Инструкция к сексу (не) прилагается (СИ) - Волкова Ольга
— Я обязательно скажу твоему папе о тебе, — расплакалась, шмыгая носом. Дала обещание, а сама все еще его не выполнила.
Идя сегодня на работу, была уверена, что Босс Боссыч уже, как штык в кабинете, но, увы, его нет. Все выходные готовила речь, только теперь ее некому продемонстрировать. А сказать самому Борису Артемовичу – язык не поворачивается. Это неправильно, обрушивать на него такую новость. Я глубоко дышала, чтобы утихомирить вновь вспыхнувшие ощущения дискомфорта. Затем в дверь постучались и я тут же выпрямилась, собравшись с духом.
— Да-да, войдите, — голос совсем не мой, но я не обращаю внимания. В кабинет входит высокий мужчина, и сначала я подумала это Артем, уже даже встала, но им оказался мой первый бывший парень – Сергей Скворцов, тот кто оставил меня плачущую в первый день после ночи любви. Ночи, когда я, влюбленная идиотка, подарила ему себя, а потом собирала сердце по кусочкам, а собрав, снова получила удар.
— Василиса, — гортанный голос Сергея изменился на мужественный тон. Он никак не ожидал увидеть меня здесь. Пройдясь по мне взглядом, искренне заулыбался, а в глазах тут же вспыхнули искры, словно перед ним пронеслось все наше прошлое. — Как я приятно рад видеть тебя, — он мигом пересек кабинет, и протянул руку, чтобы пожать мою. Но я по-прежнему держала дистанцию, схватившись в папку. Он сжал губы в белую полоску, и тут же улетучилось все его прекрасное расположение. Прочистив горло, он метнул взглядом на дверь в кабинет директора. — Шацкий на месте?
— Борис Артемович – да, — киваю. — По какому вы вопросу? — мой тон деловой, и его это немного злит.
— А ты изменилась, — замечает, искоса осматривая мою внешность. Делает оценку. — Повзрослела.
— Сергей, — грубо произношу имя бывшего, спуская того с небес на землю. Мне не до его намеков, на которые способен этот мужчина. И пусть прошло столько времени, мы изменились, уже не те юные молодые люди, а мужчина и женщина, у которых когда-то случилось общее прошлое. — По какому вы вопросу? — повторяю вопрос чуть ли не по слогам, обретаю некую уверенность, будто я оправилась от причиненной им боли и сейчас вдруг осознала, как это было по-детски переживать за причиненный ущерб. По сравнению с тем, что у меня произошло с Артемом и к чему привело, это даже не повод уделять время событиям, что были за моими плечами. Я люблю Шацкого, даже не смотря на его холодность, а вот Сергея – нет, это была лишь иллюзия, которую он умело дал ощутить.
— Я – представитель компании «Меджикал.трендс». Ричард направил вместо себя. С сегодняшнего дня – доверительное лицо. И мне нужно поговорить с Артемом. Раз уж начали вести кампанию с ним.
— Сегодня он отсутствует, — холодно информирую, а потом набираю номер Бориса Артемовича. — Я предупрежу, что вы прибыли.
Сергей вдруг срывается с места, подойдя еще ближе и хватает за руку. Глаза остекленели. Не на шутку испугавшись, стала лихорадочно соображать, что предпринять.
— Почему ты не пришла ко мне? — голос суровый и твердый. Вырвав свою руку из захвата, я отступаю на пару шагов от него, и теперь между нами стул.
— А должна была? — удивленно задаю вопрос, а потом хмурюсь. Что он себе на воображал, придурок? — Насколько мне помнится, ты встал и ушел. Дал ясно понять, что это было одноразовой акцией с твоей стороны. Я не глупая, Сергей. И потом мне сказали ребята, кстати твои друзья, какой вышел у вас спор. — Выпаливаю все, что так долго хранилось в забытье.
— Я искал тебя, — признается, прорычав. — Я хотел извиниться.
— Плохо искал, — сказала, как отрезала. — Я была у тебя под носом еще целый год до твоего выпуска. — Это задело Сергея, и он ступил еще на шаг, двинув стул в сторону. Паника постепенно нарастает во мне, но не успев воспользоваться телефоном, гремит голос Боссыча. Артем вошел в кабинет и увидел картинку, как незнакомый мужчина загнал меня у угол.
— Что здесь происходит?
Сергей отошел от меня, надевая маску совершенно милого молодого человека, и протянув руку, стал представляться.
— Я доверительное лицо… — но дальше последовал хороший удар в нос от Артема, и Сергей упал на пол с таким грохотом, что казалось содрогнулось все здание. Значит, он все слышал – весь диалог, и понял кто перед ним. На шум выскочил Борис Артемович, и конечно, был крайне недоволен сложившейся ситуацией.
— Артём! — крикнул мужчина на своего сына, а я по-прежнему стояла, словно вкопанная, закрывая рот ладонью. Но Шацкий игнорирует отца и подходит ко мне, беря за плечи. Он внимательно всматривается в мои испуганные глаза. И я отмечаю, что у него залегли темные круги, будто мужчина не спал несколько дней.
— С тобой все хорошо? — его слова, как бальзам для моей израненной души, но я не смею вновь впадать в эти мгновения. Просто киваю, искоса посматривая на недоразумение, что разыгралось здесь. Теперь весь отдел учета, да и этаж в целом, будут перемывать косточки. Мало мне их взглядом, так теперь еще и свалившийся из неоткуда Сергей. Борис Артемович подождал пока представитель компании встанет и вытрет нос, залившийся кровью. Он так на него посмотрел, что казалось, мы все превратимся в пепел.
— Заходите, — велит, а сам смотрит на меня, потом на Артема, который к нему стоит спиной, но крепко удерживает меня в руках. Сергей кивнул и посеменил следом за директором, бросая озлобленный взгляд на Боссыча.
— Надо поговорить, — командный тон Шацкого возвращает мое внимание к нему. — Ты в порядке? — уже мягче задает вопрос, а улыбка касается не только губ, по которым я безумно скучала эту неделю, но и глаз – снившихся меня каждую ночь. Я шумно сглотнула и задрожала.
— Да. Нам очень нужно поговорить, — прячу глаза, но только Артем не позволяет мне разрывать этот контакт. Приподнимает за подбородок, и, наклонив голову, награждает поцелуем.
Глава 27
Артём.
Сквозь сон ощущаю аромат духов Василисы, улыбнулся, осознавая, что девушка стала для меня важной частью в жизни. К черту Линду и ее взбалмошные решения, но все же что-то тревожит меня. Как будто дело незавершенное висит над головой и свешивает ножки с плеч. Я хотел было притянуть Прекрасную, продолжить нашу ночь и устроить действительно «доброе утро» во всех смыслах. А еще сказать ей, что ее чувства абсолютно мною взаимные. Я снова улыбаюсь, и начинаю шарить рукой по второй половине постели, там, где должна спать Васька. Но проведя рукой несколько раз, соскочил, словно ошпаренный, уставившись на пустую половину. Подушка давно холодная, но все еще хранит запах Прекрасной, одеяло уголком подогнуто, чтобы я не сразу почувствовал ее отсутствие. Не веря в происходящее, оглянулся, затем прислушался, вдруг девушка в ванной, а я сделал поспешные выводы.
— Вась? — громко зову ее. Но в ответ гробовая тишина. — Василиса! — воскликнул, соскакивая с постели, ринулся в ванную, а потом на кухню, следом в ее спальню. Пусто. — Черт!
Нигде не было видно ее чемодана, верхней одежды и сумочки с обувью – тоже. Уехала. Взметнув руки к верху, лихорадочно ими провожу по голове, соображая, что мне предпринять. Но, словно нарочно, я ничего не могу придумать. Взгляд падает на мобильник. Точно. Надо позвонить ей. Набираю, но тут же механический голос оператора вещает, что абонент вне зоны доступа или выключил телефон. Черт возьми, улетела. Без объяснения, взяла и сбежала от меня. Я расхохотался – это нервное, и в то же время был слегка поражен ее поступку. Васька не испугалась незнакомого города, села и уехала, боясь вновь услышать от меня полный игнор к ее чувствам. Но это не так! Я тоже влюбился в нее, и лишь сейчас до меня дошло, что готов рискнуть вновь, и попробовать сначала.
— Так просто ты от меня не отделаешься, — говорю в пустоту, будто Василиса сможет почувствовать мои намерения.
Спустя пару часов я стоял на пороге родительского дома Фьюри. Знаю, что девушка все еще живет с ними, потому что она всегда была такой – не любила трудности, и искала легкие пути решения. Каким я был слепцом, что так легко поддался на ее уловки. Линда – золотая девочка, единственный ребенок в семье, родители которой так долго ждали ее рождения, потому и вырастили из нее инфантильную личность. Мои проблемы для нее стали решающим знамением, чтобы уйти – это словно повод, который она постоянно искала. Только сейчас в голове проносятся некоторые обрывки ее фраз: «Артем, надо проще», «Артем, зачем все усложнять», «Мы могли бы сделать это как-то иначе, зачем так напрягаться» … и все в таком духе.
