Тупак Юпанки - Я хочу летать
Гарри подходит к дому и без стука открывает дверь. Он оглядывает коридор, но Милти почему-то не встречает его как обычно. Гарри пожимает плечами, осторожно кладёт стопку бумаг на тумбочку и уже наклоняется, чтобы расшнуровать ботинки, как вдруг с лестницы практически кубарем скатывается Милти и начинает что-то бессвязно лопотать. Гарри не понимает ни слова, поэтому прикрикивает на эльфа, веля тому заткнуться. Домовик испуганно приседает и прижимает уши.
— Милти, ради бога, что стряслось? — устало спрашивает Гарри. — Только давай по порядку и не тараторь.
— Хозяин, сэр…
— Что с ним?
— Он… Он упал…
— Что? — на несколько мгновений Гарри замирает, боясь услышать окончание фразы. — Милти, да что с ним, чёрт бы тебя драл?! — кричит Гарри и замахивается на домовика.
— Он в порядке, — пищит эльф, отшатываясь. — Но он упал, потому что встал, сэр.
Гарри пару раз моргает, чтобы осознать услышанное, а потом коротко кивает и взбегает по лестнице с такой скоростью, словно за ним гонятся. Он несётся по коридору в сторону спальни и рывком распахивает дверь.
Северус сидит на постели, спустив босые ноги на пол. Он смотрит вниз с каким-то странным выражением лица.
— Северус, — осторожно зовёт Гарри, подходя ближе.
— Дерьмовый ковёр, — без тени эмоций выдаёт Снейп, хмурясь.
— Северус, что произошло? — Гарри подходит вплотную и опускается на колени возле кровати.
— Смотри, — шепчет Снейп, не отрывая взгляда от пола.
Гарри опускает голову и видит, как Северус едва заметно поглаживает большим пальцем ноги ворс на ковре.
— Северус… — выдыхает Гарри, расплываясь в счастливой улыбке. — Неужели это… Неужели…
— Да. Я чувствую. Но я не могу встать, — тоскливо произносит Снейп со вздохом.
— Это нормально. Сразу не получится, — торопливо говорит Гарри, кладя ладонь ему на колено. — Просто мышцам ещё нужно…
— Помню. Немного времени. Но я так устал ждать.
— Я знаю, Северус. Знаю, — кивает Гарри. — Но скоро ты будешь ходить.
— Да, и это произойдёт довольно скоро, если ты поможешь мне встать.
Северус наконец поднимает голову, и Гарри видит, что его в глазах блестит азарт.
— Конечно, — кивает Гарри и поднимается на ноги. — Только не спеши, ладно?
Он наклоняется вперёд и обхватывает Северуса за талию. А Снейп обвивает руками его плечи. Гарри делает шаг назад, рывком поднимая с кровати худощавое тело, и тут же хватается за спинку кресла, чтобы не упасть.
— Так, передышка, — бормочет Гарри, чтобы поменять положение.
Он заставляет Северуса упереться одной рукой о спинку кресла, а другую закидывает себе на плечо и становится справа от Снейпа, поддерживая его.
— Готов попробовать? — спрашивает он, поворачивая голову.
— Не уронишь? — поддразнивает его Снейп.
— Вот сейчас и проверим, — в тон ему отзывается Гарри и делает осторожный шаг вперёд.
Он чувствует, как напрягается тело Северуса, прижимающееся к его собственному, как дрожит его рука, мёртвой хваткой вцепившаяся в спинку кресла.
— Я не… Не уверен, что у меня получится, — сглатывая, произносит Северус и хмурится. — Я ещё не могу управлять мышцами.
— Стопой — нет, — соглашается Гарри. — Но выше-то ты полностью чувствуешь ногу. Так что давай. Попробуй. Я тебя держу.
Северус тяжело вздыхает, стискивает зубы, и его правая нога начинает мелко дрожать, но медленно перемещаться по ковру вперёд. Через несколько дюймов она замирает, и Снейп шумно выдыхает.
— Ну вот. Первый шаг сделан, — тихо шепчет Гарри и чувствует, как влажные пальцы ослабляют хватку на его плече. — Идём дальше? — улыбается Гарри, поворачивая голову к Северусу, и тот улыбается в ответ.
Мечтающий летать
Два часа спустя я лежу на влажных скомканных простынях абсолютно голый, а Гарри развалился рядом и лениво водит пальцами по моей груди. Когда он близко подбирается к подмышке, мне приходится перехватить его руку, потому что я боюсь щекотки. Но его это только веселит. Он звонко смеётся и прикасается губами к моему плечу.
Секс был замечательным, но утомительным. Хотя куда больше я устал от «прогулки», во время которой Гарри заставил меня дойти до самого конца коридора.
— Знаю, — вдруг ни с того ни с сего говорит Гарри и поднимает на меня глаза. — Тебе нужна трость.
— Да, и я буду щеголять по дому, как один белобрысый пижон, — усмехаюсь я.
— Зато ты сможешь передвигаться без посторонней помощи.
— Гарри, — я морщусь, — мне вообще неизвестно, когда я смогу хотя бы подняться с постели без чьей-либо помощи.
— Да брось, — Гарри приподнимается на локте, и его лицо делается очень серьёзным. — Ты идёшь на поправку. Мазь действительно работает. Ухудшений быть не может.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю — и всё, — Гарри резко садится на постели и машинально лохматит волосы. — Слушай, нельзя жить в таком негативе.
— Я живу не в негативе. Я живу в реальности.
— Мне не нравится твоя реальность, — тихо произносит Гарри, опуская голову.
— Поэтому ты её меняешь? — улыбаюсь я.
— А ты против?
Гарри тоже улыбается и снова укладывается. Только на этот раз на мою грудь.
— Нет, мне нравится, — задумчиво бормочу я, механически поглаживая его по голове. — До тебя было пусто… Я был пустым. И если ты уйдёшь…
Гарри вдруг поднимает голову и очень внимательно смотрит мне в глаза с каким-то странным прищуром. А потом вздыхает, сползает с постели и начинает одеваться.
— Куда ты? — тут же начинаю волноваться я.
— Прости, я совсем забыл, что мне ещё нужно поработать, — натянуто улыбается он, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть другой в штанину. — Я даже принёс бумаги сюда, но, чувствую, такими темпами я и начать-то не успею. Давай я лучше приду к тебе завтра после работы, договорились?
— Хорошо, — бормочу я, хмурясь. Пока что я не понимаю причины такой резкой перемены его настроения.
Гарри надевает мятую рубашку, поправляет волосы, коротко кивает мне и быстро выходит из спальни. Я остаюсь сидеть в кровати с открытым ртом и полным непониманием произошедшего.
Замерший на краю
Я медленно бреду от особняка до границы антиаппарационного барьера, окоченевшими пальцами прижимая к груди стопку бумаг. Уже стемнело и внезапно становится очень холодно. Где-то на краю сознания у меня ещё мелькает мысль о том, что нужно было бы прихватить с собой куртку, но потом я полностью погружаюсь в размышления.
