Не пара для волка
Никки отлетел к стене, не успев среагировать на столь стремительное движение, что я даже не смогла его уловить. Вот Андрей стоит рядом, а через мгновение уже возвышается над шипящим от боли противником. Он ударил Николая по лицу, наверное, разорвал губу, выбил зуб, потому что тот улыбался кровавой улыбкой, которая была просто ужасной. Почему оборотень выглядел счастливым? Будто бы это нападение входило в его планы. Ну, что за глупости я придумываю?
– Мила, – Андрей повернулся к девушке, схватил ее за руку и потащил прочь.
У двери другой рукой, той, что была в крови, взял мою, уводя нас из кабинета.
Вот только вслед нам донеслось почти торжествующее, прерываемое кашлем и плевками:
– Я принял твой вариант, Андрейка. Эта баба для тебя важнее.
Я задрожала и сама ускорила шаг.
Не понимаю, что вообще происходит вокруг меня. Кажется, мир спятил. Оборотни. Да в гробу я их видала! Нужно валить отсюда, и пусть Андрей остается со своей невестой, раз уж так беспокоится за ее жизнь! Моя работа выполнена, точнее, провалилась, но вот совсем не по моей вине. Я отыграла как надо, даже лучше, учитывая, что было между нами совсем недавно. Зачем я поддалась?
Сердце болезненно сжалось. Дура, самая настоящая дура! Я позволила себе поверить в идиотскую сказочку о милом любящем оборотне, поверить в то, что и на моей улице будет праздник. Да какой там праздник! Поминки по детству и наивной вере в доброту.
Мы шли быстро и молча, пока не дошли до нашей с Андреем комнаты. А когда вошли, я тут же высвободила руку и отступила на шаг. Хотелось все выяснить, поговорить по-человечески, но…
– Андрюш, я так испугалась! – Милана зарыдала и бросилась ему на шею. Повисла, притягивая к себе и поцеловала.
Все, на что у меня хватило сил, это отвернуться.
Не смотреть.
Бежать.
Сваливать отсюда.
Всего одна мысль билась в голове.
– Я… Мне надо позвонить Михаилу и…
Господи, почему так больно? О чем я вообще думаю? Я не должна находиться здесь, не должна считать этого оборотня своим, не должна строить планы о совместном будущем…
Он – работа.
Я повторяла эту фразу, пока шла к двери.
– Саша! Твою ж! Мил, подожди минутку.
Я уже положила руку на дверную ручку и повернула ее, когда ко мне буквально подлетел Андрей. Почему-то показалось, что он остановит меня, но нет, в коридор мы вышли вместе.
– Ты спятила? Тебе опасно ходить без меня!
Подняла на него взгляд, понимая, что сейчас в моих глазах стоят слезы, и я даже его, стоящего так близко, почти не вижу, не различаю черт его лица, не понимаю, какого цвета его глаза. А все потому, что не хочу осознавать, не хочу видеть, не хочу слышать его объяснений.
– Опасно? Мне рядом с тобой опасно, – вздохнула. – Позвони отцу, пусть он меня заберет. Пришлет кого-нибудь. Я свою работу выполнила, ты должен быть доволен.
– Саша, что ты несешь?
– Там твоя невеста. Ты ей нужен.
Андрей схватил меня за плечи и толкнул назад, прижимая спиной к стене. Я такого не ожидала, замерла. Он был зол, но я не знала, на меня или просто на всю ситуацию. Было даже чуточку приятно, что хоть что-то сумело вывести его из себя. Гордость, что я смогла заставить оборотня проявить эмоции.
– А тебе я не нужен?
– Зачем? – хотелось добить его, сделать больно. Но почему-то от слов хуже становилось только мне. – Зачем ты мне? Работа закончена и…
– Я был только работой, Саша? – рык, его губы почти у моих, глаза в глаза, и то необъяснимое чувство, от которого подгибаются коленки и хочется обнять весь мир.
Восторг? Да. Любовь? Не знаю, что это.
– А я для тебя? – откинула голову назад, уходя от его взгляда, небольно стукнулась затылком о стену. – Андрей, прошу, не усугубляй. Милана вроде хорошая девушка, она натерпелась, а ты бросил ее одну. Позвони отцу, и я сразу же уеду.
– А если я не хочу?
Закрыла глаза.
Да что же это такое. Разговор двух идиотов. Мы оба не хотим, но должны, так выходит? Забавная ситуация.
– Ты хотел ее защитить, – зачем я это говорю, почему просто не позволю ему взять все в свои руки и решить проблемы, закрутившие нас словно мусор в водовороте?
– Ты мне нужна…
Стиснула зубы, зажмурилась так крепко, как только могла. Я хотела, хотела, чтобы он был рядом. И все же в его голосе было что-то такое, что заставило меня спросить, произнести невысказанное:
– Но?
– Она моя истинная.
