Всегда Ты (СИ) - Летова Мария
На первом этаже четыре комнаты вместе с кухней и ещё большой чулан.
В гостиной одна стена глухая, вторая смотрит на лес, а треть на коридор, так что комната более-менее уединённая. Более-менее. А вот кухня вся на обозрении. Мы точно повесим шторы. Повсюду.
— Мы…не будем сегодня здесь заниматься сексом… — сообщаю ему.
Паша ржёт, запрокинув голову.
— Мы только им и будем сегодня заниматься, КАтёнок… — уверяет он, проходясь руками по моим бёдрам и ныряя под сарафан.
— Нет!.. — пищу я, выворачиваясь, и отскакивая от него. — Ты сбрендил?!
Он сладострастно смотрит на мою грудь, надвигаясь на меня.
— Нас никто не видит, успокойся, — ухмыляется он. — С этой стороны ни одного дома.
— Не подходи!.. — предупреждаю, стараясь звучать убедительно, но он лишь продолжает порочно ухмылять. — Благов, не смей! — приготовившись бежать, требую я.
— Оттра*аю тебя, КАтёнок… — хрипло обещает он, хватаясь за рубашку на затылке и сдёргивая её с себя. — За твои выкрутасы в спортзале.
Замираю, потому что замечаю у него на шее длинную цепочку.
Мои глаза метнулись к его глазам. Его глаза прожигают мои, ища в них ответ, который он, итак, знает.
Как сорока, возбуждённо облизываюсь.
Паша смеётся и трясёт головой, его грудь ходит ходуном.
Кладёт руки на бёдра и ждёт моих дальнейших действий. Голый до пояса и босой. Такой сексуальный и горячий в этих своих военных штанах, а тату придаёт экзотичности Я уже забыла о том, что нас видно из космоса!
Снова смотрю на цепочку. На ней болтается три кольца. Все три из белого золота…ну или платины, не знаю. Мне отсюда не понятно! Одно помолвочное…для меня. Простой ободок, а на нём круглый бриллиант в оправе. Два других кольца — широкие гладкие ободки…один большой, для него…и одно маленькое…для меня…
— Благов… — шепчу, чувствуя, как начинает колотиться сердце. Он купил нам полный комплект колец! И себе, и мне! — Быстро отдай мне это! — пищу, подпрыгнув на месте.
— Подойди и забери… — пожимает он плечом, глядя на меня свысока.
Жую губу и осматриваюсь ещё раз.
Снова смотрю на него и снимаю сарафан через голову. Его глаза лижут моё тело, облачённое в свадебный белый комплект белья. Вижу, как тяжелеет его дыхание и мутнеет взгляд. По мне прокатывается жаркая волна, оставляя после себя испарину.
Провожу рукой по животу и осторожно ныряю в свои ангельские трусики.
Благов следит за ней неотрывно, а когда я начинаю двигать пальцами, запрокидывает голову и выдыхает:
— Пи*ц…
То-то и оно, ковбой!
ПАВЕЛ
Полтора года спустя…
Не отрывая глаз от двери своего рабочего кабинета, внимательно слушаю главного тренера Гаррета Гибсона. Гаррет — отличный мужик, но не без припездей. Ему тридцать пять и он ведёт себя так, будто его армия USA родила. Короче, он чрезмерно дисциплинирован, меня это немного коробит, но, он обещал победу в Евролиге, поэтому я принимаю его таким, каков он есть.
Раздраженно проверяю свой телефон. Уже восемь! Ну, и где они, мать их? Заблудились?!
Снова смотрю на Гибсона, постукивая ногой по полу. Он видит, но молчит.
Мы выкупили его полгода назад из Америки. Он привёл свой бывший Клуб к победе в двух крупных американских чемпионатах. Я встречался с ним в Чикаго и смотрел его игры. Целых три недели там проторчал, на второй пришлось КАтёнка выписывать, я без неё максимум неделю могу выдержать.
Мне нужно, чтобы она на глазах была и под рукой.
Постоянно.
Чикаго ей понравился.
Тяжко вздыхаю.
Ей всё нравится. Вечно этот любопытный взгляд. Я её часто с собой в поездки беру. Если в моём гостиничном номере есть она со всеми этими прибамбасами, я будто дома. Сразу никуда не спешу и спокойно делаю дела.
— …вчера пришла сводка по Уилсону, — на жутко ломаном русском докладывает Гибсон. — Операция у него прошла удачно…
На самом деле, Гибсона никто не заставляет язык ломать, он сам хочет везде чесать по-русски. Да ради Бога. Полиглот хренов.
