Невольница князя (СИ) - Эми Мун
Только подумал об этом, как чернота вокруг зарябила, складываясь в размытый силуэт.
Крутобедрая женская фигура на расшитых золотом покрывалах, светлые волосы, спадающие куда-то вниз, во тьму. Кожа незнакомки отдавала мертвенный белизной, глаза были плотно закрыты, а из груди торчал меч. Однако крови не было. Только дымка вилась вокруг раны да изредка вспыхивали молнии.
Они кусались так больно! А черное железо выпивало из тела все соки… Жгло, резало изнутри, причиняя невыносимую муку. Во сто крат хуже той, что испытывал он, лежа в беспросветной глубине.
И по запавшим щекам девушки вдруг покатились слезы. Они срывались вниз, напитывали клубившиеся у изножья лежбища облака, чтобы родить в их брюхе ядовитый дождь вперемешку с пеплом…
Да ведь это же Лада — мертвая богиня!
Властимир аж вздрогнул. И от этого крохотного движения силы вмиг вернулись. Более не медля, он распахнул глаза. И ничего не увидел — слишком темно. Зато сразу почуял, что кровать пуста.
И как в прорубь макнули — Забава пропала!
Вскочив, он кинулся к распахнутому окну. Ноги тут же подкосились и задрожали от слабости. Дурнота обмахнула тяжелым поветрием, того и гляди снова в беспамятство кинет. Да что с ним такое?! А темно вокруг — хоть глаз выколи, тишина мертвая.
— Стража, ко мне!
Но на его крик никто не отозвался. Только где-то внизу в траве послышался тихий скулеж.
Лютоволк!
Собрав остатки сил, Властимир сунулся в тот угол покоев, где одежду оставил. Кое-как натянул портки, рубаху да успел ременную перевязь с кинжалом на пояс нацепить. От усилий весь взмок. А уж из окна выпал и вовсе будто пьяный.
Грузно повалился в траву и с размаху ткнулся лицом в теплый шерстяной бок. И хоть голова была, как чумная, а все же сообразил ощупать — ранен зверь или нет?
На счастье, лютоволк оказался цел. Но, как и его хозяин, почти без памяти. Едва мог встать на лапы, весь вздрагивал и шатался. Прилечь бы им обоим прямо тут, среди колючей травы, да и утонуть в забытьи, однако Властимир упорно сопротивлялся.
Забава пропала! Надо найти!
Лютоволк вновь заскулил, словно все понял. Подставив косматое плечо, дернулся в сторону, мол, идем же! И Властимир пошел. Едва ноги переставлял, но упорно двигался вперед. И с каждым ударом сердца под ребрами распухал страх.
Куда пропала? Где искать?
Будто в издевку, вдалеке послышался плач. Жалобный и… такой знакомый. Его в пот так и кинуло. Неужели мавки сманили?! Сварог всемилостивый… Они же ее растерзают! Ни клочка не останется! Властимир ускорил шаг.
Если нужно будет — все болото вверх дном перетрясет! Каждую мавку передушит!
От злости прибавилось сил, а перед глазами прояснилось. Князь уже мог разобрать темные избы, зубчатую гряду деревьев за частоколом и мелькающие то ту то там белесые тени. Нечисть даже за заговоренные ворота пробраться сумела! Пусть пока безобидными клочками тумана, но все же.
— В лесу она, — прохрипел с силой растирая нывшую грудь. — Чувствую!
И зверь отозвался густым рычанием. По его телу прокатилась дрожь, и движения стали резче. Ожил лютоволк!
Вместе они добрались до распахнутых настежь ворот. Почему они открыты, князь думать не стал — потом разберется. Бесовщина тут творилась! За стражей бы бежать, однако Властимир понимал — сейчас от нее толку не будет. Воины или без памяти, или не ступят по лесу и пары шагов — слишком сильны ночью злые силы.
Но благославленного Сварогом все равно не возьмут!
И Властимир без страха вышел из-под защиты селения.
— А-а-а! — завизжала Топь на разные голоса.
Впереди мелькнули девичьи фигуры, а амулет на груди превратился в раскалённое железо. Но Властимир даже не поморщился.
— Хоть одну дрянь поймать надо, — зарычал не хуже волка. — Заставлю ее говорить!
Однако мавки не спешили к нему приближаться. Дразнились только и порой кричали голосом Забавушки.
— Князь, спаси!
— Больно!
— Нет, не трогайте меня!
И это ранило хуже обоюдоострого меча! Властимир что есть сил продирался сквозь колючий кустарник, без страха нырял в самую густую тень и, не жалея ног, гнался за убегавшими прочь мертвячками.
— Ах вы, суки прогнившие, — ругался, не жалея бранных слов. — Пусть только волос с ее головы упадет — придушу…
Мавки заходились безумным хохотом. Шныряли между скрюченных деревьев. Растворялись в ползущем по земле тумане, появлялись уже в другом месте. И вновь принимались дразнить. С каждым разом их нападки становились все злее. Одна даже попробовала сунуться ближе, но с диким визгом отпрыгнула прочь, прижимая к груди изрезанную кинжалом руку.
Не по вкусу пришлось нечисти заговоренное железо. Вот и славно! Но вдруг около толстого дерева, сбоку, показалась знакомая фигура, и в груди все оборвалось.
Забава! Это она!
Тонкие руки скручены веревкой и задраны над головой, платье стянуто на пояс, во рту кляп. Девушка билась в путах, изо всех сил пытаясь освободиться, а к ней подбиралось двое волхвов. И один из них уже ослаблял пояс на штанах.
Лютоволк громко зарычал — он тоже это видел! И с громким криком Властимир бросился вперёд. Но через несколько шагов по бедро провалился в ледяную топь болота.
Все это ловушка! А он попал в нее, как последний дурак.
Топь разразилась хохотом. К нему вновь начали подкрадываться мавки. Злые до жути. Готовые навалиться всей гурьбой.
Однако Властимир только крепче стиснул кинжал. Страха по-прежнему не было. Никто не смеет отнять у правителя Северного царства то, что его по праву! И поэтому он выживет. И найдет Забаву!
Глава 21
Уж чего Забава не ждала, так это встретить в Топях живую душу. Или ей мерещится?
Забава что есть сил протёрла кулаками глаза, но нет, старуха никуда не исчезла. И платье ее не поменялось, и крючконосое лицо осталось чистым от гнили, а седые лохмы все так же встрепаны. Разве что глазницы черепа, который украшал навершие посоха, вспыхнули ярче, будто давая как следует разглядеть хозяйку.
— Ну, — проскрипела незнакомка, — налюбовалась поди, аль мне боком встать?
Мавки, толпившиеся на границе света и тьмы, едва слышно захихикали. А Забава аж покраснела со стыда. Как неловко! И заторопилась смиренно склонить голову.
— Прости, бабушка, не гневись. Я… — запнулась, не зная, что сказать дальше.
— Ты решила, что умом тронулась, — подсказала старуха.
— Да, бабушка…
Незнакомка вновь расхохоталась, и мертвячки вместе с ней.
— Ай и занятная ты девка, Забавушка. Робкая, будто дитя, а запах от тебя
