Теа Харрисон - Сердце бури
Когда она проснулась в следующий раз, спальня была совсем темной. Потеряв ориентацию, она начала шарить вокруг, чтобы включить свет и отыскать свои наручные часы. Она не одела их во время обеда, потому что те не подходили к ее прелестному короткому красному платью.
9:30 вечера. Ох. Проспать весь день было глупейшей вещью, которую только можно было сделать. Теперь она не заснет всю ночь. Ниниэн села, уставившись в пол, ощущая, как по ее венам текла густая, тягучая патока, словно она ожила только наполовину, потому что ее жизненная артерия была перерезана и она истекла кровью пока спала.
Она посмотрела на молчащий прикроватный телефон, ее глаза наполнились слезами.
О, нет. Нет. Она выругалась себе под нос, встала с кровати и, схватив бутылку воды из маленького холодильника, вышла из спальни. Должно же быть хоть что-то в этой проклятой библиотеке, в чем она сможет потеряться. Если она не сможет найти книгу, ради всего святого, пусть найдется что-нибудь из выпивки. А, возможно, и то и другое.
Открыв дверь, она увидела двух Вампиров, стоящих в тени зала: парня, которого Тьяго отбросил на лестничную площадку, и Розвен. Обладая острым слухом Фейри, она могла слышать, как люди тихо ходят по другим номерам в пентхаусе. Было похоже на то, что большая часть постояльцев проводила вечер в своих номерах. Она представила себе тихую ночь, которая была бы желанной передышкой для всех после драмы нескольких последних дней.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила Розвен. — Возможно, что-нибудь из еды?
— Я собираюсь в библиотеку, — покачала головой Ниниэн.
Светловолосая Вампирша склонила голову. Ниниэн прошла в библиотеку, тускло освещенную небольшой лампой и льющимся сквозь витражное окно блестящим сиянием лунного света.
Сначала она подумала, что находится в комнате одна. Затем заметила в кресле неподвижную, тихую фигуру. Остановившись, она почти собралась уйти, потому что не была уверена, что сможет еще раз сегодня иметь дело с Карлинг. Но что-то в этой полностью неподвижной фигуре заставило ее двинуться вперед.
Карлинг все еще была одета в египетский хлопковый кафтан. Она освободила свои волосы от стилетов. Тонкие ножи лежали на столике у кресла.
— Карлинг? — позвала Ниниэн.
Вампиресса никак не отреагировала. Ниниэн сделала шаг в сторону Карлинг, затем еще один, глядя на невероятное совершенство ее профиля на фоне витража, инкрустированного драгоценными камнями, такими, как сапфиры, рубины, изумруды и золото. Карлинг оставалась абсолютно неподвижной. Ее миндалевидные тёмные глаза были застывшими и пустыми, а пухлые губы слегка приоткрыты.
Мороз прошел по спине Ниниэн. Все Вампиры могут выглядеть жутко в своей неподвижности, так как им не требуется дышать. Розвен и мужчина Вампир также не двигались, когда Ниниэн вышла из своей комнаты, но все же они сохраняли бдительность. Она чувствовала, что те знали о ее присутствии.
Состояние Карлинг, казалось, было совершенно иного рода. Она выглядела как манекен или словно какой-то Степфордский Вампир (отсылка к фильму Степфордские жены / The Stepford Wives (1975) — прим.пер.) ждущая того, кто щелкнет переключателем и включит ее.
Степфордский Вампир. Фу, ну в самом деле.
Прочистив горло, Ниниэн произнесла более громким голосом:
— Карлинг?
— Макбет кое-что понимал, — ответила Карлинг.
Ниниэн чуть не выпрыгнула из кожи, и тут же почувствовала себя дурой. Карлинг говорила тихим, рассеянным голосом, не сделав ни одного резкого движения. Возьми уже себя в руки, тупица.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— В своем монологе. “Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра». Так тихими шагами жизнь ползет к последней недописанной странице” (“Макбет” У.Шекспира в переводе Б.Пастернака — прим.пер.), — процитировала Карлинг. — Каково будет последнее слово отведенного времени и кто останется, чтобы записать его? Не важно, как долго мы живем, нам все еще интересно, когда наш мир закончится и как.
Беспокойство Ниниэн усилилось. Казалось, Карлинг откликнулась на свое имя, но чувствовалось, что она все еще отсутствует, выражение ее лица не изменилось. Она ссылалась на Макбета, как будто продолжая разговор, произошедший между Ниниэн и Розвен в холле, но тот состоялся несколько часов назад. Что-то было не так, возможно, что-то плохое. У Ниниэн свело внутренности.
— Хотите, чтобы я привела к вам Розвен? — спросила она тихим спокойным голосом.
Тёмный взгляд Карлинг метнулся к лицу Ниниэн и на одно мгновение чувство неправильности прошло.
— Боги, нет, — ответила Вампиресса, с вымученным весельем. — Ее безумная преданность так утомительна.
Ниниэн смотрела на нее и чувствовала, что не должна спрашивать, но ничего не могла с собой поделать.
— Вы в порядке?
Карлинг улыбнулась.
— Я не слишком плоха для старой, больной женщины. Мы, Вампиры, как прокаженные среди Древних рас. Ты знаешь, мы были людьми пока нас не инфицировали, а все представители Древних рас, как известно, имеют к этому иммунитет. Я всегда чувствовала несколько иррациональную связь с Верами из-за этого. Ни прокаженные, ни звери в Древних сообществах никогда не были столь угодны, как все остальные.
— Никто из нас не является настолько желанным, Карлинг, — приподняла бровь Ниниэн.
Вампиресса усмехнулась.
— Тоже правда. Присядь, малышка Ниниэн. У нас не было шанса закончить наш предыдущий разговор, когда твой Вер так грубо нас прервал.
Он не мой Вер.
Ужасный всплеск боли пришел из ниоткуда. Она сделала глубокий вдох, сумев сдержать язык за зубами. Затем воспоминания о Карлинг, отрывающей голову своему Вампиру и смотрящей в его глаза, пока тот рассыпался в прах, промелькнули в ее памяти, но Ниниэн все равно шагнула вперед, чтобы сесть в кресло, на которое указывала Карлинг.
— Я не понимаю тебя, — сказала Карлинг, склонив голову и рассматривая Ниниэн.
— Вы не понимаете меня? — моргнула Ниниэн.
— Неужели в это так трудно поверить? Ты не плетешь интриг ради власти, порой ты боишься меня, но на самом деле мне кажется, что… я тебе нравлюсь. Хотя это не мудро и не безопасно. Вместе со всем этим ты грустишь. Это сбивает с толку.
Забавно насколько точна была Карлинг в описании реакции Ниниэн на нее. Ниниэн криво улыбнулась Вампирессе, переведя взгляд на свои руки. Очевидно, что она не могла сказать Карлинг, что находит ту чем-то прекрасным и внушающим ужас, эдакой загадочной трагедией, похожей на развалины мест исторических сражений.