Киваю, постукивая пальцами по столу, и откидываюсь на спинку кресла. Кошусь на тёмное окно, за которым уже часа три валит снег.
Сегодня тридцать первое декабря.
И я хочу домой.
— …но его теперь не впускают. У него виза…проссроччена… — продолжает Гибсон, и я просто в чистосердечнейшем ах*е выгибаю брови, на секунду отрешаясь от всех мыслей.
— Чё у него?.. — не веря подаюсь вперёд, глядя на спокойную американскую рожу своего друга.
— Виза… — бесяче повторяет он, как и положено дятлу, плохо знакомому с менталитетом другой страны.
Моя рука падает на стол, по дороге превращаясь в кулак. Всё подпрыгивает. По костям проходит вибрация и боль. Сцепляю зубы, чтобы не пизд*нуть по столу ещё пару раз.
Гаррет спокоен, как удав. Мне хочется дать ему по роже, и ещё раз выбить колено Уилсону. Тупой ушлёпок!
— Пи*ц! — цежу, сильнее сжимая кулак.
Почему я узнаю сейчас?! Что за бардельник?!
У нас третьего числа игра, а потом начинается Лига и выездные соревнования.
Пидар*с Уилсон! Почему мы не проверили его документы?! У нас же до десятого теперь них*ра не работает! Нужно самому в посольство ехать! Бл*ть! Хотел дома пробыть весь день! Я же только сегодня вернулся!
Глядя на кубки, украшающие стеллаж за спиной тренера, очень быстро соображаю. Придётся звонить в МИД и немного подключить отца. Хотя, может и без него справлюсь…нужно подготовить замену этому недоноску и вставить пи*ды исполнительному директору…
Постепенно, всё отходит на задний план, потому что я слышу шаги в коридоре за дверью. Замираю, сверля её взглядом, как голодный волчара, веля Гибсону заткнуться, вскинув руку.
Слышу голос Егора и ещё один голос…
Выпускаю воздух из лёгких, раздув ноздри.
Предвкушение. И спокойствие, наконец-то!
НАКОНЕЦ-ТО, МАТЬ ВАШУ!
Прибью…
Дверь распахивается, и в мой офис вваливается Егор в заснеженном длинном пуховике, пропуская вперёд мою любимую, единственную и неповторимую, бл*ть, жёнушку!
Я как щенок, захлёбываюсь слюной, жадно рассматривая своё наказание.
На ней белая шубка из какого-то подстреленного Винни-пуха, свободная чёрная юбка ниже колена и черные сапоги на каблуке. На голове чёрная шапочка, на пальце поблескивает моё кольцо. Светлые волосы обрамляют лицо, на котором как два озера выделяются распахнутые голубые глазищи и пухлые розовые губки. Особенно нижняя. Моя любимая.
Её взгляд бегает по комнате, в поисках меня.
Вот он я. Иди, блин, ко мне, Зараза моя любимая!
Неделю её не видел. Был с командой сначала в Болгарии, потом в Питере. Хотел взять её с собой, но у неё, видите ли, работа. Замахала меня её работа, если честно, но, она не хочет дома сидеть, и не хочет менять институт, хотя я предлагал. Там же Михаил Семёнович, свет отечественной науки!
Встаю и выхожу из-за стола, рыча попутно:
— Какого хрена так долго?!
Они в шесть должны были приехать!
Гаррет тоже вскакивает, джентльмен хренов. Он когда мою жену впервые увидел, растёкся как придурок. На неё все мужики так реагируют. Все хотят ей ручку подать и защитить. Но, её я защищаю. Я её нашёл и забрал себе. Она — МОЁ. Они ещё не видели, как моя девочка кончает, и как она отсасывает. Она в меня так впилась своими коготками, что я только и думаю, как бы скорее домой вернуться, где бы ни был. Я знаю, что она ждёт меня там. Тёплая, нежная, влюблённая. Доверчивая. Её переделать нельзя, только сломать. А этого я никому не позволю.
Смотрю на неё и хочется улыбаться. Мой КаАтёнок — адский коктейль.
Такая вся она примерная, пока не заведётся. Когда она заводится, мы можем трах*ся с утра и до вечера. Есть, пить и опять по новой.
— Ты видел, какой там снегопад? — возмущается Егор, в развалку закрывая дверь. — Не знаю, как вы в своё лесничество поедите, пробки писец!
КАтёнок уже топает ко мне вприпрыжку, стягивая шапку и улыбаясь. Не отрываю от неё глаз, фиксируя всё. Изменения в весе, цвет лица, настроение.
