На зелёный свет (СИ) - Ледовская Светлана
– Борь.
– Не думай сейчас. Забирай то зачем пришла и уходи. И ещё,- он склонил голову к плечу,- когда была у своего мужика, телефон с собой брала?
– Нет,- я закусила губу, понимая, что прокололась.- Он оставался в машине.
– В твоём аппарате маячок. Брось его здесь.
– Спасибо.
– Знаешь, а ведь я и вправду хотел с тобой замутить. Но потом узнал, какая ты стерва, и решил, что лучше.
– Заткнись!- вырвалось привычно, и мужчина довольно улыбнулся.
– Так-то лучше.
Глава 67
Выйдя из здания, я пошла прочь. Мне всё казалось, что кто-то из присланных Воеводиным охранников окликнет меня. А может и затолкает в машину. Знаю, Алекс не знает о Шатове, но он мог решить опередить меня и снова не оставить выбора.
Оказаться в его власти я не могла. Больше нет. Не могу представить себя вновь в его доме и постели. От последней мысли меня встряхнуло. Я вдруг отчётливо осознала, что не смогу больше довольствоваться ролью спутницы нелюбимого мужчины. Жизнь слишком коротка для компромиссов.
Мне всегда хотелось таких же отношений, как у родителей. Мама смотрела на отца с особой теплотой, касалась при каждой возможности, и даже её голос делался нежнее, когда она обращалась к нему. И папа не отставал. В его отношении сквозило неприкрытое обожание, от которого мама светилась.
Я мечтала встретить человека, который заставит мое сердце биться чаще. И встретила. Спустя годы, мне удалось себя убедить, что я ошиблась и Данил не тот мужчина. Но сейчас я вновь убедилась, что выбрала его ещё тогда, встретив брата из армии.
Мой. Несовершенный, мрачный, грубоватый, с редкой умопомрачительной улыбкой.
– Всё хорошо?- Данила ухватил меня за плечо. Он ждал меня перед кофейней напротив офиса и видимо нервничал.- Мне стоило пойти с собой.
– Нам ни к чему лишние глаза,- повторила я и мягко сжала его пальцы.- Поехали?
– Твой шлем,- он всерьёз водрузил на мою голову эту тяжелую штуку и застегнул под подбородком ремешок.
– Заботливый,- шепнула, приподнявшись на носочки.
– Ты у меня одна.
Так просто он снова запустил мне сердце.
Садясь за ним на сиденье, не смогла не признать, что даже на мгновенье не испытала страха перед скоростью и дорогой. Не с ним.
– Держись, Лисёнок.
Мотор взревел. Мотоцикл сорвался с места.
***
Зная, что делаю глупость, собрала вещи в спортивную сумку. Уместилось не так много, как мне хотелось и гораздо больше, чем мне может понадобиться.
– Тебе нужен свежий воздух. Работать можно удалённо,- убеждал Док, с любопытством изучая мой ящик с нижним бельём.- Это можно носить?- он подцепил пальцем кружевной пояс от чулок.
– Это можно не снимать,- насмешливо ответила я, отбирая фривольную вещицу. Изысканное бельё стало моей слабостью. Я часто баловала себя чем-нибудь особенным.
– Мне нравились розочки,- заговорщически сообщил Шатов.
– Когда-то и я их любила,- пожав плечами, бросила несколько невесомых комплектов с сумку.
– Ты стала шикарной,- в мужском голосе послышались хриплые нотки.- Всегда была красивой, но сейчас превратилась в роскошную.
К комплементам посторонних я привыкла. Они не казались важными, но слова мужчины стоящего напротив – смущали. От них на щеках растекался
Зная, что делаю глупость, собрала вещи в спортивную сумку. Уместилось не так много, как мне хотелось и гораздо больше, чем мне может понадобиться.
– Тебе нужен свежий воздух. Работать можно удалённо,- убеждал Док, с любопытством изучая мой ящик с нижним бельём.- Это можно носить?- он подцепил пальцем кружевной пояс от чулок.
– Это можно не снимать,- насмешливо ответила я, отбирая фривольную вещицу. Изысканное бельё стало моей слабостью. Я часто баловала себя фривольными вещицами, которые порядочная девушка никогда бы не надела на себя.
– Мне нравились розочки,- заговорщически сообщил Шатов.
