"Не"нужная (СИ) - Шайн Энн
К тому моменту, как я долистал собранные материалы до конца, от бутылки осталась половина, а когда позвонила мать, я допивал последний глоток.
— Максюша, сынок! Как хорошо, что я до тебя дозвонилась! — начала тараторить женщина, что подарила мне жизнь, и её же отняла. — Представляешь, ко мне сейчас подошёл администратор отеля и сказал, что я должна оплатить своё проживание или меня выселят. Тут явно какая-то ошибка! Я попыталась оплатить с карты, но они все заблокированы!
— Никакой ошибки нет. Мама. Ты ведь знаешь про пожар?
Прикрыв глаза, уже зная, что сейчас начнётся, я откинулся на спинку сиденья.
— Конечно! Это просто ужасно! Я столько сил вложила в этот дом, каждый коврик, каждый крючок были мной отобраны с любовью…
— И ароматические свечи, от запаха которых тошнило мою жену.
Мне даже не нужно было видеть, чтобы знать, что она поморщилась.
— Сынок, у меня мало времени. Ты поможешь мне решить вопрос с отелем и картами? Я не могу быть здесь без денег.
— Нет, мама не помогу. Это я отозвал оплату за твоё проживание. И твои карты заблокировал тоже я.
— Макс?! — взвизгнула Любовь Ивановна Савельева так, что у меня заложило ухо. Невольно поморщился. — Как ты мог? Почему? Объясни немедленно, что происходит?!
— Это я тебя хотел спросить, мама. Что происходит?
— Это тебя твоя Лера надоумила? Это всё из-за этой мерзавки? Да?
— Тепло, — усмехнулся я, в то время как внутри меня рвало на куски от предательства самого близкого человека. — Ты ни в чём не хочешь мне признаться, мама?
— Я…
— Например, в том, что уезжая, ты подсыпала мне в еду препараты, — сказал названия, — которые нашли в моей крови, когда я попал в больницу. Знаешь, а ведь не случись пожара в ту ночь, я бы очнулся в одной постели с Абрамовой, уже, по вашей задумке, беременной моим ребёнком?
— Макс… — тихо ахнула мать.
— Или в том, что три недели назад с твоей карты были куплены таблетки, которые убили моего ребёнка?
— Сынок, то был ублюдок во чреве потаскушки! С чего ты взял, что он вообще был твой?
— ОН! БЫЛ! МОЙ! — заорал я, не сдержавшись. — Моя кровь и плоть! У него билось сердце! Я слышал это! Слышал, МАМА! Анализ ДНК подтвердил это. Ты убила собственного внука! Скажи, мама, за что?!
— Максим, послушай, сын, — спустя продолжительную паузу, продолжила она, но я не слышал в её голосе ни ноты вины. — Ты ещё молод. У тебя ещё будут дети. От Неллочки, или ещё от кого…
Что-то горячее потекло по щекам. Проведя ладонью по лицу, я увидел слёзы. Не помню, когда последний раз плакал как сопливая девчёнка, но сейчас не мог успокоиться.
— С самого начала я считала твой выбор ошибкой. Что могла тебе дать эта мерзкая вертихвостка, передком зацепила? Я защищала тебя, сын! У Нелли было десять процентов акций холдинга. Она — единственная наследница Володи. А что было у твоей Леры кроме клоповника в Мухосранске?
— Дай-ка подумать. Тридцать процентов акций холдинга? Да, мама. Представь себе.
— Макс… Я… Я же не знала! Почему ты мне не сказал? Это же всё меняет...
— Я мог бы показать тебе копию доверенности. Правда, она уже не действительна. Лера отозвала её и подала на развод.
— Макс, ты должен...
— Я ничего не должен. Никому. Особенно тебе! Ты — убийца! Тебе жить с этим. Убив моего ребёнка, ты убила меня! Пусть Абрамовы теперь оплачивают твоё проживание. А о моём существовании забудь! У тебя нет больше сына.
Сбросив звонок, я бросил телефон на заднее сидение и потянулся к бутылке, забыв, что она пустая. Мне нужно было ещё что-то, чтобы утолить свою боль и алкоголь в этом пусть плохо, но справлялся, как мне казалось.
С трудом управляя онемевшими пальцами, повернул ключ в замке зажигания и круто развернулся, взяв курс на ближайший алкомаркет.
Последнее воспоминание, как на выезде из посёлка, я не справился с управлением и машина на огромной скорости улетела в кювет. Потом резкая боль, темнота, снова больница, реанимация и слова врача, прозвучавшие приговором.
56. Долгожданный подарок
Лера. Полгода спустя
— Давай помогу, — послышался ласковый шёпот за спиной.
И тут же меня подхватили под попу и приподняли как раз к той самой мохнатой ветке, до которой не получалось дотянуться.
— Дима, — довольно пискнула я, хохоча. — С ума сошёл!
— Я готов прийти к тебе на помощь в любой момент и в любом деле! — важно ответил мой супруг.
Да, мы поженились. Правда, пришлось ждать два месяца, пока состоится развод с Савельевым. К слову, моему бывшему мужу пришлось несладко. Он попал в аварию, передняя часть машины — всмятку, Максим выжил лишь чудом.
Реанимация, несколько операций и восстановление… Савельев не вылезал из больниц, но в суд на бракоразводный процесс всё же пришёл, точнее приехал… на инвалидном кресле.
Увидев его, сжалось сердце. Мне хотелось спросить, как дела со здоровьем, что говорят врачи, но я не посмела. Если честно, даже в его сторону смотреть не могла. А он… Он удивил. Максим предложил перевести мне очень крупную сумму, в качестве моральной компенсации за то, что я пережила.
Но я отказалась. Глупо, не спорю, даже Юля потом отругала меня за это, но моя совесть не позволила взять эти деньги. Неизвестно, сколько ему самому бы ещё потребовалось на восстановление дома после пожара и на реабилитацию, а я не хотела забирать у него последнее.
Максим был моей несбыточной мечтой. Надуманным принцем, до которого мне, простой девушке, никогда не дотянуться. Савельев причинил столько боли, столько страданий, а я всё прощала ему. Глупая! Его эгоизм, надменность и тщеславие. Одна мамаша, Любовь Ивановна, чего только стоила. Никогда не прощу эту бессердечную женщину. Уверена, она обязательно получит по заслугам.
В высших кругах ходили слухи, что Максим отвернулся от своей матери и послал Абрамову к чертям собачьим. Говорят, она закатила грандиозный скандал прямо посреди улицы, поджидая Савельева возле одной из клиник. Тупая баба, что тут ещё скажешь. Алчная, лицемерная и продажная. Такая быстро найдёт замену Савельеву.
Жаль, что о нём такого сказать я не могу. Дима поведал мне, что та авария, в которую попал Максим, сильно ударила по его здоровью. Повреждения нескольких позвонков в поясничном отделе, из-за которых теперь, чтобы встать на ноги, ему придётся достаточно долго проходить реабилитацию.
Но это ещё не всё. Из-за травмы, велика вероятность что Савельев не сможет в будущем завести детей. Когда я услышала это, мне стало дурно. Голова пошла кругом, и все объяснения Димы, про повреждённые кровотоки в области гениталий прошли мимо меня. В голове словно сигнальная лампа мелькало одно и тоже — он не сможет иметь детей! Не сможет иметь детей! Не сможет!
Кто знает, наказали его свыше или так распорядилась сама судьба, но факт остаётся фактом. Он и его мать играли чужими судьбами, за что поплатились. Жестоко поплатились.
— А теперь ещё сюда один, — помогал мне Дима, подхватывая большой шарик ярко-алого цвета из наитончайшего стекла. — Давай, любовь моя, скоро Снежная со снежинкой придут, а у нас ещё ёлка не наряжена.
— Индейка! — выпалила я, округлив глаза. — У меня в духовке индейка!
— И она шикарно пахнет, скажу я тебе, — довольно кивнул супруг.
— Я проверю, не сгорела ли! — суетливо побежала на кухню, слыша вдогонку, что не стоит так переживать, сгорит и чёрт с ней. Главное, что мы будем встречать этот Новый год вместе, в кругу семьи.
Не могла с ним не согласиться. Семья — это самое важное, самое ценное, и я была безмерно рада, что вышла замуж за этого прекрасного мужчину.
Наше бракосочетание было скромным, хотя кое-кто порывался закатить пир на весь мир, но я не позволила, потому что не любила всю это помпезность, никому не нужную мишуру и привлечение всеобщего внимания. Приглашение получили только самые близкие: Юля со снежинкой и дядя Миша.
Было немноголюдно, но очень атмосферно и весело. А после турне, о котором я даже и не мечтала, красоты других стран, сказочные ночи на берегу разных морей и наполненное любовью сердце. Я расцветала после всего того, что пережила, оттаивала, отпуская боль, терзающую меня, и всё это благодаря Диме, который сотворил для меня самое настоящее чудо. Если бы не он… Даже думать не хочется о том, что было бы.
