Дьявол зимой - Клейпас Лиза
– Ну-ну, успокойся. – Уэстклифф обнял ее напряженную фигурку и притянул к себе. – Судя по рассказам Дейзи и Аннабеллы, у нее было достаточно возможностей, чтобы поделиться с ними, если все так скверно. Однако она этого не сделала. Ладно, если это облегчит твою душу, я поеду в клуб и предложу ей убежище. Она может перебраться к нам в Гемпшир, если пожелает.
– Надолго? – спросила Лилиан, крепче прижавшись к нему.
– Насовсем, конечно.
– О, Маркус... – Ее карие глаза заблестели. – Ты и вправду сделаешь это?
– Все, что угодно, дорогая, – нежно отозвался он. – Лишь бы ты была счастлива.
В результате Уэстклифф отправился в клуб, чтобы убедиться, что Эванджелина является пленницей, которую удерживают против воли. Вопреки его ожиданиям он обнаружил женщину, которая явно питала теплые чувства к Сент-Винсенту и, похоже, жаждала и дальше оставаться в его обществе.
Что касалось Себастьяна... Трудно было поверить, что он, всегда относившийся к женщинам с легким презрением, только что рискнул жизнью ради одной из них. А услышать, как он, никогда и ни о чем не сожалевший, просит прощения, а потом чуть ли не умоляет защитить его жену... это и вовсе выходило за рамки возможного. Напрашивался неизбежный вывод: Сент-Винсент, как это ни странно, научился заботиться о ком-то больше, чем о самом себе.
Невероятно! Как этой девчушке, Эванджелине Дженнер, удалось произвести подобные изменения в Сент-Винсенте, светском льве, известном своим высокомерным безразличием, оставалось загадкой? Однако Уэстклифф давно понял, что не все тайны взаимного притяжения полов поддаются логическому объяснению. Порой изломы в двух человеческих душах становятся теми скрепами, которые удерживают их вместе.
– Миледи, – мягко произнес он.
– Эви, – поправила она, все еще прижимая руку своего мужа к лицу.
– Эви. Я должен знать, почему из всех мужчин вы обратились именно к Сент-Винсенту с предложением жениться на вас?
Осторожно опустив руку Себастьяна, Эви грустно улыбнулась.
– Мне нужно было освободиться от опеки родственников, причем навсегда и на законном основании. Замужество казалось единственным выходом. Но, как вы наверняка заметили, меня не осаждали толпы поклонников, домогавшихся моей руки. Когда я узнала, как Сент-Винсент поступил с Лилиан, я была в ужасе... но потом мне пришло в голову... что он, пожалуй, единственный из моих знакомых, кто находится в таком же отчаянном положении, как я. Достаточно отчаянном, чтобы согласиться на все.
– И вы рассчитывали, что он возьмется управлять клубом вашего отца?
– Нет, он сам так решил, к моему удивлению. Собственно, он не переставал меня удивлять на каждом шагу.
– Вот как?
– Он делал все возможное, чтобы создать мне максимум удобств, при всем его показном равнодушии. – Эви перевела взгляд на лицо мужа, по-прежнему пребывавшего в забытьи. – Он совсем не бессердечен, сколько бы ни притворялся таковым.
– Пожалуй, – согласился Уэстклифф, – хотя до сегодняшнего вечера я в этом сомневался.
Глава 18
Хотя Кэм и Уэстклифф действовали с предельной осторожностью, перемещение наверх отняло у Себастьяна последние силы. Эви следовала за ними по пятам, не сводя исполненного сострадания взгляда со смертельно бледного лица мужа. Кэм был потрясен и растерян, хотя и не подавал виду, сосредоточившись на текущих проблемах.
– Не представляю, как он пробрался внутрь, – пробормотал он, имея в виду Булларда. – Я знаю здесь все входы и выходы. Мне казалось, я сделал все, чтобы перекрыть...
– Ты не виноват, Кэм, – негромко сказала Эви.
– Должно быть, кто-то из служащих впустил его, несмотря на мое распоряжение...
– Ты не виноват, – повторила Эви, и молодой человек замолчал, хотя было ясно, что он не согласен.
