Д. Колэйл - Уэс и Торен
- О, нам надо купить еще один комплект простыней, - вспомнил Уэсли, разворачивая тележку по направлению к спальному отделу. - Или даже два, чтобы не пришлось каждый день заниматься стиркой.
В ответ я шутливо пихнул его в бок, а уже через минуту ходил взад-вперед по проходу, пытаясь определиться с цветом и рисунком: я не ожидал такого огромного выбора. И Уэсли мне совершенно не помогал: каждый раз, когда я спрашивал его мнение, он просто кивал и соглашался со мной. Наконец я остановился на голубых и белых простынях. Забавно, но у меня еще никогда не было белых, вероятно поэтому я всегда их хотел.
- Пошли, пока мы не потратили еще больше денег, - поторопил я Уэсли, толкая тележку в сторону кассы. - О! Мы совсем забыли о маленьких полотенцах! - У нас были большие для ванны и поменьше для рук, но я даже и не вспомнил о полотенцах для лица. - Я сбегаю за ними, а ты подожди меня у кассы.
Как и ожидалось, нужная мне вещь находилась в самом конце магазина. На противоположной стороне прохода висели занавески для душа, и, на обратном пути, прихватив четыре полотенца, я притормозил рядом с ними. Среди них была одна занавеска, которая понравилась мне больше всего: насыщенного темно-синего цвета с узором в виде квадратов, как будто вплетенных в ткань. Я хмыкнул и, на секунду задумавшись, схватил занавеску, крючки и побежал к началу магазина, где располагались кассы.
Уэсли уже успел вытащить большую часть вещей из тележки и, подходя ближе, я узнал кассира. Мой желудок предательски сжался: я не знал, что Джен работает здесь.
Я замедлил шаг. Заметив меня, Уэсли многозначительно улыбнулся.
- Привет, Торен, - холодно поздоровалась Джен, снова переводя взгляд на Уэсли.
Я положил все, что было у меня в руках, на движущуюся дорожку.
- Ты отправился за полотенцами и вернулся с занавеской? Я думал, что мы... Ладно, не бери в голову, - прокомментировал Уэсли с честной улыбкой.
- Итак, с вас четыреста семьдесят шесть шестьдесят три, - объявила Джен, положив последнюю покупку в пакет.
Уэсли извлек из бумажника кредитную карточку, а я достал свою, твердо решив не дать ему самому за все заплатить.
- Что ты делаешь? Убери обратно, - вскинулся он предсказуемо.
Я покачал головой.
- Будет честно, если ты позволишь мне заплатить хотя бы за половину.
- Нет, - последовал решительный ответ.
- Сними с меня триста долларов, а остальное с него, - обратился я к Джен, протягивая карточку.
- Торен...
- Все в порядке. Делай, как я сказал, - мне не хотелось и дальше слушать возражения Уэсли.
Подозрительно на нас поглядывая, Джен провела мою карточку через кассовый аппарат.
- Боже, ты такой упрямый, - вздохнул Уэсли. Я улыбнулся, приняв его слова как комплимент.
Джен сняла с карточки Уэсли оставшуюся сумму, в то время пока я подписывал копию чека.
- Так вы... соседи по комнате? - неожиданно спросила она.
Значит, пока меня не было, они с Уэсли успели переговорить. Должно быть, он рассказал ей о съемной квартире, но предусмотрительно не стал упоминать обо мне.
Уэсли медлил с ответом, но на этот раз у меня не было никаких сомнений.
- О нет, мы больше, чем соседи. Он мой парень, - объявил я с удовлетворенной улыбкой.
Джен вытаращила глаза и перевела ошеломленный взгляд на Уэсли, но он смотрел только на меня, и на его лице медленно расцветала полуулыбка-полуухмылка. Сгрузив пакеты обратно в тележку, он взял меня за руку, заставив покраснеть и закусить губу. Джен же продолжала растерянно пялиться на нас. Очевидно, она все еще не могла поверить в услышанное.
- Увидимся, - бросил ей Уэсли, не оглядываясь. Я же, напротив, не сдержался: выражение ее лица было бесценно.
Мы уже заполнили багажник машины Уэсли покупками, а я все не мог перестать улыбаться.
Захлопнув багажник, Уэсли обернулся ко мне.
- Это было здорово, - сказал он со смехом. - Я ничего не говорил ей, потому что не был уверен, что ты захочешь, чтобы она знала, но ... это было классно.
Последней остановкой стал продуктовый магазин. Мы уже и так прилично потратили, и я подозревал, что здесь нам придется расстаться еще как минимум с полутора, а то и двумя сотнями долларов, потому что единственное, что у нас имелось из еды - это кофе, так что нам действительно предстояло купить многое. Ориентируясь на мой список, мы брали только самое необходимое: хлеб, молоко, яйца, зерновые, зубную пасту, жидкость для мытья посуды, стиральный порошок, а также те продукты, из которых я собирался готовить обед и ужин в течение следующих нескольких дней. В конце концов, мы оставили в магазине сто пятьдесят долларов.
Домой мы вернулись только после шести. И здорово вымотались, пока таскали все покупки вверх по лестнице, но скорее потому, что накануне не спали до пяти утра. Я отправил Уэсли отдохнуть, а сам в это время положил продукты в холодильник и разложил по полкам шкафчиков, решив разобраться с остальным завтра. Закончив, я включил фильм в стиле кунг-фу и рухнул на диван. Уэсли устроился рядом и положил голову мне на колени.
Я никогда не думал, что смогу быть настолько счастливым, но где-то на задворках сознания настойчиво билась одна мысль, не оставляющая меня в покое.
Уэсли уснул во время просмотра, а я то и дело смотрел на него, забывая о кино. Во сне он выглядел невероятно милым и юным. И пока я разглядывал его, маленькая беспокойная мысль продолжала расти, становясь все больше и больше.
Уэсли проснулся после того, как фильм закончился, и улыбнулся мне. Мой же растревоженный разум метался, и сердце стучало часто-часто: все, чего мне хотелось - это озвучить свои подозрения вслух. Я не мог больше думать ни о чем другом.
- Уэсли?
- Мм?
- Хм, та девушка, с которой ты спал... - начал я нерешительно, делая глубокий вдох, как перед прыжком в воду.
- А? - Уэсли поднял на меня глаза.
- Это была Джен? - я, наконец, набрался смелости спросить.
Уэсли быстро сел и, наклонившись вперед, положил локти на колени, вперившись взглядом в пол.
- Не все ли равно? - было очевидно, что ему категорически не хотелось снова касаться этой темы.
Я нахмурился: его реакция сказала мне все. Желудок неприятно сжался.
- Это ведь была она?
Уэсли нервно стиснул переплетенные пальцы.
- Зачем тебе это?
- Не знаю. Просто нужно, - на самом деле настоящая причина моей настойчивости заключалась в том, что я хотел, чтобы он опровергнул мои слова. Кто угодно, но только не она. Уэсли обреченно вздохнул, как будто смирившись с поражением. Я ошибался: он не был рассержен, ему было стыдно.
