Ваше Сиятельство 4 - Эрли Моури
Эйхос привезли лишь после обеда, и снова мне пришлось повозиться, рассылать всем важным контактам сообщения. Благо, список с номерами был готов ещё с прошлого раза. Ленская отозвалась первой с визгами восторга и желанием немедленно приехать ко мне. Я бы на это согласился, даже сам хотел видеть её, но скоро должен был пожаловать Майкл и появление моей милой актрисы в сегодняшний вечер не вписывалось. А Ольга… Ольга тоже отозвалась очень быстро, но мы не так давно расстались и порешили на том, что ей следует провести этот вечер со своими родителями, которые стали очень недовольны её исчезновениями
Незадолго до прихода британца пришло неожиданное сообщение от госпожи Евстафьевой:
«Куда ты пропал, Елецкий. Друг, блядь… Ой, извини. Да будет тебе известно, в моей жизни большие перемены. Я скоро выйду замуж. Можешь всплакнуть — проспал ты свое счастье. И можешь успокоиться, мы с Родериком больше не собираемся брать деньги, сам знаешь где. Я теперь хорошая девочка — сама с себя охуеваю. Блядь, опять… И это ещё не всё, скоро ты удивишься намного больше. Пока, граф».
Вот здесь, даже до исполнения её «угроз», было чему удивиться и над чем задуматься. Талия Евклидовна умела удивлять. Выходит замуж… Не за Родерика ли? Я едва не рассмеялся этой нелепости. Впрочем, что для других нелепость, для Талии вполне может быть нормой. Официально, конечно, никто такой брак не оформит и не признает. Но разве Талию Евклидовну может это остановить? Если она сама себе даровала титул принцессы, отчего же ей не самой себе назначить мужа.
По звуку подъехавшего эрмимобиля я понял, что к нам гости. И скорее всего это Майкл Милтон — красавчик, знаток древних виман и воздыхатель по красивым женщинам с высоким положением в обществе. Сейчас мы посмотрим, что у него внутри. Выйти к бритишу я не спешил — мысленно вернулся к сообщению Талии и сказал в эйхос:
«Дорогая, рад за тебя! Надеюсь, твой жених — достойный человек, который тебя любит и которого любишь ты. И очень надеюсь, что твой избранник окажется приятен Евклиду Ивановичу и он одобрит ваш брак. Что касается меня, я очень извиняюсь, но все эти дни начиная с утра субботы я был вне связи. Как уже сообщал ранее, лишился эйхоса. Как появится свободное время, буду рад познакомиться с твоим женихом. Удачи тебе!».
Дверь в мою комнату открылась, на пороге появилась моя мама:
— Саш, Майкл пришёл и дожидается тебя. Пожалуйста, зайди ко мне.
Я выключил терминал, прихватил эйхос и направился в покои Елены Викторовны.
Майкл стоял у окна, глядя на наш маленький садик. Едва мы вошли, он тут же повернулся, изображая на лице беспредельное миролюбие и сказал:
— Здравствуйте, ваше сиятельство! Я очень, очень сожалею, что между нами получилось такое недопонимание прошлый раз. И я вас очень понимаю! Елена Викторовна пояснила все причины ваших сомнений — они, конечно же, могли иметь основания.
— Это хорошо, Майкл, что ты разобрался в причинах. Ничего, что я вот так, просто на «ты»? Ты, как мне известно, имеешь титул барона и не слишком превзошёл меня возрастом, думаю, взаимное обращение на «ты» будет вполне уместным, хотя не сделает нас друзьями, — сказал я подходя к нему и проигнорировав прутяную мне руку, которую он тут же убрал.
— Саша… — графиня одарила меня осуждающим взглядом.
— Мама, мы пока не подружились, и я сомневаюсь, что это произойдёт, — твёрдо сказал я. — Но я обещаю быть с господином Милтоном достаточно вежливым, насколько он того заслуживает.
— Да, ваше сиятельство, мне по душе эта простота. Можно на «ты», — согласился британец, продолжая демонстрировать бесконечное миролюбие. — И я готов ответить на любые вопросы и пройти испытание вашей магией. Не скрою, меня последнее даже очень заинтересовало, когда я узнал от Елены Викторовны, что вы обладаете такими поразительными возможностями.
— Вот и хорошо, Майкл. Я сегодня весьма ограничен во времени — мне есть чем заняться, кроме этой беседы, поэтому с магии и начнём, — решил я. — Если на данный момент у тебя нет никаких иных желаний или вопросов, то прошу, — я указал на диван возле окна. — Присядь там.
— Саша, зачем так спешить? Может сначала чай, просто беседа? — растерялась Елена Викторовна. — Давайте, я распоряжусь.
Я отрицательно качнул головой.
— Ты только очень аккуратно с ним, — ещё больше растревожилась графиня, видя мой решительный настрой. — Насколько я помню, это не совсем безопасно. Пожалуйста, Саша!
— Мам, успокойся. Возможно, господин Милтон перенесёт некоторые неприятные ощущения, но в целом это ему не повредит, — заверил я и добавил, наблюдая за реакцией британца. — Конечно, если он не собирается поиграть со мной в какую-то нечестную игру.
Испуга или даже беспокойства в его глазах я не заметил. Напротив, они были полны истинного любопытства, словно у мальчишки, которому вот-вот вытянут из подарочной коробки обещанный сюрприз.
— Саш, может не нужно так сразу. Ты бы для начала просто поговорил с Майклом. Я хочу, чтобы ты наконец понял, что он совершенно порядочный человек, — мама присела в кресле с недовольством переводя взгляд с британца на меня.
— А зачем тянуть? Я же объяснил: у меня мало свободного времени. За эти несколько дней моего отсутствия скопилось много вопросов, которые ждут моего внимания. Если Майкл пройдёт испытание, тогда у нас будет время с ним поговорить. И желания сделать это у меня станет намного больше, — я подошёл к Милтону, готовясь активировать «Гарад Тар Ом Хаур» — древнюю магию, берущую начало в Лемурии. Это название переводилось как «Заставляющий петь песню истины» — поэтичное название, но для меня это просто «Инквизитор».
— Позволите вопрос, Александр Петрович? — глаза британца с совершенно бесхитростным интересом смотрели на меня.
— Позволяю, — я кивнул.
— Я очень извиняюсь, вопрос нескромный и я такое не имею права спрашивать, но меня весь день мучает любопытство, — щеки британца задел румянец и дальше он будто не решался сказать.
— Говори, Майкл, — я нахмурился. Теперь его «нескромный вопрос» стал интересен и мне.
— Сегодня утром мы с Еленой Викторовной задавались вопросом, если вы все эти дни находись во владениях самой Артемиды то, где эти владения находятся? На Эфесе, Делосе или где-то в недоступных нашему пониманию хорах? — произнёс Милтон, и вот теперь в его глазах появилась хитринка.