Тревожное чувство (СИ) - Лин Элен

Мирно спал, пока не ощутил прикосновения на губах. Даже глаза открывать не пришлось, притянул её к себе, сжимая теплую кожу.

-ты просто несносная хулиганка, ты в курсе? – улыбнулся, сминая в руках округлую попку.

-кто-то из нас должен быть неправильным. – хихикнула в ответ, садясь сверху, трется трусиками о снова возбужденный член.

Одной рукой стянул с нее майку, взял за лопатки, опуская к себе. Сосками трется о меня, майку вверх тянет. Поднял руки, позволяя ей раздеть меня, сам шорты и трусы спустил, её трусики отодвинул пальцем в сторону, средним пальцем провел между мокрых складочек, медленно ввел внутрь. Тихо застонала, бедрами двигает. Провернул палец, вынимая, снова внутрь ввел. Вся влажная, горячая. Надавил на бедра, опуская на себя. Ворвался в её тугую плоть, сам застонал от удовольствия вместе с ней. Двигался медленно, прижимая ее к себе, чувствуя, как бьется в груди маленькое сердечко, закрывал рот поцелуями, руками всё её тело изучил, запоминая реакцию на каждое прикосновение. Перевернулся, нависая сверху, любуясь эротично раскинутыми передо мной ножками, призывно открытым ротиком, как она закатывает глаза при очередном сильном толчке. До секунды мог рассчитать, когда она кончит, вжимаясь в меня пульсирующим нутром. Сам кончаю от ощущений, от того, как она сжимается, пока я внутри, делаю пару тугих движений и  еле успеваю выйти из неё. Целует меня, не выпускает из объятий. 

Аккуратно убрал её руки с шеи, пошел сразу в душ. Залезла ко мне, обняла сзади. Помог ей помыться, завернул в полотенце и на руках вынес из ванной. Вытерлись, оделись, поцеловала меня и ушла к себе в комнату, пожелав спокойной ночи. Очень надеюсь, что мы не потревожили сон хозяина дома. 

Утром он сам постучал в комнату, я уже к этому времени был готов спуститься вниз.

-а, не спишь. – думаю, он проверял, остался ли я в своей комнате ночью. – А Анька еще не проснулась. Как смотришь на то, чтобы сходить в тир? Из боевого постреляем.

-буду очень рад, спасибо за приглашение. Только вещи соберу и спущусь. – приятно льстило его предложение, похоже, меня всё-таки приняли.

-давай, Ксюша уже завтрак накрыла. – закрыл дверь и пошел вниз.

Сложил зарядку от телефона, сам телефон в карман, ночную одежду аккуратно сложил на прежнее место, заправил кровать и спустился в столовую.

Там уже стояли фрукты, овощи, оладьи, тонкие блины, домашние варенья, деревенская сметана, свежий компот. Аж слюни потекли. Сергей Алексеевич читал на планшете вслух экономические и политические новости, рассуждая, чем изменения могут грозить в будущем, тут я смог блеснуть знаниями, полученными на учебе в Америке, заслужив одобрительное мужское похлопывание по плечу. Аня еще не проснулась, а мы сели в гелендваген её папы и поехали в загородную базу отдыха, где было стрельбище. Сергей Алексеевич действительно хорошо стрелял из ружья и пистолета. Даже задумался, не специально ли он позвал меня, чтобы я знал о его таланте. Благо, армейские навыки я еще не совсем растерял и выглядел не очень позорно в сравнении с ним. Нам накрыли кофе и свежую выпечку в маленькой беседке, периодически мы гуляли по территории, курили, он рассказал мне пару своих армейских баек, истории с охоты, рыбалки. Наверное, таких бесед я хотел бы со своим отцом. Перекусили, еще постреляли, сдали оружие и поехали домой.

Аня, наконец, соизволила проснуться, собраться и покушать. Поцеловала в щеку отца, крепко обнимая, мне же достался скромный мимолетный чмок. Сергей Алексеевич предложил ей выйти на работу через неделю, раз вся история с Игорем подошла к концу. Девушка с радостью согласилась, а мне осталось внутренне ревновать, что она больше не будет целыми днями со мной. Поблагодарив папу и Ксению, она сказала, что нам надо возвращаться в город. Мы тепло попрощались, получив в довесок банки с закрутками, за руль в этот раз сел я. По дороге Аня расспрашивала, о чем я говорил с её отцом, но я хранил партизанское молчание.

-это мужские разговоры. – закончил её допрос.

