Китти Бернетти - Тысяча и одна ночь (сборник)
— Ты выглядишь измотанной. Хорошо провела выходные, не так ли?
Голос Джейка, прозвучавший у входа, заставил ее подпрыгнуть.
— Я оставалась у Эпсомов.
— Все выходные?
— Да, до конца. Они хотели, чтобы я сделала монтаж их семейного фото — все их приезды и отъезды.
Она попыталась минимизировать изображения на компьютере, но Джейк хлопнул ее по руке, отбрасывая ее в сторону. Компьютер зажужжал, когда фотографии начали сменять друг друга на экране. Ее правильные, точные снимки, среди которых промелькивали те, другие, размытые и расплывчатые: Элоиза с Мими, отражение ее удивленного лица в венецианском зеркале; Элоиза с Риком и Фредди на коврике в спальне, лицо Фредди, пылающее от тоски, когда ему пришлось ждать своей очереди, затем его пенис, нацеленный, как копье, готовое пронзить ее; Джей, сосущий ее соски на горячем и влажном берегу реки. Снимки вдруг стали казаться более крупными и графичными, теперь они смущали ее. Джейк тоже уставился на них.
Он издал длинный, низкий свист.
— Господи, девочка, что они с тобой сделали? Это не монтаж, это порнофильм, только замаскированный под искусство. История распада Элоизы Стоукс. Хотя, по правде говоря, ты очень фотогенична, когда голая.
— Смешно слышать такое от фотографа, который трахал меня все эти годы. — Она сглотнула. — Ты не потрясен тем, чего мне удалось добиться?
— Потрясен? Немного. Этот сексуальный ураган — не та невинная маленькая девочка, которую я знал. Ревную ли я? Как вулкан. И я покажу тебе, насколько вулканически, как только мы сможем закрыть магазин.
Элоиза попыталась улыбнуться.
— Что, если Седрик увидит их? Меня с его женой? В общем, он, скорее всего, не придаст значения всем этим лесбийским штучкам, наверняка он и раньше видел нечто подобное, но с его детьми? Боже, он наверняка предъявит мне иск за совращение! И — что самое худшее — наверняка приостановит выплату по своему чертову чеку!
— Он не увидит снимки не в фокусе.
Она нахмурилась.
— Как ты можешь быть в этом настолько уверен?
— Расслабься и иди сюда. Ты великолепна. Ты все еще моя девушка. Ты явно не скучала по мне, но я скучал по тебе. — Джейк медленно поцеловал ее, зная, что это заставит ее замолчать, возвратит ее ему. Затем он толкнул ее на разбитый кожаный диван. — Подвинься, ребенок. Сделай это со мной так, как ты делала это со счастливчиками Эпсомами.
Его рот был так нежен, так знаком. До этого Джейк был единственным ее любовником. До синяков, укусов в шею, до ее больного влагалища, до ее воспаленных сосков — до того, пока она не собрала за выходные все эти несмываемые знаки своей распущенности.
— По правде говоря, я тоже скучала по тебе, Джейк. Признаться, не ожидала, однако я думала о тебе.
— Посреди всего этого великолепия, богатства и красоты? — Он немного резко рассмеялся. — Ладно. Покажи мне, насколько ты скучала по мне.
Он толкнул ее, так что она упала на четвереньки, и задрал ей короткую юбочку.
— Эй, верни обратно! — неистово завизжала она. — Что я сделала неправильно?
— Трахалась, как настоящая нимфоманка, со всей семьей за моей спиной, вот что. И это — все там, на пленке, каждый раз, каждый изгиб, каждое облизывание, и ах, да, они тебе заплатили — чем это ты там занималась, а?!
— Они заплатили мне за мою работу, а не…
— Проститутка, вот ты кто. Эти Эпсомы взяли мою девушку и вернули мне назад шлюху!
В ответ на ее изумленный протест Джейк заставил ее замолчать, шлепнув ее по заду. Она развернулась, собираясь вылить на него поток ругательств и ярости, расцарапать ему глаза, но он развернул ее и шлепнул снова. На сей раз жжение от удара оставило пятно на коже. От отпечатка его руки начал распространяться жар, и вдруг она ощутила странное, удивительное удовольствие.
— Ладно, если я — шлюха, — прошипела она, — то ты превратился в настоящего извращенца!
Он шлепнул ее снова, заставляя дрожать мягкую плоть ее ягодиц.
— Они хотели заполучить тебя в свой особняк и обольстить. Все они. И все они — знатоки своего дела. Это можно увидеть на снимках. Тебе нравилось все это, до последней минуты!
— Они хотели получить мои снимки, именно поэтому я была там, но мне это понравилось. Как только это началось, я ни разу не захотела, чтобы эти выходные побыстрее закончились. И что?
Он снова толкнул ее на спину.
— Ты чертова маленькая шлюшка, и за это тебе полагается наказание.
Она слегка закинула голову назад, смеясь с недоверием, но он шлепнул ее снова, и на сей раз все ее тело задрожало от нового, бесстыдного возбуждения от его безумного поведения. Как будто в него вселился дух совсем другого мужчины. Возможно, Седрика Эпсома. И несмотря на это или вследствие этого, ощущение ее ягодиц, вздрагивающих под его рукой, резкость удара, смягченного до жгучего тепла, действительно возбудили ее.
Она посмотрела через плечо.
— Тебе просто жаль, что тебя не было там, что ты не мог наблюдать за мной с Мими, дразнить тех мальчиков в моей спальне, лишать девственности молодого Джея, заниматься новыми лесбийскими штучками с симпатичной, мягкой Хани — а кстати, ты знаешь, что Седрик трахнул меня на своем офисном кресле в первый же день, прямо перед окном, где меня могла видеть половина города?
— Да. Я это знал. И я сказал тебе, что обезумел от ревности. Счастлива теперь? Я ревнив, потому что люблю тебя, и ты моя, и я собираюсь оставить все как есть. — Джейк обнял ее за бедра. Он коснулся воспаленных ягодиц, проводя пальцем по пятну в форме звезды там, где он шлепнул ее.
— Я говорила тебе раньше, и эти выходные подтвердили мои слова. — Она неистово извивалась, пытаясь вырваться из его рук. — Я не твоя, я ничья.
— Напротив, ты же здесь, поэтому возвращайся назад ко мне. Ты ведь знаешь, что я прав, Элоиза. Я — единственный, кто тебе нужен.
Он погладил ее ягодицы почти рассеянно, затем коснулся рукой ее промежности.
— Ты — лакомый кусочек, и последние события доказали это. Поэтому, если тебе нужны новые ощущения, я покажу тебе нечто новое.
Она не могла отрицать его правоты. Ее спокойный, сдержанный Джейк выполнял важную миссию. Когда он ввел в нее свои пальцы, ее влагалище сжалось от болезненного, темного желания. Она начала ритмично двигаться, чтобы помочь им войти в нее глубже, но внезапно он оттолкнул ее, расстегнул молнию на своих джинсах и вынул пенис. Они оба наблюдали, как он рос и укреплялся, когда он сжимал его в ладони. Затем он развел пальцы, чтобы показать ей, насколько он большой.
— Давай, любимый. Трахни меня, если это доставит тебе удовольствие, — прошипела она, как маленькая ведьма.
