Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
ненавидеть дождь, который льется тебе за шиворот. Гарри не творил зла. Он был настолько невинен,
трогателен и обожаем, что никакие силы не сумели бы заставить Драко вновь возненавидеть его.
Да разве я его когда-нибудь ненавидел?
Но, конечно, Гарри Поттер был последним человеком на земле, которому Драко поведал бы об этом.
На следующий же день после их неожиданного полупримирения и обоюдной поддержки на зельях Драко
попытался восстановить "статус кво". Ему даже удалось протретировать Гарри целый день. Но в пятницу
случилось непредвиденное.
Занятия у своего курса они решили вести по очереди; первая пятница выпала Драко. В этом году курс
зелий перекликался с Защитой от Темных Сил - изучали Симпатические зелья.
Когда Драко вошел в класс, по рядам семикурсников прокатился шепоток. Ему внезапно стало страшно -
нет, это было не похоже на волнение перед первым уроком у второго курса. Драко вдруг понял, что с
этими людьми он совладать не сможет.
Он начал было говорить, но поднявшийся шум не дал ему продолжать. Нет, это был не ор и не галдеж, не
насмешки в его адрес - это был такой шум, который говорил: "Ты нам не учитель, и чихать мы на тебя
хотели".
Драко смолк, чувствуя, как против воли загораются яркие красные пятна на скулах и подступают к горлу
бессильные слезы. Кое-кто из слизеринцев еще поглядывал с сочувствием, и еще Грейнджер недовольно
шикала на своих одноклассников, но большинство продолжало жестоко и целеустремленно доказывать ему его
собственное ничтожество. Он не хотел - просто случайно так вышло, что он метнул взгляд на Гарри, и в
этом взгляде, наверное, Поттер прочитал просьбу о помощи.
- Тишина в классе! - неожиданно сильно и властно произнес он, поднимаясь на ноги. Драко откинул волосы
с лица, овладевая собой, а Гарри подошел к нему и встал рядом, словно они были рыцарями, готовящимися
к битве.
С этого дня они стали вести у семикурсников вместе.
Нет, ад был бы еще терпим, если бы не постоянные попытки Поттера завязать с Драко дружеские отношения.
Среди белого дня он еще мог бороться, но по ночам, сжавшись в комок под одеялом, он не мог заткнуть
ноющий голосок, который твердил, что дружба лучше, чем равнодушие, что он будет рядом с Гарри, сможет
смотреть на него, касаться его руки, даже обнимать его… И только стены префектской спальни знали,,
чего стоило Драко заткнуть этот внутренний голос. Малфои не довольствуются жалкими объедками.
В голове вспыхивали и гасли десятки безумных планов. Пробраться ночью в спальню Поттера и соблазнить
его. Начать тонкую психологичную игру с тем, чтобы отбить Гарри у Вельгельмины. Прикинуться другом
Гарри, напоить его как-нибудь по случаю и трахнуть. Подкараулить Гарри в коридоре и взять его силой.
Хоть как-то согласовывался с неписаным кодексом поведения Малфоев план стать шпионом Вольдеморта и в
награду за хорошую работу потребовать Поттера в личное распоряжение. Если бы не воспоминание о Патрике
Лестранге, наверное, Драко именно так бы и поступил.
Наконец, в его измученную бессонницей и неотступными мыслями о Гарри голову пришло единственно
разумное решение - нужно отвлечься.
Нужно отвлечься, развлечься и заодно выяснить, не разучился ли он еще соблазнять людей. Начать Драко
решил с самой близкой мишени - Малькольма Бэддока.
Конечно, Малькольма достаточно было пальцем поманить. Но Драко решил, что грубо действовать не будет,
а немного с ним поиграет. И если он еще не утратил способности получать удовольствие от людей, которые
не являются Гарри Поттером, он переключится и на более сложные объекты. Например, на кого-нибудь из
этих весьма симпатичных ребят-драконозаводчиков.
План был принят к исполнению в тот же вечер. Устало потирая переносицу, Драко попросил Малькольма
заглянуть к нему в комнату. Когда мальчик зашел, поминутно то краснея, то бледнея, Драко попросил его
почитать вслух. Малькольм изумленно захлопал длинными чернильными ресницами. Снисходительно улыбаясь,
Драко объяснил, что у него очень устали глаза, а читать хочется.
Расположившись на кровати, в пижамных штанах и рубашке, расстегнутой ровно настолько, чтобы была видна
изящная шея, красиво очерченные ключицы и немного белой кожи на груди, босоногий, Драко жестом
повелителя предложил мальчику сесть в ногах и протянул ему книгу. Артюр Рембо, "Стихотворения".
- Почитаешь мне? - он раскрыл книгу будто бы наугад, но на самом деле - в точности там, где ему было
нужно. Малькольм сглотнул, кивнул, взял томик в руки и начал читать.
Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.
На стул высокий сев небрежно,
Она сплетала пальцы рук,
И легкий трепет ножки нежной
Я видел вдруг, я видел вдруг…
Кажется, никто и никогда не учил Малькольма декламации. Впрочем, его семья, хотя и чистокровная, была
вроде Уизли, разве что уступая последним по количеству отпрысков. Возможно, именно поэтому в семье
Бэддоков было больше денег.
Но голос у него был славный - срывающийся, мальчишеский, от волнения чуть хрипловатый. "Наверное, - со
смесью грусти и досады подумал Драко, - я теперь навсегда останусь любителем девственных неуверенных в
себе юношей с темными волосами и глазами цвета драгоценных камней".
Малькольм прочел уже стихотворения три, наверное, когда Драко спросил:
- Ты знаешь французский?
- Нет, - ответил тот. Драко подсел к нему сзади и с удовлетворением отметил, что мальчишка задрожал.
Проведя пальцем по странице - это было замечательное издание Рембо, где на левой половине разворота
был напечатан французский текст, а на правой - английский перевод, Драко начал читать "Первый вечер"
по-французски. Его негромкий голос звучал Малькольму в самое ухо, и реакция того была по всем
признакам настолько бурная, что Драко с трудом удержался от улыбки. Пожалуй, если он будет продолжать
в том же духе, мальчик кончит от звука его голоса.
- Тебе пора спать, - сказал Драко, закончив чтение. Малькольм кивнул и слез с кровати.
- Так я пойду?
- Конечно, - светло улыбаясь, ответил Драко.
- Спокойной ночи, - пробормотал Малькольм и вышел.
* * *
Следующая крупная атака на мальчика была предпринята после очередной тренировки, хотя, конечно, Драко
продолжал играть с Малькольмом постоянно, испытанным способом - перемежая кокетство с периодом
ледяного равнодушия. Суть атаки заключалась в том, чтобы показать мальчику - уверенный в себе, сильный