-ладно уж, храни свои секреты. – повторила она фразу из «Властелина Колец» и включила музыку.

Дома занялись перекладыванием её вещей в нашу, теперь общую, спальню. Это даже не обсуждалось, мы оба понимали, что она остается здесь жить. 

Не знаю, зачем, но я позволил ей себя уговорить, чтобы она пошла на вынесение приговора Игорю. Говорила, что хочет сама видеть и слышать, как ему назначат срок. Мы заняли места рядом в зале, когда его ввели. И ведь ничуть не изменился, только наручники странно смотрелись с костюмом. Пока судья зачитывала решение, он нашел Аню среди присутствующих и от его маниакальной улыбки волосы шевелились на руках. Закрыл её собой, крепко взяв за руку, не давая смотреть на него. Они выглядели как удав и загипнотизированный кролик. Когда я прервал этот зрительный контакт, она сорвалась с места и выбежала в коридор.

Я рванул за ней, догоняя. Сложилась вдвое, дышать не может. Схватил в охапку, вынес на улицу, вывел за угол, где её стошнило. Трясется вся, держу её, чтобы не упала, салфетки подаю, воду. Когда полегчало, усадил на лавку, сел перед ней на колени, волосы поправляю, успокаиваю.

-прости. Не надо было приходить. Меня, наверное, до конца жизни будет трясти от его вида. – вытирает нос, слезы под глазами.

-ты его больше никогда и не увидишь. Всё, поехали домой, хватит с тебя. – потащил к машине, злясь на себя за собственную глупость.

Чтобы приободрить, сам написал Лере, через Сергея Алексеевича связался с Олесей, ушел из дома, сказав, что надо на работу заглянуть. Через двадцать минут счастливая Аня благодарила меня, узнав, что это я пригласил их к ней в гости. Пожелал им хорошего вечера, а меня ждало важное дело.

Приговором для изверга стало четырнадцать лет и восемь месяцев лишения свободы, еще и возмещение морального вреда в размере двух миллионов рублей. Завтра его переведут из СИЗО в колонию. 

Я сидел на земле, глубоко затягиваясь сигаретой. Небо через решетку над головой смотрелось странно. Звякнул замок, со скрипом открылась тяжелая металлическая дверь и его втолкнули в тесный двор для прогулок заключенных. Потер руки на месте, где были наручники и только потом заметил меня. Я поднялся, туша бычок кроссовком.

-ну, здравствуй, гнида. – процедил ему сквозь зубы.

-приперся, герой-любовник. Она хоть дала тебе за все твои старания? Я порвал её немного, уж извини. – ухмыляется, тварь.

-да уж, видел я твое творение. – снял майку, не спеша достал бинты из кармана и стал наматывать на руку. – сейчас проверим, такой же ты смелый с мужиками или только на женщин рука поднимается.

-ты ведь понимаешь, что за мое избиение сам загремишь? – он еще ничего не понимает.

-а ты думаешь, что меня пустили бы сюда к тебе, если бы все всё не знали? – о да, теперь он напуган. – давай, соберись, мы один на один, дерись.

Сделал к нему несколько шагов, сжимая кулаки. Разозлился, тоже руки поднял стойку принял. Бывший боксер, значит? Видимо, очень давно бывший. Сорвался с места, нанося удар по челюсти, который он пропустил, не успев поставить блок. Отлетел в стену, сразу обратно в стойку встал, двигая скулами.

-ну, давай, ты же любишь подраться. Вот тебе противник по размеру. – рукой подзывая его подойти.

Двинулся ко мне, хотел ударить, но я сделал шаг в сторону, сбоку снова ударив его по лицу, попал четко в глаз. Рассек бровь, кровь пошла. Вид его крови еще больше завел, кровь стучит в ушах. Повернулся ко мне, опять нападает, попадает мне в грудь, хватаю его за шею сверху, скручивая, бью по ребрам, удар за ударом. Отталкиваю, он падает, но поднимается, одной рукой держась за бок.

-неприятно, да? – вытираю пот со лба и иду в атаку.

Он двигается навстречу, попадает мне в голову, но я ни на секунду не теряюсь, бью апперкотом снизу в подбородок, из его рта вылетает кровавая слюна. Падает, а я нависаю сверху, хватаю за воротник и бью по лицу. Орет, хрипит, помощь зовет. Продолжаю бить, пока его лицо не превращается в булькающую кровавую массу. Но мне мало. Ногами бью в живот, по ногам, по спине. Опираюсь руками о стену, пиная его, пока не выбиваюсь из сил. Сажусь рядом на корточки.