В прятки с кошмаром (СИ) - "Ежик в колючках"
«Эрик, я люблю тебя. Просто хочу, чтобы ты знал»
Горячая волна проходит по телу. Нет, я так просто вам не дамся. Не закопаешь ты меня, ублюдочное животное. Я выберусь отсюда, а ты сдохнешь вместо меня.
Пространство преображается. Теперь это я стою на краю могилы и закапываю человека с моим лицом, а на нем кишат черви. Он засыпан землей не полностью и я вижу, как черви проникают в его плоть, извиваясь белесыми тонкими телами. Человек вытягивает руку из могилы и она тянется ко мне, а я не могу пошевелится.
— Когда ты уже сдохнешшшшшшь?
Шипит из могилы голос. И я опять вижу монстра без глаз. На этот раз он уже сразу был таким. Он выпрыгивает из могилы, стоит напротив меня. Низкое шипение вырывается из его пасти. Он собирается нападать.
Припадает на лапы, прыгает, намереваясь когтями вцепиться мне в горло. И не может допрыгнуть до меня. Я все удаляюсь от него, как бы он не напрыгивал, перемещаюсь, скольжу. Он шипит, злится, с клыков капает слюна. И не может меня достать. Когда он вот уже примерился и прыгнул как следует — я оказался в круглом стеклянном колпаке. Вот это здорово, я стал кошмаром у своего кошмара. Добро пожаловать в ад, тварь!
Как это оказывается необычно, когда ты можешь управлять кошмаром. Когда по желанию ты можешь оказаться в любом месте, все что ты захочешь, может оказаться у тебя в руках. Я смотрю на тварь, она изворачивается прижатая моим коленом и прикидываю как бы получше от нее избавится. Надо вспомнить какой самый частый кошмар у него был? Кажется, когда он падал откуда-нибудь с высоты в воду. Ну что ж, монстр, ты достаточно меня помучил, сломал мне жизнь, теперь настала твоя очередь.
В моих руках появляется ошейник и поводок. Что ты, мразь, п*здела о том, что тебя невозможно приручить? Сейчас походишь со мной привязанный, урод. Наматываю толстый кожаный ремень на руку. Ну что, прогуляемся образина х*ева?
Мы на крыше башни Хеннок. Вид с нее просто дух захватывает. И воздух здесь такой, что невозможно надышаться. Ночное небо рассыпалось необычайно яркими звездами. Любишь высоту, урод? Нет? А придется полюбить. Потому что ты сейчас полетишь отсюда прямо в море. Где море? А глянь вниз. Город затопило, представляешь? Полетишь и сдохнешь погребенный под толщей воды.
Тащу урода к парапету, ублюдок упирается, шипит, пытаясь нагнать ужас, но мне лишь противно и гадко от того, что приходится возится с мерзкой тварью.
— Ты понимаешшшшшшшь, что если убьешшшшшшь меня, сам умрешшшшшь!
— Это всегда пожалуйста. Я так заеб*лся с тобой, что готов сдохнуть, только бы избавится от тебя. Ты мне всю жизнь искалечил, сломал, разрушил, ты лишил меня надежды на будущее, лишил меня нормальных человеческих чувств. Я ненавижу тебя урод и готов следом за тобой отправится, только бы тебя не было.
— Ты пожалеешшшшшь, ты станешшшшь слабаком безссссс меня! Я давал тебе ссссилу, эмоции делают тебя ссссопливым придурком. Зссссачем они тебе нужшшшшны?
— Тебе все равно не понять никогда. Ты просто выродок, прав был Фор в одном, таким не место на земле, как и не место было Джанин. Ты ее детище, и отправишься туда, где тебе самое место — в преисподнюю.
В руках появляется довольно тонкий, но очень острый меч. Я даже раньше не видел таких, странно, откуда это взялось? Взмахиваю им и на горле твари рисуется тонкая линия, почти не заметная. Тварь дергается, из горла вырываются булькающее хриплое шипение, она изворачивается и извивается, пытается укусить или задеть лапой, но достать меня не может. Из раны на горле толчками изливаются небольшие фонтанчики крови. Тварь пытается посмотреть на меня через мой страх, но у меня не осталось ничего, что я мог бы предложить мерзкой особи. Ты больше не увидишь мои страхи, урод. Потому что тебя уже нет. Одним рывком скидываю его с парапета. Шипя и булькая, тварь летит вниз, прямо в водную рябь, которая разбивается миллионами брызг, когда тварь погружается в водную толщу навечно. Гори в аду, мразь!
