Пьер Луис - Афродита
На углу Фара и дамбы Родис в толпе столкнулась с Кризи.
— Ох, дорогая, как страшно, правда? Мы с Мирто все время боимся, как бы нас не разнесла толпа. Возьми нас за руки.
— Ты слышала что произошло? — спросила Миртоклея. — Схватили преступника? Его пытают? Со времен Герострата не случалось ничего подобного. Боги отвратили от нас свои взоры. Что с нами будет?!
Кризи не ответила.
— Мы принесли богине голубей, — продолжала девушка. — Но вспомнит ли она теперь о них? Богиня, конечно, разгневана. А ты, моя бедная Кризи! Ты должна была стать сегодня или очень счастливой, или очень могущественной...
— Дело сделано, — тихо промолвила куртизанка.
— Как!
Кризи поднесла к губам правую руку, словно призывая к молчанию.
— Смотри хорошенько, Родис. Смотри и ты, Миртоклея! То, что вы узрите сейчас, не видели глаза человеческие с тех пор, как богиня спустилась на Иду. И ничего подобного никто более не увидит до конца дней своих — и рода человеческого!
Подруги отшатнулись от нее, словно от безумной. А Кризи поспешно дошла до Фара, мраморного гиганта, сверкающего семью шестиугольными ярусами, толкнула бронзовую дверцу маяка, скользнула туда и гулко задвинула засов.
Прошло несколько мгновений. Гул толпы сливался с мерным шелестом волн.
И вдруг раздался крик, подхваченный тысячью голосов:
— Афродита!
— Афродита!
Крики вздымались в небо и обрушивались на землю, как гром. Восторг, счастье, самозабвение...
Толпа, заполнившая дамбу, бросилась к острову, залила скалы, люди взбирались на крыши, на маяки, на башни. Остров был уже переполнен, а люди все прибывали.
Не было конца этому потоку народа. От дворца Птолемеев до стен Канала, Царского Порта, Большого Порта все было заполнено людьми. И над этим океаном голов качался, словно утлый челнок в шторм, золоченый паланкин царицы Береники.
Елена у врат Схеи, Фрина в волнах Элеузиса, Таис, возжегшая Персеполис, — оказывается, никто из них не знал, что такое истинный триумф!
Кризи через Западные ворота появилась на первой террасе монумента, сложенного из красного мрамора.
Она была обнажена, как подобает богине, левой рукою придерживая края трепещущей накидки, гребнем закрепленной на голове так, что она казалась продолжением ее кудрей. В правой руке сверкало зеркало, отражая клонившееся к западу солнце.
Чуть склонив голову, величественно и грациозно, она поднималась по ступеням внешней лестницы, спиралью окружавшей ярко-красную башню.
Закат превратил жемчуга в кровавые рубины. Кризи поднималась ввысь, и ее тело, освещенное лучами солнца и торжества, богоподобное в своей красоте, переливалось цветом огня и цветом крови, то сливаясь с раскаленным пурпуром стен маяка, то выделяясь на их фоне, словно золотой факел.
Она уходила в небо.
Последняя ночь
— Тебя любят боги! — изрек старый тюремщик. — Если бы я, бедный раб, был повинен хотя бы в сотой части свершенных тобою преступлений, меня уже давным-давно вздернули бы на дыбу, подвесили вниз головой, четвертовали и с живого содрали бы кожу. Мне бы влили уксус в ноздри, набили рот песком, а когда я умер бы от боли, тело мое бросили бы гиенам. Тебя же, укравшую, убившую, осквернившую, никто и пальцем не тронул. Ты заключена в самую лучшую камеру. Разрази меня Зевс, если я хоть что-нибудь понимаю! Должно быть, у тебя есть добрые знакомые во Дворце.
— Подай мне гранат, — произнесла Кризи. — У меня пересохло во рту.
Старый раб принес зеленую корзинку с плодами и вышел.
Кризи осталась одна.
На нее надели длинные одежды из белой шерсти. В них было жарко. Кризи лениво подошла к окну, зевнула и облокотилась о стену.
Там, на чистом небе, сияла такая яркая, такая светлая луна, что ни одной звездочки не было видно.
Такою же ночью, семь лет назад, Кризи покинула Генисарет. Она вспоминала...
Их было пятеро. Это были торговцы слоновой костью. Они украшали своих лошадей с длинными хвостами забавными кисточками. Они подобрали девочку у водоема... А прежде — чистые воды озера, голубоватые в вечерней дымке июля, высокое небо, прозрачные дали Галилеи. Их дом окружали заросли розового льна и тамариска. Колючие кусты каперса возникали то тут то там над розоватым морем трав, и чудилось, что цвет волн, бегущих по ним, это и есть цвет ветра.
Девочки искали розовые раковины в прозрачном ручье, под сенью цветущих олеандров; цветы были на воде, цветы были на лугу, и в горах росли огромные лилии, а вершины гор напоминали груди юной девушки...
Кризи закрыла глаза. Слабая улыбка взошла на ее губы, но тотчас исчезла. Мысль о смерти захватила ее. И она поняла, что уже не сможет перестать думать об этом.
— Ах, — сказала она себе, — что же я наделала! Ну зачем я встретила этого человека! Зачем он меня послушался? Зачем я сама его послушалась! И почему, о боги, почему я даже сейчас ни о чем не жалею!.. Или не любить, или не жить — вот какой выбор стоял передо мною. Этот выбор предоставили мне боги! Чем же я тогда виновна, за что меня наказывают!..
И вдруг ей на память пришли священные слова, о которых она ни разу не вспомнила все эти семь лет.
Она прошептала:
— Сказано в Писании:
И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя,И вот это было время твое, время любви.Но ты понадеялась на красоту свою,И, пользуясь славою твоею, стала блудить,И расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего,отдаваясь ему.
И сказано:
И взяла узорчатые платья твои, и одела их ими,И ставила перед ними елей Мой и фимиам Мой,И хлеб Мой, который Я давал тебе,Пшеничную муку, и елей, и мед, которыми Я питал тебя...
И сказано:
И при всех твоих мерзостях и блудодеянияхТы не вспомнила о днях юности твоей!
И сказано:
Блудила ты с сыновьями Египта, соседями твоими,Соседями твоими, людьми великорослыми,И умножала блудодеяния твои, прогневляя Меня.И блудила ты с сыновьями Ассура, и не насытилась,Блудила с ними, но тем не удовольствовалась;И умножила блудодеяния твои в землеХанаанской до Халдеи,Но и тем не удовольствовалась.Как истомлено должно быть сердце твое,говорит Господь Бог,Когда ты все это делала, как необузданная блудница!
— О! — вскричала Кризи. — Это же я! Это же обо мне сказано!
И еще сказано:
За разврат твой и за мерзости твои терпишь ты,говорит Господь.Но Я вспомню союз Мой с тобою во дни юности твоей,И восстановлю с тобою вечный союз.
— Но кара тоже указана! — вскрикнула Кризи.
Я соберу всех любовников твоих,Которыми ты услаждалась и которых ты любила,Со всеми теми, которых ненавидела,И соберу их отовсюду против тебя,И раскрою перед ними наготу твою,И увидят весь срам твой.Я буду судить тебя судом прелюбодеици проливающих кровь, —И предам тебя в руки ихИ они разорят блудилища твои,И раскидают возвышения твои, и сорвут с тебя одежды,И возьмут наряды твои, и оставят тебя нагою и непокрытою.И созовут на тебя собрание, и побьют тебя камнями,И разрубят тебя мечами своими.
И еще:
