Марко Васси - Чувственное зеркало
— Может, мне тоже познакомиться с ним? — сказала Джулия, и эта фраза вновь вернула ее к той странной ситуации, в которой они оказались.
Главным их приобретением после разрыва стали вновь познанные истины, новый взгляд на мир. И, быть может, станет величайшей ошибкой, если два их новых мира опять пересекутся. Наверное, не стоит вклиниваться между Мартином, Баббой и Робертом. И не стоит вовлекать Мартина в свои отношения с Гейл.
Мартин и Джулия оказались в положении альпинистов, которые не в состоянии, преодолев немыслимый перевал, двигаться выше, но и не могут позволить себе повернуть назад. А может, перерезать страховочный канат, соединяющий их в связку, — и пусть каждый выбирает свой путь самостоятельно?
— Наверное, нам было бы сейчас легче, если бы мы сегодня познакомились впервые, — вздохнула Джулия.
— Но такой момент в нашей жизни уже был, — поправил ее Мартин. — И ты сама видишь, чем все закончилось. Если бы ты была незнакомкой, все повторилось бы один к одному — разве что с небольшими вариациями. Ну, познакомились бы мы с тобой сегодня, съездили в Европу, переехали в другой город… А дальше что? Расстались бы на четыре месяца, чтобы потом случайно встретиться в церкви?! Зачем нам снова проделывать этот путь? Мы все это уже проходили. Какой резон повторять свой опыт в компании с новым партнером?
У Джулии вдруг загорелись глаза:
— А ведь ты прав! — воскликнула она удивленно. — Ты абсолютно прав!
— Все, что мы сейчас делаем — это своеобразная свадебная песнь пернатых. Эдакое кудахтанье на току. С этим проблем никогда не возникает. Проблемы начинаются потом, когда токованье кончается и нужно начинать вить гнездо.
— Я вижу, ты всерьез заинтересовался обезьянами и птицами?
— Что поделаешь, если это — единственная городская живность, если не считать крыс, тараканов и домашних животных.
— Ты считаешь, что других вариантов нет? Я имею в виду — мужчина и женщина обречены на брачные танцы, а затем на исполнение скучного ритуала по обустройству гнезда?
Мартин, закусив губу, несколько мгновений смотрел в окно.
— Не знаю. Другие варианты мне в голову не приходит, — сказал он наконец. — Разве только… — Мартин осекся.
— Что?
— Боюсь, что не смогу как следует выразить свою мысль. Надо как-то разобраться в отношениях мужчины с мужчиной и женщины с женщиной. Для меня теперь дружба с Робертом крайне важна. Я ни за что не соглашусь на такую модель отношений с женщиной, которая отбросит Роберта на второй план.
У Джулии перехватило дыхание:
— Именно это обещали друг другу и мы с Гейл! Мы поклялись, что между нами никогда не встанет мужчина. Только после того, как Эллиот обещал не вмешиваться в наши с нею отношения, Гейл согласилась выйти за него замуж.
— Так Эллиот все же женился на ней?! — воскликнул Мартин. — Забавно. Я думаю, одну из сторон привлекли деньги, а другую — возможность иметь детей.
— Да, — согласно кивнула Джулия. — Эллиот понял, почему Гейл настаивала на том, чтобы у нее осталась собственная квартира, чтобы она могла жить своей жизнью и продолжать общаться со мной.
— А в нашем случае это сработает? — спросил Мартин.
Джулия не ожидала его вопроса, хотя он-то и был ключевым и от того, как она ответит, зависело все: либо они смогут преодолеть барьер, либо нет.
— Не знаю, — ответила, наконец, Джулия. — Но других шансов у нас уже нет. Я больше не хочу возвращаться к жизни, в которой двое зациклены друг на друге. Мне нужен воздух, пространство, я не хочу быть зависимой ни от одного мужчины.
— Или женщины?
— Или женщины. Но я не могу жить без мужчин и женщин, хотя всю жизнь и пыталась обойтись без представительниц своего пола. Быть может, если в моей жизни будут присутствовать и мужчина, и женщина, то я смогу удержаться в самой стремнине жизненного потока.
— Нет возражений, — сказал Мартин.
Джулия удивленно приподняла бровь.
— Правда, нет, — повторил Мартин. — Все, что мне нужно, — это покой. И я готов согласиться со всем, что способствует установлению покоя. Если мы сегодня расстанемся с тобой, я совсем не опечалюсь, но тогда покой вокруг меня будет ненастоящим — ибо он воцарится лишь благодаря бегству от жизни. Наверное, ты права. Если бы мы возобновили наши отношения ценой отказа от новых своих связей, то не прошло бы и недели, как мы перегрызли друг другу глотки.
К ним подошел официант, бросил на столик счет и поспешно ретировался. Так напроказивший бутуз убегает прочь, чтобы поскорее спрятаться за маминой спиной.
Мартин принялся изучать счет, что совсем не входило в его привычки. Оба засмеялись этому обстоятельству, расплатились и вышли на улицу. Время близилось к полуночи. Небо кое-где еще озарялось всполохами, но гроза, похоже, прошла мимо. На улицах вновь стало людно — очень многие нью-йоркцы по разным причинам не торопились возвращаться домой.
— Кажется, нам нужно решить еще одну проблему, — сказала Джулия, когда они свернули на восток и медленно пошли по тротуару.
— Ты хочешь сказать, что нам надо решить, куда мы пойдем? К тебе или ко мне?
— А может, ни к тебе, и ни ко мне, — сказала Джулия. — Странно, правда? Сотни раз мы возвращались с тобой вечером домой, и нам даже в голову не приходило, что выбор места для ночлега может оказаться таким трудным делом.
— Есть другие предложения? — спросил Мартин.
— Давай прогуляемся, — ответила Джулия.
Они вышли на Бродвей в районе Семьдесят второй улицы и направились к югу. С каждым новым кварталом здесь начинался новый мир. Анархия семидесятых улиц сменилась добротной архитектурой колониальных времен, главным воплощением которой явилось здание Карнеги-Холла на углу Пятьдесят девятой улицы.
Здесь Бродвей был пустынен, темен, и даже мрачноват. Но впереди уже блистал разноцветными огнями реклам Великий Белый Путь — сердце ночного Нью-Йорка.
Тут было светло как днем. Все пространство между Пятьдесят пятой и Пятьдесят второй улицами было занято секс-шопами, массажными салонами, кинотеатрами, в которых крутили порнографические фильмы, магазинчиками, торговавшими всякой всячиной — от калькуляторов до искусственных половых органов.
Тротуары запружены проститутками, наркоманами, убийцами, сутенерами, тринадцатилетними мальчишками, которые готовы ублажить за деньги седеющих сладострастников, — и полицейскими. Предполагалось, что стоя на перекрестках, блюстители порядка смогут предотвратить распад и гибель человеческой цивилизации.
Мартин с Джулией дошли до небоскреба «Кэмикл Тауэр», остановились и повернулись друг к другу лицом. Именно здесь под Новый Год собираются сотни тысяч горожан, чтобы посмотреть на фейерверки и на несколько часов вернуться в детство. Джулия с Мартином тоже сейчас походили на детей, которые на секунду выпали из развеселого хоровода.