Уэстклифф хранил молчание, не считая нескольких коротких указаний, когда они сворачивали за угол. Он поддерживал торс Себастьяна, а Кэм держал за ноги. Хотя Себастьян был крупным мужчиной, оба обладали недюжинной силой и без особого труда доставили его в главную спальню. В комнате только что закончился ремонт. Стены покрывал свежий слой кремовой краски. Старую постель заменили великолепным ложем, доставленным из городской резиденции Себастьяна. Едва ли кто-нибудь мог представить, что эта комната снова превратится в больничную палату – так скоро после смерти ее отца.
Две горничные, следуя указаниям Эви, принесли полотенца и воду и разорвали простыни на широкие полосы. Себастьяна положили на кровать. Эви стянула с него сапоги, пока Кэм с Уэстклиффом снимали с его безвольного тела запачканную кровью одежду. По молчаливому уговору они оставили на нем белые льняные подштанники из соображений приличия.
Окунув в воду чистую тряпицу, Эви смыла кровавые пятна с тела мужа. Кое-где кровь подсохла, образуя ржавую корку на золотистой поросли, покрывавшей его грудь. Его мощное тело казалось похудевшим и беспомощным, несмотря на тугие мышцы, натренированные постоянными физическими упражнениями и схватками в темных аллеях.
Уэстклифф взял салфетку и осторожно промокнул кровоточащую рану, желая лучше рассмотреть ее.
– Судя по размеру отверстия, Буллард стрелял из пистолета пятидесятого калибра.
– Пистолет у меня, – коротко отозвался Кэм. – Буллард бросил его на галерее, после того как выстрелил.
Уэстклифф заинтересованно прищурился:
– Покажите его мне.
Молодой человек извлек пистолет из кармана сюртука и протянул его графу рукояткой вперед. Тот взял оружие и прошелся по нему опытным взглядом бывалого дуэлянта.
– Это дуэльный пистолет, – заметил он. – Довольно дорогая игрушка из парного набора. Изготовлен «Мэнтоном и сыновьями», что на Дувр-стрит. – Уэстклифф помедлил, разглядывая оружие. – Здесь есть серебряная табличка... полагаю, с именем владельца. Правда, она слишком потускнела, чтобы разобрать надпись. – Он сунул пистолет в карман, бросив на Кэма повелительный взгляд. – Я оставлю его у себя, с вашего разрешения.
Понимая, что его разрешение на самом деле не требуется, Кэм сухо отозвался:
– Разумеется, милорд.
Дальнейшему разговору помешало прибытие доктора Хаммонда, добродушного бородатого человека с безупречной репутацией, который лечил ее отца. Кэм и Уэстклифф вышли из комнаты, пока доктор осматривал пациента, промывал и перевязывал рану.
– Хотя важные органы не пострадали, – сказал он Эви с серьезным выражением лица, – это тяжелое ранение. Выздоровление зависит от жизнеспособности пациента, ухода... и, конечно, от божественного провидения. Скорее всего ему не удастся избежать лихорадки. В таких случаях обычно делается кровопускание, чтобы выпустить дурную кровь. Я буду навещать вас ежедневно, а вы постарайтесь обеспечить ему покой. Кроме воды, можете давать ему крепкий бульон. Я оставлю вам лекарство, которое облегчит его состояние.
Он вручил ей пузырек с морфием и отбыл.
Эви укрыла Себастьяна, который продолжал дрожать от шока и потери крови, стеганым одеялом. Он открыл глаза и с трудом сфокусировал на ней взгляд.
– Если мне требуется божественное провидение, – прошептал он, – я здорово влип... если только мы не найдем продажного ангела, которого можно подкупить.
Изумленный смешок сорвался с губ Эви.
– Не богохульствуй. – Она налила немного настойки в ложку и обхватила его шею согнутой в локте рукой. – Выпей это.
Себастьян проглотил лекарство, скорчил гримасу и выругался.
Продолжая поддерживать его голову, Эви потянулась за чашкой с водой и поднесла ее к его губам.
– Пей, – скомандовала она.
Себастьян послушно сделал несколько глотков и откинулся на подушки.
– Буллард...
– Кэму не удалось поймать его. – Эви взяла баночку с мазью и осторожно смазала его потрескавшиеся губы. – Они с лордом Уэстклиффом внизу, разговаривают с констеблем, которого прислали для расследования этого дела.
– Кто-нибудь еще пострадал? – спросил Себастьян. Он попытался сесть, но охнул и упал на подушки, пронзенный острой болью.
