Lina Mur - Fifty And One Step Bac
ведь, — отвечаю я менее уверенно, чем хотелось бы.
— Пошли, — произносит он и, разворачиваясь, начинает движение.
Я замечаю на его спине татуировку, состоящую из
четырёх звёзд и надписей над и под ними. И от этого
открытия я даже не могу двинуться дальше. Это, чёрт
возьми, до идиотизма красиво и для меня запрещено. Но
не для него. Почему он имеет все то, чего я была лишена
всю жизнь? Я ему сейчас настолько завидую, что
обиженно выпячиваю губу.
— Мишель? — Ник удивлённо останавливается и
оборачивается.
— У тебя тату, — я объясняю своё замешательство.
— Да, есть такое, — равнодушно жмёт он плечами и
указывает рукой, чтобы я шла вперёд.
— А что там написано? — интересуюсь я, идя рядом с
ним, и мы поворачиваем направо.
— Вот гостевая ванная, — он игнорирует мой вопрос и
открывает передо мной дверь, включается автоматически
датчик света на движение.
— Спасибо, — всё моё внимание приковано к его
лицу, он также смотрит на меня.
Его глаза для меня самое опасное волшебство, которое я когда-либо знала. Я просто не могу прекратить
изучать их, потому что каждый раз я вижу новые и новые
оттенки шоколада, и это завораживает.
Я понимаю, что веду себя глупо и навязчиво сейчас.
Припёрлась к нему в квартиру, чуть не умерла от страха, а теперь стою тут рядом с его обнажённым торсом и
впитываю в себя силу, исходящую от Ника. Ведь мои
планы были совершенно иными. Я несколько неуверенно
улыбаюсь и тереблю пальцами кромку кармана пальто.
— Мне необходимо принять душ, я был в спортзале, — нарушает он молчание и отходит в сторону, освобождая мне путь в ванную.
— Хорошо, — мне все же удаётся отвести глаза от
него и посмотреть на открытую дверь.
— Шторм будет в своей комнате, больше не нападёт
на тебя со своими ласками, — его губы изгибаются в
иронической усмешке, на что я кривлю нос.
— У него есть своя комната? — удивлённо спрашиваю
я, когда до меня доходят его слова, а неприятное
происшествие и оценку Ника я оставляю позади.
— Он ведь живое существо, ему тоже необходимо
личное пространство, — Ник был ещё больше удивлён
моим вопросом, чем я, услышавшая о том, что собака
имеет свои личные апартаменты.
Нет, он действительно болен. Он называет людей
швалью, а у собаки своя гребаная комната! Что не так с
его миром?!
— Я приведу себя в порядок и уйду, не волнуйся.
Прости за беспокойство, — я хмурюсь на свои мысли и
делаю шаг в освещённое пространство.
— Мишель, — он резко хватает меня за руку и тянет
на себя, что я от неожиданности падаю на него и
упираюсь одной рукой о прохладную кожу его груди, под
которой слышится неравномерное биение его сердца. Я
сглатываю от этой близости и поднимаю глаза на его
лицо. Он внимательно смотрит на меня, поглаживая
большим пальцем подушечку ладони. Но это не
успокаивает меня, а приводит в нервное напряжение. Это
неправильно.
Его лицо склоняется к моему уху, и я слышу шёпот, задерживая дыхание от интимности: — Я ждал тебя и уже не надеялся, что ты придёшь.
— Я...я не хотела приходить, — едва слышно говорю
я.
— Но ты всё же тут, — отвечает он, прижимаясь своим
виском к моему, а его свободная рука обнимает меня за
талию, притягивая ближе.
Это ведь обычное объятие, но было ощущение, что
для него нет. Как и для меня, надо быть честной с собой.
Слишком личное прикосновение к душе, глаза начинает
щипать, и я быстро моргаю, чтобы не показать ему, что
его жест задел во мне что-то новое...снова.
Моя рука плывёт по его коже, и я сжимаю его шею, приподнимаясь немного на носочки, отдаваясь этой
минуте, ведь прошло не больше времени.
— Я тут, — шепчу я, закрывая глаза. Я ловлю себя на
мысли, что это очень романтично, как в фильме. И
глубоко вздыхаю, потому что наслаждаюсь его руками, его ароматом, им.
Ник неожиданно отстраняется от меня, несильно
отталкивая от себя, что я упираюсь спиной в косяк двери.
Он смотрит на меня со злостью, а я озадаченно вторю
ему.
— Приведи себя в порядок и возвращайся в гостиную, я приду через десять минут, — его голос резок, он даже
не скрывает недовольства и, разворачиваясь, уходит в
противоположную сторону, скрываясь в темноте
квартиры.
Я быстро захлопываю за собой дверь ванны. Я уже
устала от этой смены реакции, то он нежен, то тут же
закрывается и со звериным темпераментом готов
разорвать меня. Что с ним? Но раз я тут, то узнаю всё, точно узнаю!
Я оглядываю комнату, которую мне предложили, и
равнодушно подхожу к раковине. Обычная ванная в
песочных тонах и золотыми рисунками на стене, душевая
кабина и необходимая сантехника.
Я смотрю на своё отражение и ужасаюсь внешнему
виду девушки со всклоченными волосами. Да у меня
вороньё гнездо на голове, я уже не говорю о бледности
лица и огромных тёмных блестящих глазах, как у
сумасшедшей. Неудивительно, почему Ник разозлился, увидев меня после волны ласки.
Я открываю воду и отмываю лицо от неприятного
аромата Шторма, благо косметики на мне нет. Меня
передёргивает от отвращения самой к себе, и я сильно
тру щеки от слюны. Затем пытаюсь пальцами причесать
волосы, но они топорщатся. Мне немного удаётся
усмирить их и я, роясь по карманам, нахожу резинку.
Собрав их в хвост, я кривлюсь, но лучше все равно не
будет, поэтому закрываю кран и вытираюсь полотенцем.
Далее, начинаю кусать губы, чтобы они приобрели
естественный розовый цвет, щипаю себя за скулы, дабы
не походить на ходящего мертвеца.
Я тихо отворяю дверь и прислушиваюсь — ни одного
звука не доносится. Я выхожу из ванной комнаты и иду в
гостиную, на ходу снимая пальто, в котором уже вспотела, оставаясь в кофте и джинсах. Бросив на диван свою
верхнюю одежду, я начинаю волноваться, ища в голове
интересующие вопросы, но их настолько много, что я
ругаю себя за то, что не записала и приехала
неподготовленная. Хотя какая подготовка? Смешно. Когда
Ник рядом я, вообще, забываю обо всём, и эмоции не
дают разуму проснуться и руководить мной.
Я брожу по комнате, ища хоть какое-то подтверждение
жизни: рамки с фотографиями, книги, журналы, разбросанные носки, в конце концов. Ничего, все
