Алекс Эллиотт - Соблазненная сенатором (ЛП)
Просто скажи это:
― Ты говоришь о секс-клубе? ― Эти слова еще ни разу не срывались с моего языка, но, похоже, сейчас самое время. Поэтому идея, хоть и призрачная мысль о секс-клубе и нашей причастности к нему, даже и не мелькала в моей голове. Я была ошеломлена. И это беспокоило.
Его уверенная, почти волчья ухмылка вернулась, и становилась шире, но его глаза не отпускали меня.
― Это не просто секс-клуб. Как я уже сказал, он закрытый.
Я поерзала, ошарашенная и ляпнула, не подумав:
― Только ты и я? Вот это эксклюзивно.
Он нахмурил брови и покачал головой.
― Есть разные понятия эксклюзивности. У Дома крайне элитное покровительство.
― Это не делает его закрытым. Беннетт, по мне, это место для развлечения богатых мужчин.
― Ты видишь только черное и белое, и в опровержение твоих слов скажу, там довольно много женщин, и они члены клуба. ― Он опускает голову, немного опустив глаза, но его взгляд все также непоколебим.
― Надо же. Ты мог бы говорить конкретнее, но ты увиливаешь от ответа. Я задаю вопрос, ты на него отвечаешь, и ни словом больше. ― Мы не разрываем зрительный контакт, и напряжение нарастает. Он смотрит мне в глаза, будто заглядывает прямо в душу. ― Неважно с толпой или без. Не отходи от темы, и объясни все, во что ты меня втягиваешь. ― Я выдыхаю и опускаю глаза. Мы давно перешли черту дозволенности, и все быстрее утопаем в этом безумии!
― Ладно. Хорошо. Там есть покровители, ― ответил он, но не объясняя.
Покровители? Элита? Это своего рода игра? Я смотрю на него и вновь ловлю его взгляд.
― Сколько там людей ― покровителей? И кто они?
― По последним данным 110 человек. Но никаких имен. Я не могу раскрывать их личности.
Я прикрываю рот рукой, готовая закатить глаза, но не делаю этого. Пока.
― И почему?
― Если ты спрашиваешь, будет ли твоя личность также скрыта, то мой ответ «да». По правде говоря, люди присутствуют в клубе, но не говорят. Это запрещено. Поверь мне, там много людей со связями. Наш клуб ориентирован на влиятельных людей. Никто не будет видеть конфиденциальное соглашение с моим партнером, и оно будет у меня. И мы знаем всю информацию о приходящих поиграть. Ты сразу все поймешь, как только окунешься в эту атмосферу.
― И ты, и твои партнеры знаете все обо мне? ― Если это правда, то они все знают, что меня включили, так как я его интерн.
― Если честно, то да. Но ты под запретом… за исключением меня конечно.
― О, ну конечно. Твое собственничество сложно не заметить.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.
― Так ты согласна или нет?
― А есть еще варианты? ― Я начала заикаться, боясь принять решение. ― Потому что мне возможно нужен стимул.
― Так не получится. Ты должна решить сама. Либо ты бросаешься в омут с головой, либо отходишь в сторону. Третьего не дано.
― Я боюсь. Когда я должна принять решение?
― Прямо сейчас.
Так серьезно и так быстро, но рядом с ним я понимаю, что собой представляет его жизнь. Как удар ножом, ну или, по крайней мере, так мне показалось, не анализируя все возможные для меня варианты, я кивнула.
― Согласна. Я согласна.
― Хороший выбор. Я очень рад. А теперь ложись. ― Он прижал меня ― После того как ты решила подчиниться мне, наши отношения будут развиваться совсем по-другому.
Он постелил под меня полотенце, и опустил мои бедра на матрас. Развел мои ноги в стороны и прикоснулся влажным полотенцем к моим складочкам, вытирая меня, ставя мои ноги удобней, давая ему больше доступа.
Полотенце более мокрее, чем я себе представляла, и он не пытался довести меня до оргазма, но все же я чувствовала волны наслаждения от его прикосновений. Сжав простыни в кулак, мои ноги напряглись, и я была близка к мольбам, просящим закончить начатое.
― Мы встретимся в Доме. Это хорошо охраняемый клуб. Как с внешними атрибутами безопасности, так и с внутренними, защищающими частную жизнь членов клуба. Дом не афишируется и не обсуждается; это секретное и закрытое место, где мы можем познавать себя. Без преувеличения могу сказать, там безопасно. Возможно, это сильно отличается от мест, в которые ты привыкла ходить. Ты не можешь говорить о нем. Рассказывать друзьям. Водитель заберет тебя, завяжет глаза и привезет ко мне.
― И я должна буду молча следовать?
― Ты доверяешь мне?
― Я тебя не знаю… ― Но, даже едва зная его, я не могла отрицать, в нем было нечто влекущее. Что-то, что вызывало доверие. Не только мое, но и других, и это никак не связано с его рекламной кампанией. ― Как бы безумно это не звучало, но я доверяю тебе.
― Приходи в субботу вечером и стань моей. ― Он насухо вытер меня, после чего опустился вниз, вдохнул мой аромат и прошелся языком по моим складочкам, и я вновь утонула от его действий.
― Пожалуйста, ― прошептала я, когда он лизнул мой клитор и пососал его. И сосал до тех пор, пока я не увидела звезды. Я кончила, зарываясь пальцами в его волосах, пока он раскрывал мою киску. Я сжималась и ерзала, пока он трахал меня языком, слизывая мои соки. ― Беннетт. Боже… это просто потрясающе.
Он поднял голову и наши взгляды встретились.
― Ты не пожалеешь, что отдалась мне.
Глава двенадцатая.
Гонка по краю
Включаю режим «автопилот». За нами заехал Джон, и я, глядя сквозь свои очки, наблюдаю, как он общается с Кеннеди. В руках я держал копию своей речи, а сосредоточен был на них. Он кивнул мне, потом поздоровался с ней.
Они ― друзья, но обменялись лишь обычными «привет». Чуть раньше я написал Норе сообщение по поводу Джона, желая уточнить информацию о нем. Она сообщила, что все связи ведут к Кеннеди.
― Я открою дверь, ― сказал я Джону, отрезая ему возможность приблизиться к Кса.
Она вскинула бровь, но не сказала ни слова, когда я взял ее под локоть и помог, сесть на заднее сидение. Черт, если бы мы были в лимузине, то она уже была бы подо мною. Без разговоров.
Сидя в машине, она протянула Джону наше расписание и необходимые адреса. Отъехав от обочины, мы влились в утренний поток машин. Подъезжая к гавани, прибавили скорость, но встали в пробку, едва проехав туннель.
Джон не смотрел в зеркало заднего вида. Он молча вел машину, и после нескольких мучительных минут я остановился. Какого хера я делаю?
Я сфокусировал свое внимание на сидящей рядом девушке.
― Есть вопросы? ― спросил я, расставив ноги по шире, касаясь ее колена.
