Экс-любовники (СИ) - Салах Алайна

Тут мой профессионализм ожидаемо даёт сбой, и я едва удерживаюсь, чтобы прилюдно не вытрясти из него ответ, что это за дела такие. И только напоминание о том, что наступать нужно постепенно, заставляет меня успокоиться и вернуться к текущим делам.

В обед ко мне в кабинет вламывается Полина и учиняет настоящий допрос с пристрастием. Выясняется, что о нашем с Каримом совместном приезде теперь даже поставщик мяса в курсе, и всем хочется знать, была ли это одноразовая акция либо же мы встречаемся.

— Мы, конечно, встречаемся, — с нескрываемым удовольствием отвечаю я. — Но только попробуй рассказать кому-нибудь о нашем прошлом.

Выпроводив её, я иду на кухню, чтобы продегустировать новые лимонады Марата, и по пути встречаю Толика. Я с ним сегодня уже дважды сталкивалась, и оба раза он делал вид, будто меня нет. Психует из-за отпуска.

— Поговорить можем? — буркает Толик, глядя мимо меня.

— Не проблема. Пошли ко мне в кабинет.

Толик выглядит так, будто хочет возразить, но потом послушно плетётся за мной.

— Слушаю тебя, — великодушно изрекаю я, прикрывая за нами дверь.

— Отпуск мой верни, — хмуро, но требовательно бросает он и наконец удосуживается посмотреть мне в глаза.

Ну вот как его не потроллить?

— Разве так просят, Толик? Ты бы для начала поздоровался.

— Я перед тобой лебезить не собираюсь, — с вызовом продолжает он. — И то, что ты с владельцем мутишь, мне пофигу. Должна отпуск — дай. Есть, в конце концов, Трудовой кодекс.

— А в каком трудовом кодексе указано, что разрешено коллег подставлять перед начальством?

— Я просто поинтересовался, когда привезут зелень.

Я чувствую растущее раздражение, как случается всякий раз, когда из меня хотят сделать идиотку. Тем более когда идиотку из меня пытается сделать глуповатый дрыщ Толик.

— Дурака перед кем-нибудь другим строй. Впредь подумаешь, прежде чем на меня с вилами идти.

— Отпуск мой верни, — упрямо повторяет он, будто меня не слыша.

— Не-а, — с издёвкой улыбаюсь я.

— Вот что ты за сука такая зарвавшаяся! — взвивается Толик, за секунду приобретая цвет сочного азербайджанского томата. — Беспредельщица! Не была бы ты бабой — вломил бы тебе леща.

Меня веселит его беспомощное бешенство, а с губ уже готова слететь новая острота, но в этот момент я замечаю в дверях Карима и машинально захлопываю рот. Потому что, судя по налитому чернотой взгляду, ничего из происходящего его не веселит.

— Вещи свои собрал и на выход, пока я тебе самому не вломил, — гневно цедит он, уничтожая Толика взглядом. — Быстро.

За какие-то несколько секунд лицо Толика меняет десяток оттенков: от бледно-зелёного до пунцово-красного. Он беззвучно шамкает губами и, так и не произнеся ничего внятного, протискивается мимо Карима к распахнутой двери.

Я и сама не сразу нахожусь, что сказать, потому что подобной развязки не ожидала. В смысле того, что Карим психанёт и уволит Толика. Если не брать во внимание нашу дурацкую баталию, сотрудник-то он хороший. Толик настучал Кариму на моё отсутствие, в отместку я лишила его отпуска — это всего лишь часть закулисной войны за звание альфы. И то, что он меня сукой назвал, вполне закономерно и нисколько не обидело. Наоборот, даже польстило моему самолюбию как самоличное признание Толиком своейбеспомощности.

Карим всё ещё пребывает в бешенстве, глаза мечут молнии. Надо как-то его успокоить.

— Мне кажется, ты немного недопонял услышанное и поэтому погорячился, — осторожно произношу я. — У нас с Толиком произошло небольшое недоразумение, и мы в нём почти разобрались…

— Ничто из услышанного мной на это не указывало, — отрезает Карим, и меня вдруг посещает смутное подозрение, что злится он не только на су-шефа.

А иначе откуда взялся этот резкий тон?

— Это правда недоразумение. Толик хоть и противный, но толковый и исполнительный… Будет глупо его потерять. Сейчас сезон и полноценную замену мы ему вряд ли подыщем.

