Доступна и беззащитна (СИ) - Володина Таня
Я доела последний ролл «Калифорния» и откинулась на стул. Вика странно на меня смотрела.
— Что? — спросила я, догадываясь, о чём она попросит.
— Расскажи мне, что случилось между тобой и Кохановским.
Ну, конечно, откровенность за откровенность.
34. Прочищение мозгов
— Кирилл хороший, правда, — сказала я. — Помнишь, ты говорила, что бывают нормальные клиенты, которые заботятся не только о своём удовольствии? Так вот, он такой. Внимательный, ласковый, аккуратный. Работать с ним очень приятно — ну, если не считать, что ему нужно много секса.
— Знаю я таких! Если у клиента член как Ванька-встанька, с него надо брать двойной тариф, — пошутила Вика. — Так в этом проблема? Он тебя заездил?
— Нет, — ответила я, не зная, как объяснить свой отказ работать с Кириллом. — В принципе я бы справилась — и с количеством актов, и с тем, что он склоняет меня встречаться бесплатно, но…
— Он хочет встречаться бесплатно? — удивилась Вика.
— Он пригласил меня на выходные, как будто я обычная девушка. Это неправильно! Он должен связаться с Василием Ивановичем, обсудить условия, сделать заказ и перечислить деньги. Мне неприятно каждый раз напоминать, что я проститутка и сплю с мужчинами за деньги. А ему неприятно это выслушивать.
— А бесплатно ты бы не стала с ним встречаться? — с интересом спросила Вика.
Кажется, она впервые видела девушку, которая не хотела встречаться с миллионером. Неважно, на каких условиях — хоть платно, хоть бесплатно, хоть чучелом, хоть тушкой.
— Нет.
— Почему?
Что ж, пришла пора сказать правду.
— Потому что я влюблена в другого мужчину.
— Это и есть твоё «но»?
— Да. Это самая большая проблема.
— Ты планируешь уйти из агентства?
— Нет! Я просто не могу встречаться с Кириллом.
— А с другими можешь? — усмехнулась она.
Наверное, она думала, что поставила меня в тупик.
— С другими могу, — подтвердила я, сознавая, как глупо и нелогично это звучит.
По лицу Вики было видно, что она не понимает сути моих метаний. Вот если бы я сказала, что влюбилась в Молчанова, который через три недели станет зятем Кирилла, — она бы поняла. Если бы я рассказала, что соблазняла Молчанова, пока Кирилл был в душе, — ужаснулась бы и тоже поняла. А если бы я рассказала, что Кирилл настаивает на дружбе с его сестрой, будущей женой Молчанова, — она бы полностью меня оправдала.
Но мне не хотелось упоминать его имени. Это была моя тайна. Наша тайна.
— Я буду работать с другими клиентами, но только не с Кириллом Кохановским, — заключила я. — Немножко отдохну и вернусь в график. Так Василию Ивановичу и передай.
Я разлила по бокалам остатки вина.
— Ладно, передам, — задумчиво ответила Вика, делая глоток. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении. Влюблённость — это прекрасно, но иногда из-за неё рушится вся жизнь.
А то я не знала! Именно этого я и пыталась избежать. Не терять голову, не ломать чужие судьбы, не разбивать семьи, не совершать маминых ошибок. Исключить саму вероятность встречи с человеком, который запал мне в душу. Кирилл был единственной ниточкой, связывавшей меня с Молчановым. Оборвётся она — и я никогда не увижу своего любимого.
Да и не мой он, а Машин.
— Диана, последний вопрос, — деловым тоном спросила Вика. — Если я займусь Кохановским, ты нормально это воспримешь?
— Конечно, нормально! Что за вопрос? Хочешь его заарканить — пожалуйста. На здоровье!
Когда Вика ушла, я села в прихожей на полку для обуви и расплакалась. Из-под попы свалилась золотая босоножка, и от расстройства я пнула её в стену.
* * *Позвонила дедушке. Он говорил медленно и с одышкой — опять проблемы с сердцем.
— На рыбалку-то ездишь?
— Да я в прошлый раз много закоптил. Пока рыбы хватает. В магазине сказали, что больше не надо привозить.
— Ну, что ты меня обманываешь? В магазине очередь за твоей рыбой.
Он замолчал.
— Коля тебе помогает? — спросила я.
— Каждый день приходит. Не волнуйся, всё хорошо.
— Ты знаешь, что он приезжал ко мне?
— Знаю, это же я дал ему адрес. Извини, не удержался, уж больно он по тебе сох. Как придёт, так только о тебе и говорит. Аня то, Аня сё, Аня лучшая девочка в мире…
— Это раньше он так говорил?
— Почему раньше? И сейчас тоже. Любит он тебя.
Ну, надо же. Значит, и правда не держит зла. Обидел, взревновал, хотел утопить, раскаялся, попросил прощения. Сам тоже простил. И всё без лишних слов. Деда каждый день навещает.
— Деда, я так скучаю по тебе, — вырвалось у меня. — У меня здесь никого нет, ни одной родной души. Я никому не нужна, кроме тебя…
— Аня, Аня, — тихо спросил дед, — может, и правда вернёшься в Овсяновку?
— А учёба?
— А что учёба? Можно и здесь как-нибудь доучиться, будешь в город на экзамены ездить.
Из-за работы в агентстве я не сближалась ни с кем из однокурсников: парней избегала, чтобы не провоцировать навязчивого внимания, а перед девочками мне было стыдно. На втором курсе сняла квартиру и перестала посещать студенческие тусовки. Впрочем, никто и не расстроился. Замкнутая невзрачная девица, часто пропускающая пары и ни с кем не дружащая — да кому бы она сдалась? Меня они тоже не интересовали. Я жила и училась сама по себе. И легко могла перевестись на заочное и уехать, если бы не деньги.
Деньги.
Сначала дед бодрился и отказывался уезжать из Овсяновки — по крайней мере он так говорил, а я верила. Но однажды, перед тем как улететь на операцию в Израиль, он сказал: «А знаешь, внучка, я тут подумал — ты права. Раз мы семья, мы должны жить вместе. Хочу выдать тебя замуж, дождаться правнуков и каждый день смотреть на вас и радоваться. Сколько их осталось — тех дней?». Если бы не Василий Иванович, эти дни давно бы закончились. Мне повезло, что я подрабатывала в кофейне напротив конторы Василия Ивановича. Повезло, что он каждый вечер пил у нас кофе с пышками. Повезло, что он меня приметил. Повезло, что увидел, как я рыдаю в подсобке, и спросил, в чём дело.
Мне пришлось надеть на глаза тугую повязку и вдыхать острый запах попперса, чтобы облегчить неизвестному мужчине проникновение в своё нетронутое тело, зато деду не пришлось ждать квоту на операцию. Он мог и не дождаться. «Вдыхай глубже, котёнок», — говорил мужчина-невидимка, и я вдыхала. А где-то в Израиле старый приятель и должник Василия Ивановича делал операцию моему деду.
