Lina Mur - Fifty And One Step Bac
«сессия»? — я тру лоб и панически пытаюсь дышать, потому что я полностью сбита с толку.
— Я объясню тебе сейчас все кратко, потому что и так
для тебя слишком много информации, — Ник встаёт и
берет бутылку вина, наливая себе бокал и понимая глаза, предлагая мне, но я отрицательно машу головой. Он
возвращается на то же самое место, не делая попыток
даже приблизиться ко мне и отпивает.
Я удивляюсь его спокойствию и расслабленной позе и
только опасливо опускаюсь на край дивана.
— Итак, развею первый миф: БДСМ и секс не всегда одно
вытекающее в другое, они могут существовать
поодиночке. Не каждый Доминант трахает свою нижнюю
после сессии. Сессия — это промежуток времени, в
котором проходят, скажем так, игры Верхнего и Нижнего.
— Но...Грей, — я зачем-то тычу на экран телевизора, открывая и закрывая рот, и губы Ника изгибаются в
хищной улыбке.
— Грей — ванильный Доминант. То, что всем показали, это вариант лёгкой сессии и не более того. Каждый
верхний после года жизни в рамках БДСМ определяет
себе свою ступень наслаждения. А их три. В двух из них
секс редкий гость, а вот оргазм очень частый.
— Но везде присутствует боль, — тихо произношу я.
— Второй миф: никакого принуждения, только
добровольное начало и желаемая боль. Каждая нижняя, Саба, рабыня понимает то, на что идёт и с нетерпением
ждёт этого. Она ясно представляет свои возможности и
желания. Перед каждой сессией Доминант обязан узнать
все табу своей партнёрши, чтобы не нанести ей вред. Он
берет на себя ответственность за чужую жизнь, а это
непросто связать галстуком и трахнуть. Это реальная
опасность летального исхода, если Верхний неопытен, не
контролирует себя и не слышит партнёрши.
— Летального?
— Да. Если не уметь работать с иглами, ножами и иными
девайсами, не рассчитывать силу удара, если не понять, что партнёрша испытывает боль уже не от наслаждения, а от повреждений внутренних органов, если...если
вовремя не убрать руку с горла, много вариантов — и это
всё может спровоцировать травмоопасные последствия
или летальный исход, — Ник отворачивается от меня и
хмурится, пока я пребываю в потусторонней реальности.
— И ты это делаешь? — облизав пересохшие губы, спрашиваю я.
— Да. У меня за плечами большой опыт и я продолжаю
учиться, нужно двигаться в ногу со временем, — я в
который раз поражаюсь спокойствию в его голосе, когда
мой желудок бунтует, желая явить миру все его
содержимое. Я беру бокал и отпиваю воды, ставя его
обратно на стол.
— Господи, какой ужас, — выдыхаю я. — Я могу уйти?
Или теперь ты меня будешь пытать своим опытом?
— Мишель, — он с укором смотрит на меня, немного
улыбаясь, но мне-то ни хрена невесело. Я в таком трансе
ещё никогда не пребывала как сейчас.
— Конечно, ты можешь идти. Я сейчас скажу Майку, чтобы ожидал тебя внизу, — говорит он и достаёт из
джинс айфон.
Как? Почему? Что ему не хватало в жизни, подтолкнув
согласиться на это? Я смотрю на Ника, набирающего
СМС и не хочу верить в это. Я ведь думала, что он всего
лишь вспыльчивый, но такой правды я даже не
предполагала. И самое страшное для меня, что я ему
сочувствую. Он не видит в жизни прекрасного без
нанесения увечий слабому полу. Мне его жаль, чертовски
жаль, что такой красивый, харизматичный и умный
мужчина оказался списанным товаром, любящим
насилие.
— Я и не представлял, что ты так отреагируешь, едва не
шлёпнувшись в обморок, — я моргнула и тут же
вздрогнула, потому что Ник сидел на корточках прямо
передо мной, а я настолько задумалась, что даже не
заметила этого.
— А как я должна была отреагировать? Сказать, что ты
молодец? Что это круто? Прости разочарую, для меня это
отвратительно и бесчеловечно, — изумляюсь я ему.
— Я все тот же, крошка, который обнимал тебя, танцевал
с тобой, целовал тебя, возбуждал. Разве в эти моменты я
был чудовищем? Нет. Я не изменился, просто ты узнала
обо мне всю правду. И я ожидал несколько иной реакции.
Конечно, недоумения, но не такого открытого лицемерия, — он встаёт и смотрит на меня иронично сверху вниз.
— Лицемерия? — я аж поперхнулась от возмущения.
— Да, — пожимает он плечами и отходит к столу, беря в
руки коричневый конверт.
— Объяснись, с чего ты взял, что моё отвращение ко
всему этому это лицемерие? — возмущаюсь я, встав с
места.
— Ты же любишь хватание за волосы, шлепки по
заднице, грубость, наручники, глубокий минет. Я ожидал
от тебя честности, потому что я перед тобой был все
время честен, — обвиняюще произносит он, а я от гнева
приоткрываю рот.
— Что? Офигел совсем? Какие наручники? Какой
гребаный минет? — я уже повышаю голос, и он резко
поворачивает на меня голову, бросая предостерегающий
взгляд из-за моего тона, но мне плевать, я требую
обосновать эту ложь.
— Ты специально выводишь меня из себя, Мишель? — в
его голосе сквозит злость и раздражение, что я сглатываю
и мотаю отрицательно головой.
— С чего ты это решил? — уже тише спрашиваю я.
— Роберт — один из практикующих Доминантов, и твой
Люк рассказывает ему интересные вещи про то, как вы
весело проводите время в постели и не только. В свою
очередь, Роберт делится с Райли, а тот со мной, — его
ноздри уже раздуваются от гнева.
— Это бред какой-то, — я нервное издаю смешок и тут же
закрываю ладонью рот.
— Согласен, полный бред. Я надеялся на твою
искренность, а ты, оказывается, тёмная лошадка, — язвительно добавляет он «комплиментов».
— Сам ты кобыла, — от возмущения я фыркаю. Ник резко
делает шаг ко мне, а я от страха начинаю пятиться назад.
Но мне не везёт сегодня, и я падаю на диван. Он уже
оказывается сверху, и его ладонь сдавливает горло, глаза
тёмные и не сулящие ничего, кроме моей смерти.
— Отпусти, — пищу я.
— Пора бы уже выучить, что меня твои манеры сводят с
ума, и я в этот момент представляю, как ты кричишь подо
мной, умоляя меня продолжать. Примерно в такой позе, — шипит он мне в лицо. Я прислушиваюсь зачем-то к
ощущениям и понимаю, что он едва прикладывает силу к
моей коже своей рукой. Он меня просто пугает, и я