Говорю это и сама понимаю, что Толика ни в коем случае нельзя упускать. Послезавтра терраса открывается и нагрузка на кухню возрастёт вдвое. Ну поскандалили — с кем не бывает? Я же специально его выводила, чтобы проучить основательно, да и с отпуском действительно было чистейшей воды самоуправство. Думала, урок ему преподам, чтобы дальше стучать неповадно было, и мирно разойдёмся. А тут…

— Карим, — ласково начинаю я, делая шаг ему навстречу, — давай я Толика догоню и верну, пока не поздно, ладно?

И чтобы усилить эффект от своей просьбы, кладу ладони ему на плечи и кокетливо трусь носом об подбородок. Любой мужчина при правильном подходе превращается в воск, и Карим, сходящий по мне с ума, не исключение.

Ну или нет.

— Неважно, в чём заключалась суть конфликта, Вася, — бескомпромиссно заявляет он, напрочь игнорируя мои кошачьи повадки. — Того, что я услышал, было достаточно.

Я поверженно вздыхаю. Вот чёрт. Не думала, что до этого дойдёт, но деваться мне, похоже, некуда. Ведь провальную миссию по поиску нового су-шефа придётся осуществлять не кому-нибудь, а мне.

— Я лишила Толика отпуска в обход графика, — признаюсь со скрежетом. — Из-за того, что тебе настучал о моём опоздании. Я это к тому, что он не просто так психовал.

— Я примерно так и понял, — отвечает Карим и, аккуратно расцепив замок из моих рук у себя на шее, опускает их вниз. — Это ничего не меняет. Как я могу сохранить ему работу, если знаю, что он оскорблял мою женщину?

После этих слов мне становится ещё хуже. И даже собственническое «моя женщина» не радует. Карим остаётся Каримом. Даже если не одобряет моё поведение — всегда выберет меня, а не кого-то другого. В клубах много раз чуть до драк не доходило из-за этого. Я в весёлом угаре какому-нибудь жлобу фак покажу, а Карим потом за мою честь вступается. И никогда он не выяснял, кто виноват.

Не было бы у меня совести — радовалась бы такому карт-бланш. Но совесть у меня немножко есть, и сейчас она вопит о том, что я подложила «Родену» и самому Кариму жирнющую хрюкающую свинью. Без Толика кухня точно перестанет справляться, и мы завалим долгожданное открытие веранды.

— Я совсем не обиделась, — бормочу я, от расстройства опуская глаза. — Сама не подарок и на обиженное тявканье Толика не обратила никакого внимания.

Молчание Карима говорит красноречивее слов. Повторяться он не собирается. Толик уволен, и точка. Ошибкой было забыть, что по гороскопу Карим — татарский овен. Если уж решил упереться рогом — никто его не сдвинет.

— Какие планы на вечер? — заискивающе пищу я, желая поскорее убедиться, что инцидент, по крайней мере, никак не отразился на наших отношениях.

Карим глубоко вздыхает, словно заставляет себя переключиться в новый режим и, быстро взглянув на часы, говорит уже другим тоном, гораздо более мягким и приветливым:

— Мне через час к отцу в офис заехать нужно, а после за тобой заеду и поедем ужинать.

Напряжение внутри меня моментально гаснет, выталкивая наружу облегчённую улыбку. Чёрт с ней, с заменой. Найду. Главное, что с Каримом не поругались и у нас всё по-прежнему хорошо.

29

В машину Карима я сажусь, ощущая взгляды десятков глаз, устремлённых мне в спину. Наверняка весь персонал подглядывает за нами в окно и шёпотом называет меня сучкой за то, что послужила причиной увольнения Толика. Даже выть хочется от безысходности, что вот так всё неудачно случилось. Открытие террасы должно было стать моим мини-триумфом, а в итоге обернулось макси-головняком. В самые кратчайшие сроки нужно найти замену Толику, и я искренне надеюсь, что для этого не придётся обивать пороги столичных заведений с подлой миссией переманить в «Роден» чужого су-шефа.

— Может, всё-таки вернём Анатолия? — Потянувшись, чтобы поцеловать Карима, я не забываю эротично сжать его ширинку. — Ну пожа-а-а-луйста.

— Нет, — неэротично отрубает он и, быстро чмокнув меня в губы, трогает машину с места. — Искин дорогой звонил. Они в чайхане неподалёку сидят. Можем присоединиться к ним, если хочешь.