Большой. Злой. Небритый (СИ) - Кистяева Марина

— И ты ничего не почувствовал? — сгорая с утра от стыда, допытывалась я до него.

— Ты весишь, как цыпленок.

— Пятьдесят два кг, — гордо заявила я.

— Говорю же, цыпленок. Я в зале работаю с весом в два раза превышающим твой.

— Значит, всё отлично, и ты меня особо не чувствовал?

— Я тебя всегда чувствую, — и как доказательство притянул меня к себе, уже укладывая на грудь и на бедра, кстати, тоже. Чтобы и я почувствовала его…

Андрей занимался регулярно в зале. Если мы останавливались в отелях, то он выбирал номера с тренажерным залом. Мне по первости даже немного было жутко, что мы останавливаемся в номерах люкс. Гигантские, другого слова я не находила. Некоторые квадратов двести, не меньше. И это чтобы пожить пару дней.

Я любила наблюдать, как Андрей занимается спортом. Как бьет по боксерской груше, как отжимается с раннего утра. Спорт был неотъемлемой частью его жизни. Теперь я знала, откуда у моего мужчины такая шикарная фигура.

Он и меня немного втягивал. Главное слово «немного». Всё же я человек творческий, мне бы посидеть, полежать, порисовать.

— Давай-давай, на беговую дорожку, — и ощутимый хлопок по попе.

Вот как тут не побежишь?

Мы привыкали друг к другу.

Нет.

Вру.

Мы врослись друг в друга.

К звонкам сестры я привыкла. Мы собирались на Кипр через три дня, вот тогда и собирались с ней встретиться. Я сообщила данную информацию Рите, та посетовала:

— Не любишь ты меня.

— Люблю.

— Нет. Вся твоя любовь теперь Андреа достается.

— Ты никак ревнуешь, сестрица?

— Всё, давай, до встречи.

Я дорисовала-таки стрелки, когда услышала очень эффектный матерный выпад, доносящийся из ванной.

Андрей.

И что, интересно, случилось, чтобы он так матерился?

Мне же любопытно. Да-да, про кошку, которую сгубило любопытство, помню. И всё же.

Я прошла к ванной, открыла дверь, замерла. Моё сердце, которое только-только успокоилось, сделало кульбит.

— Андрей… ты что делаешь?

— Пока ничего.

Он стоял у зеркала. С бритвой в руке. А его борода, та самая, что не оставила меня равнодушной в первый день знакомства, была вся в пене для бриться. Непривычно белая.

У меня даже колени подкосились. Если бы мне кто-то сказал, что я окажусь на грани шока, да что шока, стремительно подкатывающей истерики, когда увижу, что Андреа Адамиди намеревается сбривать свою бороду, рассмеялась бы. Я же никогда не любила бородачей! Амбалов, кстати, тоже.

Мир стремительно меняется, правда, девонька?

Облизнула пересохшие губы и негромко, но отчетливо произнесла:

— Вот ничего и не делай.

Я всё же заставила себя оторваться от дверных косяков.

Андрей стоял, нахмурившись.

— Ты же всегда была против моей бороды.

Я подошла к нему и аккуратно забрала бритву, беспечно бросив её в раковину.

Андреа медленно приподнял бровь, а у самого глаза, как у кота, которого застигли за секунду до того, как он ткнет моську в стакан со сметаной.

Что-то нечисто…

Я даже догадывалась что.

— Была. Но она неотъемлемая часть тебя, — я подняла руку и дотронулась до запененной бороды. Липкая и неприятная. Поэтому я быстро сместилась выше, к щеке. — Я уже привыкла. И даже её полюбила. Куда ж ты без неё.

В любимых глазах заблестели довольные искорки. Мужчина и хотел бы их скрыть, но я успела разглядеть до того, как он, продолжая удерживать меня рядом с собой, включил воду и быстрыми движениями смыл всю пену.

— Ты же моя девочка, — промурлыкал хитрец.

Я сделала вид, что поверила ему в желании сбрить бороду в угоду моим предпочтениям.

А он сделал вид, что поддался на мои уговоры.

Его руки притянули меня к себе, чтобы сразу же пуститься в путешествие под легкий халат. Моё тело отреагировало должным образом — внизу живота появилась знакомая тяжесть, соски потяжелели, кожу немного закололо в предвкушении.

— Звонила Рита…

— Снова?