Музыка: After The Rain Marcus Warner
Слегка дернувшись, открываю глаза. Я лежу на полу, на маяке. Одеяло, на котором мы устроились, скомкалось и сбилось. Тело немного затекло от неподвижного положения, одна моя рука под головой, вторая обнимает маленькое, мягкое, обнаженное тело. Темная головка покоится у меня на плече, нога заброшена на меня. Размерное сопение наполняет предрассветную тишину. Надо же, как меня вырубило, я даже не помню, как уснул. Одна моя половина замерзла, так как мы хоть и закрыли окно, но все равно от него не слабо дует, а вторая горит огнем, потому что чувствовать прижатое к себе обнаженное тело, выше моих возможностей. Так не хочется ее будить, она так сладко сопит. И в то же время безумно хочется подмять ее под себя и почувствовать ее влажное и сладкое нутро.
Рука медленно и осторожно поглаживает ее спину, чувствуя нежную атласную кожу. Скосив глаза вниз, рассматриваю ее в свете утра. Ее маленькое тело очень крепкое, состоящее почти из одних мышц. Когда смотришь на нее в одежде, кажется что она очень тоненькая, как тростиночка, но сейчас я вижу, что это обманное впечатление. Некоторые места покрыты синяками, одни почти сошли, другие совсем свежие. На плече тоненькая полоска шрама, откуда он? Я не помню, наверное опять куда-то влезла без меня… На груди видна часть недавнего пореза, оставленного уродскими изгоями. Маленькая моя девочка, ты настоящий воин. Сколько у тебя, в твои восемнадцать, уже было боевых крещений?
Я знаю, что мне надо уходить, но я так не хочу тебя оставлять. Я знаю, оставлю тебя, и ты будешь в опасности. Но я не могу не уйти, надо. Я верю в тебя, ты справишься, мой маленький, храбрый, отчаянный воин.
Я легонько целую ее в макушку, но этого хватило, чтобы на меня уставились сонные, улыбающиеся глаза. Или она проснулась, когда я начал ее гладить? Вот ведь урод, не дал поспать человеку. Она посмотрела на меня, улыбнулась. Тело выгнулось, напряглось — потягивается. Потерлась щекой о мою грудь, оттолкнулась от нее ладошками, приподнялась и села на мой эрегированный член.
Я на несколько секунд прикрываю глаза. Чувство полной и безоговорочной похоти заполнило все пространство вокруг. Как же она хороша, это невозможно передать. Ее лицо настолько прекрасно в этот момент, что на него можно смотреть не отрываясь. Мне ничего больше не нужно, только ее преобразившееся от желания лицо, вздрагивающая на шее жилка, слегка подпрыгивающая в движении грудь, на одном соске колечко, черт, какое же соблазнительное, приподнимающиеся все быстрее и быстрее бедра и узкое влажное лоно, обхватывающая мой член так плотно, что сдерживаться очень трудно. Но мне мало просто кончить, хочется доставить ей как можно больше удовольствия. Поэтому, я ее не тороплю.
Она ритмично двигает бедрами, а я наблюдаю за ней прищурив глаза. Эшли наклоняется, целует меня в щеку, глаза, нос, переходит на губы, слегка захватывает их, обводит язычком. Я снова чувствую серебряный шарик, его прикосновения рождают все новые и новые волны желания. Выпрямляется, поводя бедрами начинает ускоряться, а меня просто токи пронизывают, как же я ее хочу.
Я оглаживаю ее спину, мои ладони спускаясь от грудей к талии обхватывают девичий стан целиком. Вот прямо мои ладони сходятся вокруг ее талии. Надо же какая тоненькая. Но при этом сильная. И очень смелая. И красивая. Моя.
Я чуть приподнимаю и опускаю ее за бедра, стараясь сильно не стискивать их, устал замечать каждый раз синяки у нее на коже после наших неистовых ласк. Я приподнимаюсь, обхватывая ее спину, тянусь к маленьким пуговкам сосков, засасываю один, обводя языком, играя и дразня. Ее ладошки у меня на затылке, она сильнее прижимает меня к себе, постанывая и прося, чтобы сладкая пытка не прекращалась.
Сажусь, направляю ее ножки, чтобы они вытянулись за моей спиной. Так проникновение наиболее полное. Так я могу смотреть ей прямо в глаза. Беру ее лицо в ладони, большими пальцами глажу ее щеки, перехожу на губы. Они слегка приоткрываются, язычок сначала облизывает легонько мои пальцы, потом она просто начинает осторожно посасывать один. Дыхание перехватывает. Меня это почему-то ужасно возбуждает, до стонов.
