какие. — Парень сел рядом с кошкой. — Однажды в детстве мне такая срань приснилась, я, наверное, год офигевал.
— Ничего себе. Расскажи.
— Мне лет шесть было, а снится — лежу я в старой кроватке с деревянными перилами. Ну знаешь, такие, чтобы не вывалиться. И тут в гости приходит одетый в коричневый костюм тип с тростью — этакий английский джентльмен, понимаешь?
Девушка кивнула.
— И приносит птичью клетку со здоровенной черной вороной. Ставит ее в мою комнату напротив кроватки и уходит с родителями чаи гонять. Я как глянул на ворону, сразу понял — недобрая она, нечистая. И что ты думаешь? Тварюга лапкой дверцу приоткрыла и перепорхнула на перильца кровати. Сидит, значит, и смотрит на меня то одним глазом, то другим. Зенки красные, будто кровью налитые, и светятся. Я орать стал, завизжал со всей силы, а голос тихий-тихий, как мышиный хрип.
— В кошмарах такое постоянно.
— Вот-вот. Мамку, папку зову, а никто не слышит. Ворона просекла это, прыгнула на меня и давай клевать в бок, как сраного Прометея. И боль настолько реальная, будто меня на самом деле клювом долбят. Потом мать меня разбудила, сказала, плакал во сне. Еще бы от такого не плакать. Удивительно, что не напрудил в штаны. Сколько времени прошло, а до сих пор мурашки. Гребаная ворона.
Все время рассказа Симпра сосредоточенно водила пальцем в своем планшете.
— Что это ты делаешь?
— Добавляю кое-какую деталь. Оцени?
Фурианка поднесла запястье к лицу собеседника. На экране был комикс из четырех черно-белых сцен с уже знакомым героем — Семеном-варваром, истребителем жуков. В первой он лежал в мрачной пещере с низким потолком, очень похожей на склеп. Похудевший, в кожаных штанах и с огромным мечом вдоль тела. Не похоже, что герой спал. Скорее всего погиб в неравном бою с насекомыми, хотя ран и крови землянин не увидел.
Вторая сцена представляла собой черный квадрат с двумя белыми точками посередине. Оказалось, это ворона летела сквозь мрак подземелья. Ибо на следующем рисунке она уже сидела на груди павшего воина и пялилась на него, склонив жуткую голову. Симпра постаралась на славу и в точности передала описанную тварь из кошмара. Семен невольно поежился.
На последнем рисунке изображалось лицо главного героя крупным планом. Глаза навыкате, рот перекошен, брови сошлись на переносице. Того и гляди схватит меч и пойдет крошить хитиновых выродков в винегрет.
— Ну как? — смущенно пробормотала девушка.
