Джейми Бигли - Бунт (ЛП)

— Потому что хотела, чтобы ты остался, — сказала она мягко.

— Детка, я не уехал бы из-за этого долбанного телешоу.

Грейс придвинулась поближе к нему, закинув ногу на его бедро. — Я не хотела рисковать. Месячные уже закончились.

— Да?

— Да. — Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы.

— Сначала я хочу поговорить.

— Поговорить? — Она нахмурилась, глядя на него.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло с Уинстоном. Ты кому-нибудь говорила, что тебя это все еще беспокоит?

— Айс, я не хочу говорить об этом. Верь мне. У меня было несколько дорогостоящих врачей.

— Расскажи мне, — настаивал он.

Грейс начала отодвигаться, но Айс остановил ее: — Я хочу держать тебя в своих объятиях, пока ты будешь рассказывать мне.

— После того, как дверь гаража закрылась, Уинстон направил на нас оружие и сказал, чтобы мы вышли из машины. Он заставил нас спуститься в подвал, где потом приковал нас цепями. Там не было окон, но он установил там какую-то мебель и постелил коврик, чтобы ноги не мерзли. Мы ожидали, что он станет нас насиловать или подвергнет пыткам, но он этого не делал. Он сказал нам... Он сказал нам, что хочет себе жену, но ему нужно время, чтобы решить, кто лучше из нас подойдет на эту роль. Мы с Симоной были напуганы, но надеялись, что одной из нас удастся сбежать. Потребовалось всего несколько дней, чтобы понять, что ничего подобного не произойдет. Он никогда не освобождал нас вместе. Однажды он освободил меня и позволил подняться наверх и провести время с ним, потом он провел время с Симоной. Он проводил с нами игры разума. Он спускался вниз и притворялся, что убил одну из нас. Когда мы начинали кричать, он угрожал, что застрелит нас. Однажды он изменил голос и прикинулся полицейским и когда мы начали кричать, он спустился вниз с пистолетом, направив его на нас, якобы собираясь пристрелить обеих.

— Так вот почему твой крик кажется мне таким странным.

Грейс кивнула. — Это — улучшение. У одного из врачей я срывалась на крик при любой возможности. Те шесть недель были самыми долгими в моей жизни. В ночь , перед тем, как мы были спасены, Уинстон убедил нас, что он выбрал девушку для себя, а ту, которую не выбрал, убьет утром. — Грейс продолжала говорить сквозь слезы, которые начали душить ее.

— Симона хотела, чтобы я передала сообщение ее родителям и я сказала, что сделаю это, чтобы только успокоить ее и когда я услышала его шаги, я сорвалась на крик.

— Ты собиралась пожертвовать собой ради подруги?

— Да. Я любила Симон как сестру. Она была единственным ребенком у матери. Он убедил меня, что выбрал Симон, но, так или иначе, я ему не доверяла.

— Что произошло дальше?

— Я заснула, а когда проснулась, обнаружила Симон мертвой. Подвал был старый. Она нашла банку растворителя и выпила его. Она также ему не доверяла. Она пожертвовала собой ради меня. — Слезы, которые она не могла сдерживать, катились по ее щекам.

Айс притянул ее ближе.

— Уинстону было плевать. Он наблюдал за тем, как она умирала. Когда полиция штурмовала дом, он рыл могилу для нее, рядом с могилой Аврил.

— Господи, детка. Ты передала матери Симон ее послание?

— Да, но она не стала слушать. Она обвиняет во всем меня, потому что Симон была тогда со мной. Я пообещала, что с ней все будет в порядке, когда спрашивала, может ли она поехать со мной в Штаты. Она сказала, я должна была умереть и она права. Это моя вина. Я уговорила своих родителей тогда выйти без них. Мой отец хотел, чтобы мы подождали, пока маме не станет лучше, но я была избалованной, поэтому не послушала.

— Грейс, ты была молода и в отпуске. Ты не хотела сидеть в одном номере с родителями. Я уверен, что Аврил и Симон точно также стремились уйти, как и ты.

— Да, стремились, но я дала обещание их родителям. Я должна была подойти к этому более ответственно, — заспорила она.

— Ты так и поступала. Только потому, что Симон умерла раньше, не отнимает того факта, что ты собиралась пожертвовать своей жизнью ради нее. Мать Симон не имела никакого права вешать на тебя всю вину за эту поездку. Есть только один человек, ответственный за смерть этих девочек, это Леон Уинстон. Можно задать тебе вопрос?

— Почему ты не говоришь с французским акцентом? Я думал, что вы с матерью владеете им в совершенстве, не смотря на то, что твой отец американец.

— Это потому, что девушка, которую освободили, не была той, за которую ее приняли репортеры. Репортеры преследовали нас для истории. Единственным способом жить нормальной жизнью, было изменить себя до неузнаваемости для общественности. Я брала уроки французского, перекрасила волосы и набрала 15 фунтов. Я даже не вернулась обратно в Париж, чтобы папарацци не узнали, что я вернулась.

— Теперь все закончилось. Они гнались за новыми историями, чтобы забыть про эту.

— Как по мне, то это старая новость. Мне иногда кажется, что я слышу его шаги. — Она задрожала возле Айса.

— Детка, он больше не сможет причинить тебе вред.

— Я знаю это, Айс. Даже если его и признают в будущем вменяемым, его посадят за убийство. Я знаю, что он больше никогда не выйдет на свободу.

— Он никогда не будет вменяемым. Он — овощ, — удовлетворенно сказал ей Айс.

— Откуда ты знаешь?

Когда Айс не ответил, она попыталась отстраниться. — Ты не можешь испытывать сочувствия к этому негодяю. Он не был сумасшедшим, он был злым и хотел того, чего не мог иметь, поэтому он украл это. Он, может, и не насиловал вас и не пытал, но морально он вас испытывал. Я не собирался позволять ему тешить себя надеждой, что через сорок лет он выйдет сухим из воды. Я удостоверился в этом прежде, чем его шея была сломана. Теперь он вынужден дышать через чертову машину, и мочится через трубочку. В любой момент кто-то может прийти и вырубить машину. — Айс щелкнул пальцами. — Он будет жить с этим страхом всю оставшуюся жизнь.