– Когда-то и я их любила,- пожав плечами, бросила несколько невесомых комплектов с сумку.
– Ты стала шикарной,- в мужском голосе послышались хриплые нотки.- Всегда была красивой, но сейчас превратилась в роскошную.
К комплементам посторонних я привыкла. Они не казались важными, но слова мужчины стоящего напротив – смущали. От них на щеках растекался румянец. А в груди слишком громко билось сердце.
***
Дом казался слишком знакомым. Почти как родительский. Просторный, светлый, не пафосный и такой родной. Я замялась на пороге. Шатов обнял меня со спины.
– Ну чего ты, Линусь?- проурчал он мне на ухо, легонько подталкивая меня в холл.- Ты же уже здесь была.
– Не так,- смутившись ещё сильнее, выставила перед собой рюкзак.
– О чём ты?
– Я была здесь по-другому,- так странно говорить это вслух. Видимо сказывалась привычка выдавать только нужную информацию.- До этого я не приходила сюда жить.
Его руки сжались чуть крепче, что не приносило дискомфорта.
– Я ведь привыкла быть одна.
Шатов довёл меня до дивана и усадил на упругую подушку. Пришлось отложить багаж и скрестить дрогнувшие пальцы на коленях. Мужчина сел на пятки передо мной. Большие ладони накрыли мои.
– Чего ты боишься, Лисенька?
– Ну, – я запнулась, поняв, что могу не отвечать, но хочу. Хочу разделить это с другим человеком.- Раньше мне казалось, что быть одному плохо. А потом, – я сглотнула,- иногда это лучше, чем компания не того человека. Мне с Даринкой было хорошо в Лондоне. Она не капризный ребёнок. Тихая и мечтательная. Иногда я засыпала возле её кроватки и до утра не поднималась. А она перебирала мои волосы и рассказывала шепотом сказки. Знаешь,- я грустно улыбнулась,- это были самые счастливые дни. Когда мы оставались одни.
Шатов сел рядом и затянул меня к себе на колени.
– Она у тебя лапочка, верно?
– Да, я ее тоже так зову. Звала иногда,- поправила я себя с горечью.- Прозвища в доме Воеводина не приветствуются. И слово "мама" у нас не было приятно.
– Это как?- мужчина нахмурился.
– В Европе принято называть родителей по именам.
– Глупости.
– Знаю,- прильнув к нему, прикрыла глаза.- Мы часто были вдвоём. Порой месяцами. Я даже успевала забыть.
Он терпеливо ждал, когда я решусь продолжить. Нежно гладил по волосам и слегка касался губами лба.
– Я надеялась, что он наиграется и отпустит меня. Ведь у него столько возможностей и девок. Вот только все его любовницы стали походить на меня. Иногда я встречала их в кафе. Пару раз Алекс меня с ними знакомил. Ждал реакции. И я ждала. Что он меня отпустит. Потом я решила, что беременна. И, – всхлипнув, стёрла слёзы со щеки,- хотела сбежать.
Воспоминания заставили меня задрожать.
***
В тот день я не стала брать с собой вещи. Только документы в крохотной сумочке, телефон и мятые купюры. Деньги эти мне давал Воеводин. После каждой ночи, проведённой в моей постели, он оставлял их на столике. Думаю, мужчина делал это по привычке. Так ему было проще. Наверно полагал, что этим рассчитывался за моё унижение. Он не замечал, что я ничего не покупаю. Или не придавал этому значения. Не думаю, что он воспринимал меня всерьёз и определённо не считал, что я способна уйти.
Выбравшись из дома через дверь для персонала, я двинулась в сторону ближайшего магазина. Там купила солнечные очки, кепку и вызвала такси.
В аэропорту я смогла приобрести билет и нашла место в зале ожидания. Сердце билось в груди отбойным молотком. От страха тряслись руки. В каждом проходящем мимо мужчине мне мерещился Воеводин. Я вздрагивала, кусала губы и наверняка выглядела подозрительной. Охранник меня не испугал. Он дежурно улыбнулся и попросил пройти с ним. Не отвечая на вопросы, отвёл в тесную комнату для осмотра, забрал вещи и оставил одну. Я твердила себе, что это формальность. Проверят документы, допросят и отпустят на рейс. Скоро я окажусь дома. Со своими мальчиками. И Шатову позвоню. Просто послушаю его голос и положу трубку.
