Джоди Эллен Малпас - Одна обещанная ночь (ЛП)

- Думаю, вам известно, что я не начальник Оливии, миссис….

- Тейлор! – она практически визжит, довольная тем, что он подтвердил ее подозрения.

- Я Миллер Харт. Очень приятно, миссис Тейлор, – он целует тыльную сторону ее ладони – на самом деле целует ей долбанную руку!

Нан хихикает, как школьница, и теперь мое замершее в шоке сердце начинает глухо стучать в груди. Он восхитителен в сером костюме-тройке, белой рубашке и галстуке серебристого цвета… посреди Харродс.

- Делаешь покупки? – силясь, выдыхаю.

Он рассматривает меня, отпустив морщинистую руку Нан, и поднимает два пакета с костюмами:

- Просто покупал кое-какие новые костюмы, когда обаятельный смех привлек мое внимание.

Не обращаю внимания на комплимент:

- Потому что у тебя недостаточно костюмов? – спрашиваю, вспомнив бесконечные ряды соответствующих пиджаков, брюк и жилеток, занимающих три стены его гардеробной. Ни разу не видела его в одном и том же дважды.

- Никогда не бывает достаточно костюмов, Ливи.

- Согласна! – взволнованно восклицает Нан. – Так занятно видеть хорошо одетого молодого человека. Эти молодняки с джинсами, прилипшими к заднице, и нижним бельем, выставленным напоказ всему честному народу… Я просто не понимаю этого.

Легкое изумление Миллера очевидно.

- Согласен, – он кивает задумчиво, переводя взгляд на меня в то время, как я размышляю, насколько глупо это звучит – отнести его к категории молодых парней. Он молод, но его образ гораздо наглее, опытнее – мужской. Он ведет себя старше своего возраста, даже выглядя так невероятно великолепно в свои двадцать девять. – Этот ананас выглядит аппетитно, - кивает на корзину в моих руках.

- Прямо с языка сорвали! – довольно замечает Нан, снова с ним соглашаясь. – Стоит каждого пенса.

- Так и есть, - отвечает Миллер. – Еда здесь безупречная. Вы должны попробовать черную икру. – Он тянется к ближайшей полке и берет баночку, показывая ее Нан. – Она особенная.

А я просто пялюсь на то, как Нан рассматривает баночку, став необыкновенно покладистой, и болтает с ним в продуктовом отделе Харродс. Хочется свернуться в комочек и спрятаться.

- Так как вы с моей очаровательной внучкой познакомились?

- Очаровательная – ключевое слово, согласитесь? – спрашивает Миллер, поставив баночку на место и покрутив ее, чтобы этикетка встала так, как была прежде. Он не останавливается на этом. Касается рукой каждой баночки, выравнивая все по одной линии.

- Она куколка, – Нан незаметно толкает меня локтем, пока Миллер заканчивает приводить полку в порядок.

- Да, она такая, – он смотрит на меня, и я чувствую, как лицо вспыхивает под его внимательным взглядом. – Она готовит самый лучший кофе в Лондоне.

- Правда? - выплевываю я. Лживый ублюдок. Давит своим очарованием.

- Да. И я был очень разочарован, когда вырвался сегодня утром и обнаружил, что ты заболела.

Краснею еще сильнее:

- Мне уже лучше.

- Я рад. Твоя коллега не так дружелюбна, как ты, – в его словах скрытый смысл. Он играет в игры, и это чертовски раздражает. Дружелюбная или доступная? Если бы здесь не было Нан, я бы задала такой важный вопрос, но она здесь, и мне нужно увести ее и себя из этого до боли сложного положения.

Беру ее под локоть:

- Нам пора идти, Нан.

- Пора?

- Да, - пытаюсь тащить ее вперед, но она приросла к месту, – приятно было тебя увидеть. – Натянуто улыбаюсь Миллеру и тащу ее сильнее. – Идем, Нан.

- Хочешь присоединиться ко мне сегодня за обедом? – спрашивает Миллер с нотой настойчивости в голосе, которую, возможно, слышу только я.

Перестаю пытаться сдвинуть неподвижную бабулю и испепеляю Миллера вопросительным взглядом. Он пытается получить свое оставшееся время и использует бабушку в своих целях, коварный придурок.

- Нет, спасибо, – я чувствую, как Нан сверлит меня шокированным взглядом.

- Ливи, ты должна принять приглашение этого джентльмена на обед, - скептически заявляет Нан. – Очень любезно с его стороны.

- Я не часто это делаю, - тихо вмешивается Миллер, как будто я должна быть благодарна. Это только усиливает мое раздражение, так что я пытаюсь напомнить себе, почему поклялась никогда больше с ним не видеться. Тяжело, когда упрямая голова посылает мне поток картинок переплетения наших обнаженных тел и воспроизводит теплые слова, которыми обменивались.

- Видишь! – кричит мне в ухо Нан, отчего я вздрагиваю. Бестактность в голосе исчезла, и ее место заняло безумство. Губы растягиваются в глупую улыбку на ее лице, когда она поворачивается к Миллеру. – Она с удовольствием пойдет.

- Нет, не пойду, но спасибо, – стараюсь увести свою раздражающую бабушку от будоражащей сердце расплаты, но застывшая старая лиса отказывается шевелиться. – Идем, - прошу я.

- Буду рад, если ты передумаешь, - от ласкового шепота Миллера прекращаю попытки сдвинуть упирающуюся бабушку и слышу ее мечтательный вздох, пока она рассматривает до раздражения красивого мужчину, который покорил меня. Но потом ее мечтательный взгляд становится немного смущенным, и я следую за ее глазами, чтобы понять, что заставило ее измениться в лице. Рука с хорошим маникюром лежит на плече Миллера, бледно-розовый шелковый галстук свисает с этой руки, ложась на его грудь.

- Вот этот подойдет идеально, – знакомый бархатный голос. Мне не нужно смотреть на это великолепное лицо, чтобы понять, кому принадлежит эта рука, так что вместо этого, перевожу взгляд с шелкового галстука на Миллера. Челюсть стиснута, высокий силуэт неподвижен. – Как думаешь? – спрашивает она.

- Нормальный, - тихо отвечает Миллер, продолжая смотреть на меня.

Нан молчит, я молчу, и Миллер немногословен, но потом женщина выходит из-за него и расправляет галстук, тишина разбивается.

- Что вы думаете? – спрашивает бабулю, которая кивает, даже не взглянув на галстук, продолжая вместо этого рассматривать эту появившуюся из ниоткуда прекрасную женщину. – А вы? – она спрашивает меня, играя с инкрустированным бриллиантами ожерельем, всегда обрамляющим ее прелестную шею. Вижу угрожающий взгляд из-под опущенных ресниц с идеальным макияжем. Она метит свою территорию. И не является деловым партнером.

- Симпатичный, - шепчу я, опуская корзину, и решаю больше не уговаривать бабушку уйти. Мне нельзя оставаться с бабулей и оставаться под прицелом пренебрежительного взгляда этой идеальной женщины. За какой бы угол я не повернула, он там. Это безнадежно.

Оцепенев, я лавирую между различными отделами, пока не вырываюсь из заключения огромного торгового центра и не вдыхаю жадными глотками свежий воздух, прислонившись спиной к наружной стене. Я зла, огорчена и раздражена. Я похожа на спутанную массу самых разных эмоций и сбивающих с толку мыслей. Мое сердце и голова никогда еще не спорили и не сражались так отчаянно.