Друзья или любовники? (СИ) - Шнайдер Анна
Букет, которым я восхищалась полдня, теперь казался мне уже не таким прекрасным и даже подозрительным — словно из него вот-вот выползет ядовитая змея. Мало ли, вдруг это Лиля решила порезвиться? Будет мне теперь букетики присылать, чтобы Яр думал, будто у меня ещё один мужик есть, с которым я трахаюсь в свой выходной будний день, то есть, по понедельникам.
Так себе план, на самом деле. Ненадёжный. Хотя кто её знает, эту Лилю… Может, она планирует кого-нибудь нанять для этой самой надёжности? Нанюхаюсь я цветочков, усну, а он влезет в окно и ляжет рядом со мной. Яр придёт, увидит — и убьёт обоих от ревности.
Господи, Алина, о чём ты думаешь? У вас тут жизнь, а не бразильский сериал! Хотя и там вряд ли такой идиотизм показывают.
— Не вижу никаких карточек, — пробормотал Корнеев, изучая цветы. — Может, это твой бывший решил такой финт провернуть?
— Да ну тебя, — я закатила глаза, — скорее рак на горе свистнет, чем Лёшка кому-либо столько дорогих цветов купит. Ты надпись на оберточной бумаге видел? Салон цветов «Флориссимо». Я в интернете посмотрела — у них цены хоть куда! Даже я бы пожмотилась там цветы заказывать.
— Тогда да, это не он. Но какие ещё могут быть варианты?
— Не знаю, — я помотала головой, вздохнула и призналась: — У меня один вариант, но он бредовый — что Лиля пытается так тебя от меня отвратить. Ну, чтобы ты решил, что я тоже имею привычку спать с двумя мужчинами параллельно.
Яр задумался, глядя на цветы. Не знаю, о чём он думал, но настроение у него явно упало ниже плинтуса из-за этого дурацкого букета, даже несмотря на секс.
— Какой-то сомнительный план. Дурацкий, я бы сказал. А Лиля всё-таки не дура. Но цветы ты на всякий случай выброси. Мало ли что.
Мне хотелось поинтересоваться: «Мало ли — что? Они распространяют ядовитые пары?», но я решила промолчать и не расстраивать Яра ещё больше.
Завтра выброшу. Перед его приходом с работы. Пусть сутки хотя бы постоят, порадуют глаз.
— Я тебе новые куплю, — пообещал Корнеев, и я улыбнулась.
— Да ладно тебе, Яр. Цветы надо покупать по велению души, а не вот так — чтобы заменить букет непонятно от кого.
— Почему ты думаешь, что я не по велению души? Алин…
Яр отвернулся от букета и обнял меня, прижимаясь губами к виску.
— Я очень даже по велению, — прошептал Корнеев, на мгновение отстраняясь — чтобы вновь начать целовать. А между поцелуями говорить: — Так хотел весь день тебя увидеть… Просто торопился, не подумал ни про какие букеты. Наверное, надо было соврать, сказать, что он от меня.
— Нет, не надо врать. Никогда.
— Согласен. Поэтому я и не стал. Но ты не думай, что я… Чёрт, как это сказать…
— Что ты только ради секса, — подсказала я вкрадчиво, и Яр улыбнулся.
— Господи, как же я… — Он запнулся, отчего-то не договорив. Молчал несколько секунд — я всё ждала, что Корнеев продолжит свою мысль, но он её так и не закончил. Вместо этого вздохнул и предложил чуть сдавленным голосом: — Пойдём мыться и спать, ладно? Я думаю, пора.
— А ужинать ты не будешь?
— Нет, спасибо. Я сыт.
— В кои-то веки ты сыт, надо же! — пошутила я, но Яр отчего-то совсем слабо улыбнулся.
Будто ему в голову пришла какая-то мысль, и он теперь мучительно и серьёзно её обдумывал.
76
Ярослав
«Всё самое лучшее случается неожиданно, — говорил отец Яра, посмеиваясь. Правда, почти тут же добавлял: — Но и самое худшее — тоже».