— Да. Она нервничает.

— Все невесты нервничают.

— А тебе откуда знать? — его пальцы проникли под резинку моих трусиков.

— Так говорят.

— Я бы хотела её увидеть.

— Как скажешь, моя русская девочка, как скажешь…

В тот вечер в ближайшие полчаса по делу я ничего сказать более не могла. Лишь стонала и иногда что-то выкрикивала. Но никто из нас двоих не возражал.

И зачем я только рисовала «стрелки»?

Пять месяце спустя…

Мы возвращались с ночной прогулки. Гуляли долго, держась за руки. Прогулки перед сном, к сожалению, редко удавались, но, когда Андрей приезжал домой пораньше, я всегда его вытаскивала. Это были часы, принадлежащие только нам. И я в полной мере наслаждалась ими.

Мы жили в его квартире. Он настоял. Я особо не сопротивлялась. Куда я уже без него… Наши отношения без каких-либо определенностей в какой-то момент перестали меня волновать. Хватит париться, девонька. Есть я, он. Мы. Этого достаточно. Женская психика странная штука. То готова загоняться по малейшему поводу, переживать, накручивать, мучиться, а то в какой-то момент отпускает ситуацию и приходит наслаждение ежеминутным счастьем. Вот и я так решила.

Буду счастлива, пока есть возможность.

Мы как раз подходили к дому, когда я закинула голову кверху и посмотрела на испещренное звездами ночное небо.

— Погода чудесная.

— Да.

— Надеюсь, и завтра не подкачает.

— Не сомневайся.

Завтра моя Ритулька станет замужней дамой. Не верилось, как быстро пролетело время. Вот только, казалось, вчера я познакомилась с Андреем, и сочла его самым несносным мужчиной на свете, была поражена, что моя родная сестра-близнец умудрилась влюбиться, а ещё сбежать. И вот последние месяцы пролетели в предсвадебной суматохе.

Мы даже девичник устраивали! А куда без него!! Наши подруги прилетали к нам, Грег снял роскошную виллу для веселья, при этом предварительно выцепив меня и с самым грозным видом потребовав:

— Надя, я обращаюсь к твоей благоразумности. Пообещай, что не будет стриптизеров! — я на него глянула очень выразительно, потому что он сразу же продолжил. — Хорошо-хорошо. Пообещай, что Рита к ним даже не прикоснется!

Я снова выразительно посмотрела на будущего родственника.

— Ок. Пойду поговорю с Андреа.

— Грег, стоять! Хорошо…я обещаю.

Он ушёл с довольной миной на лице. Зато час спустя с меня аналогичное обещание, уже касаемо меня лично, взял и мой Адамиди.

Мы весело провели время. И да, стриптизеры всё же были. Ковбой и полицейский, классика жанра.

Семейство Адамиди, особенно женская часть, очень быстро нашли общий язык с нашими родственниками. Мы с Ритой облегченно выдохнули. Волновались всё же. Я никогда ранее не знакомила родителей с парнем. А тут такой. Даже такие.

И вот день «икс» приближался.

Нам открыли кованые ворота, и я задержалась, дотронувшись до невероятно красивых вензелей. Металл нагрелся за день и отдавал приятное тепло коже.

— Потрясающие работы, Андрюш, — я обвела кончиком пальца узор. — Всегда любуюсь ими. Настоящие произведения искусств. Кузнец кто-то из местных, наверное?

Андрей хохотнул и скривил губы в привычной манере.

— Из местных.

Я легко толкнула его в плечо.

— Эй, я что-то смешное сказала?

— Нет. Думал, тебе бабка или тетя сказали уже. Кузнец наш — это Николас.

— Николас? — я не могла сдержать удивления. — Серьезно? Ничего себе.

— Хобби у него такое занятное.

— Никогда бы не подумала.

— Никто бы не подумал.

— Сказать, что я удивлена, значит, ничего не сказать.

Мы прошли за ворота, но я не удержалась и снова обернулась.

— А беседки — это тоже его работа?

— Да.

— И когда только он успевает, — я покачала головой.

Андреа посерьезнел.

— Николас вообще всё успевает. Не мужик, а робот. Иногда, правда, шлет всех на хер, и на месяц отстраняется от всего и всех. Уезжает в своё имение, у него там кузница, и никого к себе на пушечный выстрел не пускает. В те дни его лучше не тревожить.