Право на ошибку
На самом деле, какое он вообще право имеет вот так вторгаться в мой дом? Он ведь не Господь Бог!
Весенин усмехается кривой улыбкой. Прячет руки в карманах. Он нисколько не тронут моей смелой речью, как и угрозами Артема. Я понимаю, что избавиться от его навязчивого внимания будет непросто. Но не переезжать же в другую страну?
– Не могли бы вы все же покинуть наш дом? Вы здесь нежеланный гость, как вы поняли, – с нажимом требует Артем.
– Так и быть, в этот раз мне придется уйти раньше, чем я надеялся. Но я еще вернусь, – бодрым голосом сообщает Николай, – после того как разотру тебя в пыль. – Подходит вплотную к моему бывшему мужу и угрожающе смотрит на него.
– Еще посмотрим, кто кого, – огрызается Артем.
– Тебе со мной не тягаться, сосунок. Где ты, а где я? – смеется ему в лицо он, Артем же пожимает губы, из последних сил сдерживает себя, чтобы не наброситься на Весенина.
Но знает, что после этого его точно ждут неприятности, и тогда мне никто не поможет.
– Ох, зацепила же ты меня, Полиночка. Но верь, я сделаю все, чтобы мы были вместе, – сладко улыбается мне. Я же не прочь плюнуть ему в лицо. Больной ублюдок.
Стоит двери за спиной Весенина захлопнуться, как я забываю обо всем на свете и бегу в комнату дочери. Замираю на пороге при виде своей спящей малышки. Медленно начинаю успокаиваться, а еще наконец-то позволяю слезам вырваться наружу.
Я прохожу в комнату и сажусь в кресло у кроватки. Не могу пошевелиться или отвести взгляд от дочери.
Спустя какое-то время мое внимание привлекают глухие шаги рядом. Чужой парфюм проникает в ноздри, разносится по комнате. Я резко поворачиваю голову к двери, и сердце пропускает удар, когда замечаю в проеме Артема.
В висках стучит, в ушах стоит гул. Он сейчас посмотрит на нее и точно все поймет. Я так боялась этого, и вот неминуемое произошло.
Артем выглядит спокойным. Ленивой походкой подходит к кроватке. Со странным взглядом смотрит на спящую дочь. Я же боюсь даже дышать. Сердце колотится словно сумасшедшее. Голова начинает кружиться, кислорода не хватает.
Мне нужно что-то сказать, но язык заплетается.
– Сколько ей? – как-то небрежно спрашивает он и смотрит на Анечку так, словно она ему неприятна.
– Почти два, – вру я, чтобы Артем не смог сопоставить дату ее рождения с датой развода.
Я даже не знаю, как он отреагирует, когда все вскроется. А в том, что вскроется, я не сомневаюсь. Потому что, когда врешь о чем-то, нужно быть готовой, что через год или десять, а правда все равно всплывет наружу.
– Отец где? – так же равнодушно спрашивает он.
– Не знаю, – пожимаю плечами.
– На тебя похожа. – Он делает шаг назад от кроватки и переводит взгляд на меня.
Рассматривает так, словно до этого не видел. И в его взгляде такой водоворот эмоций, что на мгновение мне кажется, что это сон. Сожаление? Боль? Злость? Или же я просто разучилась читать Артема?