Предательство Лили стало для Корнеева неожиданностью, но теперь оно воспринималось не настолько неприятным, как вначале. А сегодня…
«Господи, как же я тебя люблю», — хотел сказать Яр Алине, но замер, ошарашенный неожиданностью этой очевидной мысли. Да, именно так — всё было очевидно. Как он мог не любить Алину — своего верного друга, родного человека, которого знал с детства? Но с другой стороны, сейчас это чувство открывалось с новой стороны. У него появились какие-то неиспытанные ранее грани. Хотя… может, вполне себе испытанные? Просто раньше Яр прятался от них, как от солнечных лучей в тени, и старался не погружаться в мысли об Алине. А теперь, погрузившись, в полной мере вкусил того, от чего столько лет отказывался.
Он не мог перестать думать об этом.
Целовал Алину в ванной — и думал. Вновь занялся с ней сексом, как только они выбрались из воды и перебрались в спальню — и думал. Гладил её по голове, когда она уснула на его плече — и думал…
Неужели это чувство действительно родилось в нём уже давно? А он его игнорировал, потому что боялся получить от ворот поворот и лишиться Алинкиной поддержки. Она была нужна Яру всегда, он не отказывался от неё даже ради Лили, хотя она очень настаивала. Да, реже виделся, но тем не менее общался регулярно.
А что бы было с ними обоими, если бы он не струсил тогда в школе? Если бы начал ухаживать, признался в том, что с ума по ней сходит? Но нет — не мог он. Это сейчас Яр думал о том, что то чувство на самом деле было любовью, а не похотью, как он тогда полагал. Он был способен признаться Алинке в любви, но не в приступах своего невыносимого желания. Оно казалось Яру слишком оскорбительным для неё, такой замечательной, доброй, честной и ласковой. Идеальной…
Понимание собственных чувств, которые оказались родом из детства, было подобно сошедшей с горы лавине — они просто сбили Яра с ног и привели в такое состояние, при котором он совсем не мог спать. Всё лежал и рассуждал, насколько же глупо он запутал собственную жизнь — ведь можно было забрать Алину себе ещё в школе, жениться на ней, и не было бы тогда в её жизни мудака-Абрамцева, а в его жизни — предательницы-Лили. Хотя тогда и Сони бы не было. Впрочем, это не факт. Может, она родилась бы у Яра и Алины, а не у Яра и Лили? Кто знает, как это всё работает…
Наверное, поэтому его и не ужаснула перспектива стать отцом для Алинкиных детей. Подобное нормально, если любишь женщину, а она желает стать матерью. Поддерживать её желание — особенная радость.
Яру даже захотелось разбудить Алину и обо всём немедленно ей рассказать. Он потянулся ладонью к её лицу — но вдруг она, вздохнув, перевернулась на другой бок, затылком к Корнееву, и он передумал.
Нет, это надо делать не так. Не после юбилея тестя, с которого Яр пришёл, весь пропахший духами Лили. Не после непонятного букета, подаренного неизвестно кем. И не посреди ночи.
Нужно подождать. Развестись с Лилей, понять, кто прислал Алине букет и что ему надо, а потом пригласить её в ресторан, всё объяснить, признаться и подарить кольцо.
А вдруг откажет?
Яру даже немного страшно стало. Но потом он подумал: откажет — буду добиваться её, как когда-то добивался Лилю. Хотя нет, не совсем так — Лиле всегда были важны дорогие подарки, а Алине нужно совсем другое.
То же самое, что нужно Яру. И как он этого раньше не понимал?
77
Алина
— Нет-нет-нет, — бормотала я с утра пораньше, пока Яр, тихонько смеясь, зацеловывал меня с ног до головы. — Готовь завтрак себе сам! Я хочу спа-а-ать!
Словно подтверждая мои слова, где-то сбоку недовольно мяукнула сонная Фанта, и Корнеев фыркнул.
— Сплюшки. А я надеялся на продолжение банкета… Но в другом смысле слова.
— В другом смысле будет вечером, — пробурчала я и накрылась одеялом с головой, из-за чего ступни вылезли наружу. Яр тут же воспользовался ситуацией и принялся целовать и кусать меня за пятки, гад такой! Я дёрнула ногой, он ойкнул и пожаловался:
— Ну Алин, чуть в глаз мне не дала!
— А зачем ты меня будишь? У Пирожковой законный выходной!
— Да не бужу я, — вздохнул Яр и лёг рядом, обняв меня поверх одеяла. — Просто хотел тебя потискать и поцеловать. А ты — жестокая.
— О боже мой…
Я высунулась из-под одеяла, повернулась к Корнееву лицом и хорошенько дыхнула на него своими нечищеными зубами. Яр то ли расхохотался, то ли закашлялся, а потом вынес вердикт:
